Ник Харрис - Конан и Красное братство
— Вот тебе, Красавчик, и будет горсть камешков — горстями будешь загребать, когда кишки вываляться! Только камни-то будут не те! Вот эти-то осколки будешь собирать в судорогах!..
— Заткнись, Весельчак! Заткнись, падла! И без тебя тошно! Свети лучше… Вон, что-то там…
Солдаты загомонили, загалдели, собравшись у поворота — нашли издыхающего монстра. Чудовище лежало на боку, откинув толстый чешуйчатый хвост, и сучило когтистыми лапами. Маленькие, злые глазки его остекленели. Из глубокой раны в брюхе кровь уже не текла.
— Все-таки достал его один из наших!., — вздохнул Весельчак. — Не такое оно и страшное это чудище… и не таковских видывали!..
Издыхающий монстр действительно выглядел скорее жалко, нежели устрашающе. Однако Конан заметил, что ростом оно будет повыше человека головы на три, что когти на небольших передних лапах могут, как хорошие кинжалы, без труда распороть кольчугу, а зубы прокусить любой шлем.
— Вот ты послушай, киммериец, — сказав вдруг Конану постоянно крутившийся рядом солдат с корявым лицом, — хоть ты и генерал нам, как сказано Ведьмой, а сдается мне, что ты такой же наемник, как и мы…
— Ну, что тебе? — Конан пробовал мечом чешуйчатую шкуру издыхающего чудовища. — Крепкая! Не сразу пробьешь!
— Вот ты скажи, — не отставал солдат, — есть у нас шансы в живых остаться?
Конан внимательно посмотрел на настырного наемника, припомнил, что он — и еще один, с бородищей — все время около него крутятся.
— Иди вперед! И ты! — он указал мечом на Весельчака. — Оба — вперед!
Переругиваясь вполголоса, солдаты протиснулись в первые ряды. Двинулись дальше. Коридор вывел на небольшую площадку, откуда круто вверх уходила узкая лестница. Следы чудовищ виднелись дальше по коридору.
— Слава богам! — облегченно сказал Красавчик — Хоть и послали нас в первые ряды, а чудовищ уже не встретим! Они пошли прямо, а мы — наверх!
Да наверху, может, их гораздо больше! Или других! И надо же было тебе, дураку, с Конаном заговорить!..
— Ничего, Весельчак, ничего… Пронесет…
Осветили факелами лестницу. Далеко наверх уходили стертые ступеньки. Дальше — темнота. Пошли гуськом. Конан, Итилия, Хепат, Эскиламп и придворный маг Аль-Джезред замыкали цепочку. Именно на таком порядке настояла Звездная Ведьма, и это в очередной раз спасло им жизнь.
Сверху стали раздаваться истошные крики, ругань, визг невидимых пока существ, свист мечей и стоны раненых солдат. Затем стали вперемежку падать трупы наемников и огромных летучих мышей.
Нетопыри, выросшие до невероятных размеров, с недоразвитыми крыльями, но хорошо развитыми зубами, падали как груши. У каждого на теле зияла рана, нанесенная мечом или кинжалом…
У солдат же большей частью было разорвано горло. Некоторые и вовсе вместо головы имели кровавый сгусток пережеванной плоти и переломных костей.
Когда лестница, наконец, привела воинов на широкую площадку, за которой виднелся вход в зал — в живых осталось всего восемь солдат. Забрызганные кровью, с дикими, вытаращенными, глазами, они сбились в кучу, словно испуганные овцы.
Конан заглянул в зал. Пыль и запустение. Но через узкие, невидимые снаружи окна-бойницы сочился солнечный свет!
— Мы поднялись выше уровня земли! Придворного мага ко мне!
Аль-Джезред, бледный, как полотно, приблизился к Конану.
— Это первый этаж цитадели. Его заброшенное крыло. Теперь я знаю, куда нужно идти!
Наемники стояли отдельной группой и недружелюбно посматривали на своих руководителей. Из шестидесяти человек их осталось всего-навсего восемь.
— Теперь бы нам не по одной горсти камней положено, а хотя бы по две! — говорил забрызганный кровью солдат с корявым лицом.
— По десять тебе выдадут! — мрачно отвечал другой, из-под бороды которого выглядывала окровавленная повязка.
Итилия, отличавшаяся тонким слухом, спокойно сказала:
— Каждый, кто останется в живых, получит по пять горстей драгоценных камней! Бриллиантов, изумрудов, топазов!..
Наемники заметно приободрились. Загомонили.
— Осторожно! — крикнул Эскиламп, показывая в дальний угол зала.
Из темной норы, пульсируя, как пиявка, выползала громадная змея.
— Это Глайя! — крикнул Аль-Джезред. — Не бойтесь, она ручная!
— И она, кажется, умирает, — добавил Хепат. Конан увидел, что тело гигантской рептилии истерзанно когтями. Шкура висела клочьями. Места, откуда были вырваны куски мяса, сильно кровоточили.
Аль-Джезред вышел вперед.
— Как же они тебя… И откуда они только взялись?
Глайя из последних сил подползла к придворному магу и положила голову ему на плечо. Фокусник, как когда-то у трона старухи, ласково погладил змею и дрогнувшим голосом сказал:
— Бедная… А я всегда… тебя недолюбливал… Бедная ты моя…
Глайя затихла, и Аль-Джезред бережно опустил на пол огромную голову с потускневшими глазами.
Суровые наемники понуро и молча смотрели на мертвую любимицу королевы. В глазах придворного мага стояли слезы.
— Если эти твари выбрались на верхние этажи, нам придется туго! — нахмурился Конан.
— Кажется, я догадываюсь, откуда они… — медленно сказала Итилия. — Копая сапу, подтесывая камни, мы разбудили то, что исстари дремало в подвалах цитадели…
Аль-Джезред вздрогнул.
— Ты думаешь?..
— Да… Легенды говорят об огромных яйцах, о дремлющей до поры самке-королеве… Мы разбудили ее, и она снова принялась за работу! Скоро весь замок будет заполнен чудовищами!..
— Вероятно, такое уже случилось однажды, Эскиламп задумчиво посмотрел на мертвую змею. — Самка наплодила чудовищ, и они по жрали строителей этой крепости. После чего сами издохли от голода, а королева — заснула на несколько тысячелетий…
— В какой стороне тронный зал? — спросил Конан.
Аль-Джезред указал на одну из арок, за которой виднелся длинный коридор.
— Нам нужно сматываться как можно скорее! — крикнул Хепат, но Конан уже размашисто шагал в указанном направлении.
— За ним, — бросила Итилия, и оставшиеся солдаты, взяв мечи наизготовку, поспешили следом.
На сей раз тронный зал, представлял собой странное зрелище.
На полу ровными рядами, как надгробия на кладбище, лежали огромные яйца. Белые, гладкие, как хорошо отполированные валуны, они окружали золотой трон, на котором сидела мумия королевы Острова Пауков. Старуха умерла от ужаса. Тело ее не было тронуто когтями твари, которая, как гигантский кузнечик, высилась посреди зала.
С мягким шлепком на пол упало очередное яйцо. Затем еще и еще…
