Дочь змеи - Мишель Пейвер
На берегу голые по пояс мужчины разделывали тушу моржа, а женщины обрабатывали шкуру. Такой толстой шкуры, как у моржа, Торак не видел ни у одного существа. Женщины разрезали ее с огромным трудом, затем чистили скребками из черного кремня, а после этого заготавливали, натирая сваленным неподалеку толченым мозгом моржа.
Одна женщина стояла в чане из сыромятной кожи с мочой и разминала тюленью шкуру босыми ногами. Ее товарки плели веревки – нарезали кожу спиральными полосками и жевали их, чтобы стали гибкими и не трескались. Все женщины коротко стриглись и одевались в поеденные червями балахоны, и лица у них были мрачными. При появлении Орво они испуганно отходили с пути. Одна девочка с усохшей рукой не успела отойти, и Орво точно оттолкнул бы ее, если бы Торак не успел схватить его за плечо.
– Она ничего не сделала!
Орво зло стряхнул его руку с плеча:
– Полулюди уходят с дороги – это закон!
– Что?
– Полулюди, женщины!
Девочке с виду было лет десять. Она напомнила Тораку встревоженную белку – пухлые щеки, зубы чуть выпирали из-под верхней губы, в которую был продет костяной диск. Девчонка посмотрела на Торака так, будто не могла поверить в то, что он попытался ей помочь. И она продолжала смотреть ему в спину, когда он пошел дальше к убежищу Нарвалов.
Огромный шатер из шкур моржа удерживался с помощью привязанных к валунам веревок. Над входом висели острые, как копья, бивни. Догадаться, что это бивни нарвала, было нетрудно.
– Это летнее убежище, – буркнул Орво. – В Вайго, в стойбище наших предков, убежища намного больше.
Торак никогда не слышал, чтобы племена давали имена стойбищам. Он подумал, что это довольно странно, и тут увидел возле шатра кол, на который насадили окровавленную и почерневшую от мух голову волка.
У него земля начала уходить из-под ног, но потом он разглядел, что морда у волка белая, а зубы стерты до пеньков.
– Зачем вы это сделали? – спросил он, повернувшись к Орво. – Какой вред причинил вам старый волк?
Орво ощетинился:
– В волках прячутся демоны. Все об этом знают!
– Ерунда, волки сражаются с демонами!
Ужас, который его охватил при виде головы волка, не отпускал, даже когда Торак следом за Орво забрался в шатер. В Лесу запрещено убивать охотников, но на Дальнем Севере можно, вот только Тораку никогда в голову не приходило, что здешние люди могут убивать волков.
Сначала они оказались во внешней холодной части шатра, Орво сказал, что это место, где спят полулюди.
Торак наткнулся на сваленные в кучу гарпуны из костей с зазубринами.
– Не трогай, – предостерег его Орво, – наконечники отравлены.
Они прошли за тяжелый полог из шкуры моржа в мужскую часть шатра. Здесь было просторно и тепло, вокруг костра из плавника лежали шкуры мускусных быков. Из дыры в крыше шатра свисала и покачивалась в клубах голубого дыма вырезанная из отполированной кости фигура нарвала длиной в руку. Орво встал перед ней колени и коснулся лбом земли.
В душном полумраке Торак увидел шестерых раздетых до пояса мужчин. Их тела были смазаны подкожным жиром. Они сидели, скрестив ноги, лица покраснели от ветра и холода, из-за татуировок племени казалось, что они недовольны. Все безбородые, с одной и больше вытатуированными красными точками на подбородках. У рябого мужчины, который сидел в центре, было семь точек. Орво объяснил Тораку, что каждая точка означает убитого кита, а рябой мужчина – это его дядя, Вождь. Парень говорил шепотом, его развязность и бахвальство остались за пределами мужской части шатра.
Вождь что-то сказал на их отрывистом языке, и Орво повернулся к Тораку.
– Он говорит – сначала поедим, потом поговорим.
В мужскую часть шатра на полусогнутых вошли две девушки с разбухшим мешком из тюленей кожи. Они положили мешок перед вождем и тут же вышли. Вождь разрезал ножом мешок. Он и остальные мужчины зачерпнули из мешка пригоршни темно-красной слизи.
– Ешь, – с набитым ртом настойчиво сказал Тораку Орво.
– Что это? – спросил Торак.
– Кивяк. Мы набиваем в мешок кайру и тюленьи плавники и оставляем тухнуть на лето. Ешь!
Все мужчины смотрели на Торака, по их глазам стало ясно, что это вызов. Он зачерпнул тягучий прогорклый жир вперемешку со свернувшейся кровью. От запаха заслезились глаза. Запихнул сразу все в рот и заставил себя проглотить. Закашлялся.
Нарвалы взревели от смеха, и каждый зачерпнул себе еще кивяка. Они облизывались и громко чавкали, как бы говоря: «Смотри, какие мы крепкие!»
Торака начало подташнивать и слегка закружилась голова. В Лесу племена варили напитки, от которых возникали такие же ощущения, как от этого гнилого мяса, но Торак старался их не пить – не хотел, чтобы его души блуждали. Но в шатре Нарвалов ему показалось, что они напивались намеренно.
– Мой дядя говорит, что ты мало ешь, – заплетающимся языком сказал Орво. – Он говорит, ты слабый, как все Слабые Животы.
Торак попросил Орво узнать, сможет ли он выменять «кровь земли» на лодку.
– Дядя спрашивает, почему ты хочешь плыть на север.
– Я ищу свою подругу.
– Кто ее забрал?
– Ее никто не забирал, она ушла.
Это вызвало еще один шквал хохота.
– Если одна из наших полулюдей уходит, мы ее убиваем!
– У нас не так, – сказал Торак.
– Ты еще слабее, чем мы думали! Возвращайся на юг! Выбери себе новую подругу!
Торак изо всех сил старался держать себя в руках.
– Вы ее видели? У нее рыжие волосы, и она ищет путь на Край Мира.
Эти слова привели Вождя в ярость. Он посмотрел в глаза Тораку и плюнул в него кивяком.
– Никто из Слабых Животов не может искать путь на Край Мира!
– Почему?
– Это вызовет гнев духов маммута!
– Маммуты, – хором закричали Нарвалы и прикоснулись грязными пальцами к стенам шатра.
И только тут Торак увидел, что на стенах нарисованы фигуры странных грузных существ. Ноги у них были толстыми, как стволы деревьев, массивные бивни изогнуты в стороны, а потом снова внутрь, а длинные, похожие на змей носы свисали чуть ли не до земли.
«Они принадлежат Глубокому Прошлому, – говорил Тораку Фин-Кединн. – Но наши предки убили слишком много, и они вымерли. Иногда охотники-Нарвалы находят вмерзшие в землю скелеты.
