Терновая цепь - Кассандра Клэр
– Он считает, что это его дело, и не отступится, Джеймс, – сказала она. – Институт – это наш с тобой дом, но он не принадлежит нам. Он принадлежит Конклаву. Наше происхождение должно быть одобрено Конклавом. Вспомни, сколько людей в Лондоне ненавидят матушку только потому, что она чародейка и ее отец – демон. Эти люди ненавидели ее еще до того, как узнали, что ее отец, в довершение всего, является Принцем Ада. – Люси говорила сухо, отрывисто; ее обычный оптимизм пропал. Слышать это было больно. – Тебе следовало понять, что они обратятся против нас в тот момент, когда услышат о Велиале.
– О, Люси, не надо! – Корделия, забывшись, вскочила на ноги. Люси в недоумении смотрела на нее. Корделия чувствовала на себе пристальные взгляды окружающих.
– Инквизитор может суетиться и вопить сколько угодно, – пробормотала она. – Но правда на вашей стороне. А правда – это самое главное. И Анклав поймет это.
Лицо Люси было бесстрастным.
– Спасибо, – произнесла она.
У Корделии упало сердце. Так благодарят на балу малознакомого человека, который поднял оброненный платок или перчатку. Но прежде, чем она успела что-либо ответить или в смущении сесть на место, дверь открылась, и в гостиной появился Кристофер.
У него был такой вид, как будто он бегом пересек половину Лондона. Юноша был без пальто, брюки и ботинки забрызгались грязью, голые руки покраснели от холода. Глаза за очками расширились от испуга. На мгновение он кого-то напомнил Корделии – и вдруг девушка поняла, что он похож на Александра, которого мучала Татьяна. В его взгляде были те же ужас и недоумение, которые испытывает маленький ребенок при первом столкновении со злом.
– Что произошло? – хрипло прошептал он, и после этого Томас, Джеймс и Мэтью бросились к нему, принялись обнимать и, перебивая друг друга, рассказывать, что с Александром все в порядке, что Татьяну схватили, что его младший брат в лазарете и за ним ухаживают. Что он скоро выздоровеет.
– Я одного не понимаю, – пробормотал Кристофер, когда его лицо снова приобрело нормальный цвет. Одной рукой он цеплялся за рукав Мэтью, второй обнимал за плечи Джеймса. – Почему именно Александр? Зачем причинять боль трехлетнему мальчику? На такое способен только изверг…
– Татьяна хочет причинить боль нам, Кит, – сказала Тесса. – Она знает, что вернее всего это можно сделать, избрав в качестве жертвы кого-то из наших родных. Хуже этого ничего нельзя придумать. Любой из нас с радостью испытал бы страдания вместо своего ребенка, но видеть, как твой ребенок страдает за тебя – это… настоящий ад.
– Ее заключили в тюрьму Города Костей, – холодно произнес Уилл. – Теперь у нас будет достаточно времени для того, чтобы выяснить ее мотивы.
Глаза Кристофера сделались круглыми.
– Ее держат в Безмолвном городе? – воскликнул юноша. В его голосе почему-то был слышен страх.
Джесс нахмурился. Потом, словно сообразив что-то, он резко произнес:
– Они держат заключенных в разных камерах, верно? По крайней мере, должны так сделать. Ни в коем случае нельзя подпускать ее к Грейс.
– Они ни за что не позволят им разговаривать… – начал Уилл, но в этот момент в дверях появилась Сесили и, подбежав к Кристоферу, заключила его в объятия.
– Пойдем с нами, мой милый, – сказала она. – Александр спит, но может проснуться в любой момент и захочет увидеть тебя. – Она с ласковой улыбкой взглянула на Ари. – Анна просит тебя тоже прийти, дорогая. Мы будем очень рады, если ты останешься с нами.
Лицо Ари озарила улыбка. Она поднялась и вышла из комнаты вместе с Кристофером и Сесили. Джесс мрачно смотрел им вслед. О чем он думает, спрашивала себя Корделия. О Грейс? Скорее, о Татьяне и о том, что будет с ней дальше.
– Всю жизнь мать рассказывала мне, как сильно она ненавидит вас, всех вас, – сказал Джесс. Он стоял, прислонившись к стене, как будто не в силах был держаться на ногах. – Теперь, когда она знает, что я на вашей стороне, что я пошел против нее – для нее это станет последней каплей.
– Какое это имеет значение? – пожал плечами Мэтью. – Она безумна; если у нее не будет поводов для ненависти, она выдумает их.
– Я размышлял вот о чем, – продолжал Джесс. – Она знает, кто я такой и что я с вами. Теперь ничто не помешает ей рассказать обо мне Конклаву на допросе. Может быть, мне стоит признаться во всем первому. Если я расскажу, что на самом деле я Джесс Блэкторн, то смогу выступить в качестве свидетеля, описать безумие матери, ее ложь, ненависть к вам, ее навязчивую идею мести.
– Не надо, – мягко возразил Джеймс. – Это великодушное предложение, поскольку ты многое можешь потерять; но если Анклав узнает, что Люси занималась некромантией, это только ухудшит наше положение. – Он поднял руку, заметив, что Люси собралась перебить его. – Я знаю, знаю. Это была не некромантия. Но они не увидят разницы. Кроме того, есть надежда, что Татьяна не расскажет все о тебе завтра же, Джесс; это будет означать признание в жутком преступлении. И в сношениях с Велиалом.
– И снова насчет Велиала, – заговорил Уилл. – С твоей стороны очень любезно попытаться выгородить нас, Джесс, но нам следовало с самого начала открыть всем правду, вместо того чтобы позволить ей висеть над нами подобно дамоклову мечу. Мы слишком долго держали твое настоящее имя в секрете – и забыли о том, что секреты дают другим власть над тобой.
Тесса кивнула.
– К сожалению, мы приняли неверное решение. Теперь правду уже будет трудно отделить от вымыслов насчет нашего «сговора с Велиалом». – Она презрительно фыркнула, и Корделия улыбнулась; Тесса никогда так не делала, она всегда держалась как настоящая леди. – «Сговор с Велиалом». Какие-то средневековые глупости. Разве Магнус «в сговоре» со своим отцом-демоном? А Рагнор Фелл? А Малкольм Фейд? Нет, и это очевидно любому; уже несколько веков назад Сумеречные охотники отказались от подобных идей.
– По крайней мере, Татьяна ничем не может подтвердить свои слова, – заметила Корделия, – а я думаю, что большинство людей понимают: ее обвинения немногого стоят.
– Что произойдет на завтрашнем совещании, как вы считаете? – спросил Алистер.
Уилл развел руками.
– Трудно сказать. Именно для таких ситуаций и существует Меч Смерти, и, естественно, мы с Тессой готовы в любой момент отправиться в Идрис, чтобы дать показания. Но со стороны Бриджстока будет просто гадко, если он зайдет так далеко. Думаю, это зависит от того, насколько серьезные неприятности он стремится
