Николай Басов - Магия на крови
Он помолчал.
— Я должен испугаться? — вежливо спросил Трол. — Так знай, Песля, что меня зовут Трол, а это мои друзья, мы едем издалека и никогда не слышали ни о тебе, ни о твоих людях. И думаю, наше умение сражаться от этого не изменится.
Песля задумчиво посмотрел себе под ноги. Потом поднял голову, сунул одну из дубинок под мышку, убрал волосы с лица. Улыбнулся, продемонстрировав отменные зубы.
— Так и быть, мы не станем с тобой сражаться, если ты… — Он честно нахмурил лоб, стараясь подумать. — Если ты примешь приглашение и посетишь мой замок.
— Замок? — удивился Роват, который, как оказалось, тоже подъехал к Тролу. — Но мы не почувствовали никакого замка…
— Я так называю наше Орлиное Гнездо, чужеземец, — отозвался Песля. — На самом-то деле это обычная пещера, к которой ведёт только одна тропа.
— Зачем нам заезжать к тебе? — в упор спросил Роват.
— Чтобы отведать нашего пива, узика, если у тебя крепкая голова, и чтобы выслушать ваши рассказы о землях, которые вы видели. — Он ещё раз тряхнул головой, а потом стал засовывать свои палицы в петли, устроенные по бокам пояса, который под мехом был даже не виден. — А если вы сумеете, мы ещё споём наши и ваши песни и тогда, может быть, окончательно станем друзьями.
— Мы намереваемся… — начал было Роват, но, увидев взгляд Трола, осёкся.
Трол улыбнулся, махнул рукой Ибраилу, ментально получил его полное одобрение и произнёс:
— Мы с радостью принимаем приглашение. Хотя, как мне кажется, этот ваш… узик, это что-то вроде сгущённого огня пополам с адскими муками?
— Пополам с райским блаженством, Трол, — расхохотался Песля. — Кстати, Трол — это имя… — Он снова нахмурился. — У нас не любят людей с такими именами, оно означает раба.
— Ничем не могу помочь, — отозвался Трол. — Меня так называли в детстве, которое действительно проходило… где-то поблизости. Хотя я ещё не узнал, где именно.
Тем временем воины Песли стали тоже прятать оружие и спускаться со склонов горы по обе стороны дороги. Многие из них подходили ближе и рассматривали оружие Ровата, узкоглазого Салфика, которого за его богатое шитьём одеяние, видимо, принимали за знатную птицу, и темнолицего Ибраила. Славский тип Крохана и Самвела не вызывал у них интереса. Хотя мощные арбалеты братьев-рыцарей тоже привлекли внимание.
— Ты приехал в наши земли, чтобы узнать именно это? — спросил Песля.
— Чтобы найти своих родителей, если они ещё живы, — подтвердил Трол.
— Вот что, — вполне дружелюбно заговорил Песля, подходя к самому коню Трола. — Тебе нужно поговорить с нашими стариками, они помнят много всякого, что не интересно больше никому, кроме них. Может быть, они подскажут, где некогда проживал мальчишка с таким чудным именем… Хотя я не могу поручиться, что это не окажется какой-нибудь старческой байкой без всякого смысла.
— Так у вас в пещерах живут и старики? — удивился Крохан.
— И старики, и женщины, и наши дети… — разулыбался Песля. — Мы же те, кого Империя не сумела обратить в рабов. — Он мельком посмотрел на Трола и добавил: — Пока по крайней мере.
— И ты предводитель этого племени свободных людей? — вежливо спросил его Трол.
— Нет, — ответил честный Песля. — Мой отец. Но я его старший сын и когда-нибудь займу его место. Если, конечно, не погибну раньше времени.
— С такими палицами вместо оружия это очень даже легко, — шепнула Зара, но вслух ничего не добавила.
Против ожидания ехать оказалось недалеко. Гнездо племени не покорившихся Империи горцев оказалось всего в полудесятке миль от того места на дороге, которое они избрали для засады на отряд Трола. Но доступ к пещерам, в которых они жили, был действительно сложным. Пришлось переходить и две довольно глубокие расщелины по подвесным мостам, проводить коней под узду по очень узкой тропе, вьющейся над настоящей пропастью, пришлось даже протискиваться по одному в очень низкую пещеру, явно прорытую человеческими руками в узком каменистом гребне. За такими укреплениями, возведёнными самой природой, можно было чувствовать себя совершенно спокойно… Если не вспоминать о фиолетовых фламинго, напомнил себе Трол.
Раза два Роват, а с ним и Крохан поглядывали на Трола немного обеспокоенно. В самом деле, если устраивать засаду на доверчивых путников, то лучшего места, чем эти препятствия, было не придумать. Но Ибраил, который почти постоянно сканировал сознание Песли Волынщика, не заподозрил и тени обмана, а потому и Трол оставался спокойным.
Ко времени, когда пора было устраивать второй привал, они вышли к настоящей деревеньке, разбитой перед небольшим озерком, и пещерам, в которых, как Трол решил, жила основная часть племени. А это было именно племя — столько тут было живности, детей, женщин и стариков. И все они с интересом разглядывали прибывших гостей, пробуя серьёзно и пытливо выяснить, чем люди из внешнего мира отличаются от них самих.
Песля подвёл всех к полудюжине стариков, сидящих у входа в одну из пещер, и представил их с гордостью. Старики одобрительно кивнули, и почти сразу после этого всем путникам было предложено рассаживаться около стариков, чтобы принять угощение. Оно было скромным и даже скудным. Но выпивки, причём даже пресловутого узика, по мнению Трола, было в избытке.
Этот узик оказался обыкновенным самогоном, сваренным на каких-то кореньях и чистой горной воде и бережно хранимым в простых деревенских кувшинах. Крепость у него была такова, что вышибала слезу даже у Самвела, а что касается Ровата, то он просто не смог сделать ни глотка этого пойла. По местному обычаю, о котором Трол читал, за гостеприимство нужно было заплатить, и путники достали из седельных сумок кое-какое оружие в подарок горцам, а потом и немного еды, чтобы поесть по-настоящему.
Оружие вызвало почти благоговейные вздохи, и Трол скрепя сердце решил расстаться со своими тренировочными мечами. Песля Волынщик, которому он их вручил, только головой крутил да теребил чёрную бороду. Тролу даже неудобно стало, что недорогое, в общем, подношение вызвало такую бурю эмоций.
Вечером, когда путники быстро и не касаясь подробностей рассказали, кто и что они, перед костром стариков появилась старая, беззубая шаманка. Она-то, решил Трол, и пыталась вести за ними магическую слежку. Она выглядела сердитой, скорее всего, потому что ей не удалось проследить за путниками, но, выпив узика, оттаяла и вдруг, достав откуда-то волынку, принялась в неё дуть, извлекая резкие и упругие, но не лишённые некоторой мелодичности звуки. Помузицировав так около часа, она передала волынку Песле, который с большим энтузиазмом принялся за продолжение концерта.
