Юрий Никитин - Зачеловек
Мрак пробормотал:
— Гм, могли, в самом деле, спасти что-то большое… А что, если саму Вселенную?
Олег поморщился:
— Да ладно тебе острить.
— Я на полном серьезе, — возразил Мрак, и в самом деле лицо было настолько серьезным, что мог быть серьезным на самом деле. — Спасли Вселенную, нас за это потрепали по загривку и сказали: бегите, гуляйте… пока. Будет нужно, позовем.
Он посерьезнел, лицо начало вытягиваться. Олег спросил встревоженно:
— Что не так?
— Да все так, — ответил Мрак невесело. — Надеюсь, у них там танков нету. Не хотелось бы с миной на пузе…
Олег подумал, сказал осторожно, хотя Мрак подсмотрел в глубине глаз искры, как от ударов по огниву:
— Дай нам только довести наших гусениц до выкукливания. Как только начнут, мы тут же сами отправимся за ответами!
— Да уж, это точно.
Олег добавил после осторожной паузы:
— Но кое-что мы получили за это странное задание… сами того не подозревая. Как собачки, что научились проходить по буму или ползать под рядами проволоки.
— Что? — спросил Мрак жадно.
— А ты не заметил, с какой скоростью ты регенерировал?
Мрак вздрогнул, помотал головой.
— Не вспоминай, до сих пор трясет! Я таял, как тонкая ледышка в котле с кипящей водой. Даже — с кипящим маслом! Меня жрало со всех сторон. Каждую пикосекунду от меня отжирало почти половину тела…
Он запнулся, подумал, в коричневых глазах появилось и начало расти удивление. На миг превратился в статую из железа, потом стал силовым вихрем, снова принял нейтринный облик, выдохнул с великим изумлением:
— Неужели на фемтоуровень?
— Да, — подтвердил Олег. — Иначе нам бы не выжить. Но зато теперь фемтоскорость всегда с нами. Всемогущество? Всемогущество щенка, у которого наконец-то открылись глаза и уши, он научился передвигаться на всех четырех лапках и, услышав зов человека, впервые сумел перелезть барьерчик щенячьего манежика. Мрак подумал, сказал рассудительно:
— Ладно, возвращаемся. Там обед стынет!.. Дорогу к Богу знаем, во второй раз придем… не такими лохами.
В долю фемтосекунды просочились через перекрытия, Тигги все еще висит у него на шее и тянется губами к щеке, пройдет сто миллионов лет, прежде чем губы дотянутся, а Виктория через миллиард лет фемтомира сойдет с лестницы, но сейчас спешить некуда, и они оба вошли в, свои очень уж неторопливые биологические тела.
Тигги влепила ему звучный поцелуй, а Виктория сбежала вниз и бросилась Олегу на шею. Руки ее были теплые, а губы мягкие и нежные.
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Мое сердце разрывалось от страха! В следующий раз бери меня с собой.
Он подумал, ответил осторожно:
— Не исключено.
