Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями - Олег Владимирович Фурашов
Заковыкин натужно «поякшался» с Разиной с пяток минут. Однако, когда та стала наступать на него, вихляя задом и напевая: «А за Светку, а за Светочку отымели табуреточку…», неразвращённый юноша не вытерпел. Он, неимоверным усилием воли вырываясь из состояния гипнотического транса, выключил тумблер, сбросил с головы электронную тиару и стал выбираться из кресла.
По тревожному сигналу к нему в кабинку заглянул дежурный оператор.
– Что-то не так? – осведомился салонный клерк, выразительно двигая рыжими, как у таракана, усищами.
– В туалет захотел, – соврал ему клиент. – Где тут у вас туалет?
– По коридору и направо, – махнул рукой оператор.
– А Гоша где у вас работает? – спросил паренёк, вставая из
кресла.
– Кто-кто? – переспросил рыжеусый.
– Да Гоша… Ну, Жора, Георгий? – уже менее уверенно
поинтересовался студент.
– И чё, на пару с ним в туалет попрётесь? – неожиданно остро съехидничало тараканоподобное существо.
– Зачем же вы так? – деланно обиделся Тихон. – Он у вас тут кем-то работает. Мы в прошлый раз с ним поболтали об этрусках.
– Об ком…, об ком вы болтали? – уточнил оператор.
– Об этрусках.
– Какая-такая обэтруска? – обалдел усач.
– Да племя такое, – нетерпеливо сказал паренёк.
– Даплемя? – туповато повторил работник салона. – Хым, обэтруска, даплемя…Не-е, нету у нас ни обэтруска, ни даплемя, ни Жоры.
– А туалет есть?
– Туалет? Туалет есть. Тама? – махнул оператор рукой в направлении внутреннего тамбура.
– Ну, ладно, я схожу в туалет, и вернусь, – многообещающе известил Заковыкин глуповатого малого таким тоном, словно намекая, что после посещения сортира от него кому-то крепко не поздоровится.
Ощущая себя лазутчиком в тылу врага, юноша двинулся в направлении туалета, но на полпути неожиданно свернул к лестничной площадке и поднялся в зал второго этажа. Там он, понемногу входя в роль и изображая завсегдатая заведения, без обиняков начал выпытывать у старшего по залу про Жору-Гошу-Георгия, чем и того поставил в затруднительное положение. Так и не выведав положительной информации, Тихон направился к лестничной площадке, ведущей на третий этаж. Делая вираж, он оглянулся и увидел, что старший по залу интенсивно обменивается мнениями с Рыжеусым и «появившимся на горизонте» Громадиным. Сотрудники салона сопровождали его пристальными взглядами. «Начхать!», – решил студент.
Заковыкин уже пытал в фойе третьего этажа очередного клерка
заведения, когда его окружили Громадин, Рыжеусый и ещё двое крепких ребят. «Кошка шкребёт на свой хребёт, однако», – подумал в связи с этим искатель приключений.
– Вам, вообще-то, чего, молодой человек? – тронул его за локоток Громадин.
– Чё ты вынюхиваешь, друг поноса и дизентерии?! – выворачивая пальцы рук на излом у чересчур любознательного клиента, вёл себя куда менее выдержанно Рыжеусый. – Ты ж на очко хотел?
– Мне это…Жору, – выдавил из себя Тихон, говоря, в общем-то, правду, ибо сознавал, что смешно отрицать очевидное.
– Тихо, Антон, – осадил Рыжеусого обладатель лошадиной морды. – Какого вам Жору, молодой человек? – обратился он к задержанному. – Фамилия? Номер телефона? Адрес?
– Да не знаю я, – как мог, выворачивался гость салона. – У нас с ним неделю назад был того…трёп про этрусков. Он такой…курчавый…Девкам нравится, – на ходу фантазировал посетитель. – Жора болтанул, что здесь работает.
– Вы за тем сюда и пришли? – не спускал с него колючих глаз старший распорядитель.
– Да не…По случаю…, – словесно отбивался прихваченный с поличным. – Щас…что-то…вспомнил про Жору.
– Захар Андреич, может, мозжечок ему отбить, чтоб не помнил, чё не надо, – предложил верзиле тараканоподобный изувер. – Заодно с почками, а? Или подхребётный филей опустить, чтоб прямая кишка лучше держалась, а? Или ливер мелко порубать ногами, а?
– Цыц! – поставил его на место главный. – Вас как зовут? – организовал импровизированный допрос Заковыкина Громадин, отводя его в угол зала.
– Меня? – глупо хихикнул Тихон. – Эта…Михой. Миха Шестопалов я.
– Студент?
– Ага.
– Где учитесь?
– В этом…В МГИМО.
– Документы при вас имеются?
– Документы? Не-е…
– Антон, – распорядился Захар Андреевич.
И Рыжеусый тренированными пальцами не то карманника, не то аккордеониста пробежался по Заковыкину сверху донизу, на полпути извлекая мобильный телефон из джинсов задержанного.
– Не-а, – сокрушённо доложил он начальнику, завершив досмотр. – Нема ксивы.
– Внимай, Миха, или как тебя там, сюда, – внушительно приказал Тихону верзила. – Твой проказливый фейс зафиксирован в базе данных, – указал он пальцем на одну из камер слежения. – Если что, из гроба достанем. Или туда прописку организуем. Понял?
– Д-да, – довольно-таки поспешно подтвердил усвоение угрозы студент.
– Отдай ему телефон и выпроводи, – приказал Громадин Антону. – Через чёрный ход. И чтоб без рук.
– Угу, – хмыкнул Рыжеусый.
Он «пробил» номер мобильного телефона пермяка, возвратил изъятое и указал «проказливому фейсу» место подле себя.
Таким образом, Антон культурно повёл лазутчика «под конвоем» кратчайшим путём к выходу – вдоль служебного коридора третьего этажа. Дефилируя мимо одного из кабинетов, Заковыкин случайно прочитал надпись на табличке, прикреплённой к дверям: «Главный режиссёр Листратов Георгий Валентинович». И тут его точно по голове ударили: «Листратов Георгий!…Ведь Георгий же! Гоша…Жора…». У студента хватило ума промолчать. Он ни жестом, ни возгласом не выдал себя, уверившись, что находится на правильном пути: по пустякам такие строгости в заведении устраивать не стали бы.
Антон сопроводил Заковыкина к подножию крыльца видеосалона, где на прощание отвесил всё же ему смачного пинка в «подхребётный филей». В другой раз Тихон непременно дал бы за то наглецу в рыло, но теперь его сдерживало обладание тайной, разгадка которой медленно, но приближалась. Потому он зашагал вдоль зеркального ряда стёкол «Сюр-Реала», вглядываясь в своё обиженное лицо и удивляясь, что уж такого проказливого в нём
могли обнаружить.
2
Прописная истина: сильных трудности закаляют. Вот и в Заковыкине приключение в видеосалоне не только не убило неутолимую жажду расследования, а напротив – подстегнуло её. Он приступил к проверке третьей гипотезы. И расшифровка понятия «атон» оказалась не менее сложным занятием, нежели прояснение первых двух версий.
Откровенно говоря, изначально Заковыкин написание ключевого слова с прописной, а не с заглавной буквы, отнёс на некоторую неграмотность Милены. Пермяк предположил, что на самом деле под «атоном» она подразумевала «Атона» – солнцеподобное божество из древнеегипетской мифологии. Потому он и укрепился во мнении, что девушка учится на историка. Кого ещё в середине двадцать первого века могут заинтриговать покрытые прахом тысячелетий Атон или племя этрусков?
По поводу Атона у Тихона имелись кое-какие планы проверки. Хотя и довольно туманные. Студент надумал обратиться за помощью к Борьке Загребалову. Борька разом был и сокурсником Заковыкина и довольно противным малым. Из-за второго
