Память душ - Дженн Лайонс
– Как вам будет угодно.
72. Имена отцов
(Рассказ Кирина)
Мы наугад выбрали таверну под названием «На четырех ветрах», украшенную на фасаде деревянной вывеской с вырезанным цветком хризантемы – символом Владыки Крошечных Домиков. Следующая часть оказалась до неловкости легкой.
Мы пошли в уборную.
«Крошечный домик», о котором шла речь, был пристройкой к главной таверне. В главной комнате было несколько удобных скамеек на случай, если образуется очередь в туалет, а также алтарь и священник, готовый заняться особыми случаями. Перед алтарем находился бегущий фонтан, где людям предлагалось вымыть руки перед тем, как уйти. По крайней мере, для некоторых людей это было самое близкое к принятию настоящей ванны за последние несколько месяцев.
В главной комнате находилось штук двенадцать дверей, ведущих в отдельные помещения – уютные, приятно пахнущие и с подогревом. Не думаю, что отдельные помещения были соединены с канализацией Кишна-Фарриги – судя по виду туалета, отходы, вероятно, уничтожались.
В каждой комнате стоял еще один маленький алтарь, на который можно было положить монеты, если пользователь вдруг почувствует потребность в молитве. Одна стена была покрыта слоем сланца, а рядом наготове лежали кусочки мела для обмена «глубокими» мыслями.
Должен признать, это было довольно мило.
Воспользоваться «крошечным домиком» можно было бесплатно, но просителей поощряли молиться, и я предположил, что более сложные проблемы с пищеварением требуют денежного пожертвования. Если владелец таверны платил пособие за размещение мини-храма (что я мог легко понять), то Повелитель Крошечных Домиков и его жрецы сидели просто на внушительной груде металла.
Так сказать, засвидетельствовав свое почтение, мы с Турвишаром подошли к дежурному послушнику, который улыбнулся нам и поклонился, скрестив руки на груди.
– Что я могу сделать, чтоб вам было удобно?
Турвишар прочистил горло, давая понять, что в этом месте ему никогда не будет удобно.
– Мы хотели бы поговорить с самим господином Хиталом.
Улыбка застыла:
– О, боюсь, это совершенно невозможно.
Я вздохнул и потянулся, разминая шею:
– Насколько большое нужно пожертвование?
– Дело не только в… – Жрец замолчал и снова окинул нас взором: – Насколько большое пожертвование вы можете сделать?
Турвишар сунул руку под подбитый мехом плащ, достал маленький мешочек и медленно вытряхнул содержимое в фонтан. Из руки посыпался бриллиантовый дождь.
Вернее, это выглядело как бриллианты, но, учитывая план Турвишара, именно по этой причине они, скорее всего, были натуральными[200]. Хорошо быть верховным лордом Куура.
– О, понятно, – сказал мужчина. – Это совсем меняет дело.
Я ухмыльнулся, сел на скамью и, развернув Тоску, начал играть.
Я решил, что смогу скоротать время, пока жрец организует беседу. Как ни странно, казалось, люди, проходившие из таверны в «крошечные домики», не находили ничего необычного в моем присутствии, хотя несколько человек даже поблагодарили жреца за этот дополнительный штрих.
И мне даже кинули несколько тронов.
Пока я играл, а Турвишар терпеливо ждал, жрец подошел к алтарю и, прикрыв глаза, завел тихие песнопения и зажег благовония.
И наконец он вернулся к нам.
– Один из вас, – сказал жрец, – может встретиться с моим господином и поделиться своим делом. Но только один.
Турвишар повернулся ко мне.
– О нет, – возразил я. – Я не знаю человека, которого мы пытаемся найти, а вот ты знаешь и можешь его описать.
Турвишар вздохнул.
– Очень хорошо. – Он указал на двери. – В одном из этих?
– В среднем, – ответил жрец, – но сначала ты должен быть посвящен. – открыв низкий шкафчик у стены, он извлек тонкую матерчатую рясу.
– Серьезно? – Я поднял бровь.
– О да, – сказал жрец. – Ничего, кроме тебя и твоей скромности. – Он протянул рясу Турвишару. – Если пожелаешь, ты можешь переодеться в одном из отдельных помещений, но только не в среднем, а затем можешь передать свои вещи мне на хранение. Или своему другу. Как больше нравится.
Турвишар раздосадованно взял рясу из рук жреца и прошел в свободную комнату. Через некоторое время он вернулся и протянул мне свою одежду и обувь. На вершине груды лежали два рубиновых перстня с гравировкой.
– Если я не вернусь в разумные сроки, ты знаешь, что делать, – кивнул он на одежду.
Я кивнул в ответ, надеясь, что наши представления о том, что делать, совпадают. Потому что я собирался, если что, призвать богов и императрицу Куура – необязательно в таком порядке. Я даже мимолетно пожалел, что Сенера и Ксиван не были нашими союзниками. Если бы что-то пошло не так, Уртанриэль была бы очень полезна.
Турвишар вошел в указанное помещение и закрыл за собой дверь.
Я снова сел, слабо улыбаясь священнику. Мужчина нервно кивнул мне в ответ, а затем вернулся к работе с клиентами, или прихожанами, или кем они там были. Похоже, никто особо не стремился громко обсуждать свои запоры или что-то в этом роде, так что здесь постоянно стоял подчеркнуто громкий шепот.
Я сыграл еще несколько песен, прежде чем у меня устали пальцы. Тогда я отложил Тоску и сел, положив на колени одежду Турвишара. Мне было скучно, а потому я принялся разглядывать один из перстней. Не тот, что был моего размера, – он был сделан специально для меня, поэтому Турвишар носил его на мизинце. Нет, второй. Тот, что принадлежал отцу Турвишара, императору Санду.
Он выглядел так же, как и остальные. Был точно таким же, как у моего приемного отца Сурдье. Все они выглядели до безумия одинаково, обладали тем странным единообразием, из-за которого я был уверен, что для их создания использовалась магия.
Затем я заглянул внутрь перстня и нашел там нечто иное – надпись, не на гуаремском, а на каком-то ином языке. Эти письмена состояли из сплошных углов и острых краев, казалось, они были созданы для вырезания на камне или начертания на металле.
Но это был язык, который я мог читать, во всяком случае, знание его вернулось ко мне во вспышке понимания.
Это было имя. Имя Санда. Хотя я мог это лишь предполагать, поскольку у ворассов всегда существовал обычай образовывать сокращение от родового имени и фамилии.
– Проклятье, – прошептал я. – Дети не будут знать имен своих отцов.
– О чем ты? – спросил Турвишар.
Я не слышал, как он вернулся, и потому удивленно поднял голову. Он выглядел, словно все было в порядке.
Все та же ряса, все то же смущенное выражение лица. Он потянулся за одеждой, и я подал ее.
– Выяснил, что нам нужно?
– Да, – сказал он. – Мне назвали город. Не более того, но если мы поторопимся, то, может быть, найдем его до того, как
