Жемчужина дракона - Марина Романова
Своей молитвой мы разбудили это «нечто», и, быть может, Раиль был прав, что придется задержаться. Вместе со мной отреагировала каждая из жемчужин моего отца. Я поймала встревоженный взгляд иса Тарона, который уже был готов прервать свою песню. Но я лишь покачала головой. Это была моя стихия, и я чувствовала ее, ловя вибрации и прекрасно понимая, когда будет тот самый момент, чтобы я отреагировала. Но сейчас важнее всего было дать уйти за Полотно моим друзьям. Прикрыв глаза, я продолжала читать молитву, отдавая часть энергии Нити, и тут же потянулась сознанием к разбуженной силе.
Всего одно прикосновение энергии к энергии, единственная краткая секунда.
– Потрогай, не бойся. – Низкий голос, в котором всегда жили смешинки.
Голос моего отца – и удивительный, невероятный огненный щенок, что, виляя хвостом, просил погладить его. Щенок, созданный и сотканный из его силы. Я так хотела прикоснуться к нему, но и очень боялась даже протянуть к нему руку. Ведь он же из огня! А огонь кусается! Я знаю, вон как на кухне прихватил мою ручку, когда Тильда доставала из печи свежий хлеб. До сих пор болит.
– Кусь, – сказала я то, что могла.
Папа чему-то засмеялся, покачав головой, и встал на колени, обнимая меня.
– Это папин огонь, он никогда тебя не кусь. – Продолжая смеяться, он взял мою крошечную ладошку и протянул ее к щеночку, что тут же стал доверительно ластиться.
Теперь я помнила. Я знала, каким был его огонь! И осознание пригвоздило меня к полу. Открыв глаза, я машинально продолжала читать слова молитвы, отдавая свою энергию Ожерелью. Но вместо того, чтобы оставаться на месте, я повернулась к ним спиной. Я должна была увидеть!
На миг пришла совершенно невероятная мысль, что я действительно увижу отца. Но, конечно же, это было невозможно. За Полотно можно уйти лишь раз и вернуться, лишь переродившись. Исчезнуть из двух миров только навсегда. Но то, что предстало взгляду, не подходило ни под одну из вероятностей. Небольшой, размером со спелую сливу, прозрачный шар ярко-алого цвета завис прямо в воздухе. Он медленно вращался, наливаясь багрянцем с каждым произнесенным мною словом, и я видела, как жадно он тянулся к той энергии, что исходила от меня. Он не желал присвоить ее себе. В нем хранилась своя стихия, которая пробуждалась вместе с истощающейся гранью Полотна. Любая стихия без заботливой руки дракона, что может направить ее, – это всего лишь хаос и мощь. И вот эта самая мощь была заточена в крошечном шарике передо мной. Ей было тесно и больно, и она стремилась туда, где сможет ожить вновь.
Огонь больше не пугал меня. Чем же он стал в итоге? Моя стихия – это словно вторая кожа, из которой я соткана. Еще одна суть. И то, как я чувствовала эту энергию напротив, было сродни состраданию к чему-то… кому-то любимому. Я понимала ее. Инстинктивно протянув открытую ладонь вверх, я позвала ее, словно неразумное дитя, которое искало того, кто сможет принять его.
Этот крошечный шар тут же поплыл ко мне и опустился на предложенное ему место.
Чувствовать на расстоянии, вспоминать то, что сокрыто прожитыми годами, – вовсе не то же самое, что прикоснуться к частичке своего прошлого. Я осторожно поднесла сферу к груди и прижала к самому сердцу. С трудом удалось проглотить тяжелый ком в горле и не дать себе сбиться с ритма молитвы.
Повернувшись лицом к собравшимся эвейям, я уже видела, как истончились образы Китарэ и других ребят. Совсем скоро их тела перестроятся под материю Полотна и уйдут туда, где им будет суждено обрести свою судьбу. Мимолетно встретилась взглядом с псом Тароном, который во все глаза смотрел на то, что я прижимала к груди. Они все смотрели, и я видела тень узнавания в их взглядах. Я лишь слегка кивнула, подтверждая их догадки и чувствуя, как меняется пульсация, исходящая от сферы, с переходом к финальной части молитвы. С каждым произнесенным словом я кутала энергию, что держала в своих руках, в успокаивающий кокон из энергии родной стихии. Но это было лишь временной мерой. Любая сила, что пришла в движение, будет лишь наращивать мощь, сорвавшись с пика своего баланса.
Первым исчез Китарэ. Его фигура просто растаяла в тех радужных нитях, что соткались вокруг него. Не знаю, как бы это выглядело в глазах обычного человека. Но для меня происходящее в храме Двенадцати походило на то, что творилось в Ночь огней. Только вместо фейерверков весь зал, своды стен и даже потолок, опутали ярчайшие извивающиеся нити стихий. Невероятное, красочное и такое торжественное действие. Прекрасное в своей гармонии и самой песне жизни, что была спета здесь и сейчас.
Следом исчезли Рэйвон, Гидео, Широн… точно по порядку, замыкая круг. Я была готова, когда придет моя очередь. Энергия в моей руке была разбужена. Любое промедление здесь приведет к катастрофе, которую мне не остановить. Пламя истинного эвейя, что было сокрыто в сфере, однажды чуть не убило меня. Оно же могло не пощадить никого из присутствующих, если я вовремя не унесу его отсюда как можно дальше. Потому, как только в радужных нитях силы растворился Дилай, я прыгнула, устремляясь вверх, распахивая свои крылья и позволяя им чувствовать желанную свободу. Точно бабочка, что наконец-то вырвалась из тесных оков своего кокона, я уходила за Полотно, разрезая пространство уже как дракон.
* * *
Мир за Полотном он всегда представлял себе как нечто волшебное. Стыдно признаться даже самому себе, но именно так рисовало его воображение со слов тех эвейев, что бывали в этом царстве духов и стихий. Но Китарэ совершенно не был готов к тому, что окажется стоящим посреди серого тумана, в котором, казалось, утопали его стопы. Сизые языки дымки ластились к его телу, рукам, противно касались лица. Это было совсем не тем местом, где каждый из них впервые становился собой, делая первый вдох и шаг.
– Где мы? – Голос Дилая, казалось, был совсем рядом, но это не делало его видимым для Китарэ. – Так похоже на утес Семи Ветров, – восторженно пробормотал друг. – Только в сто раз лучше! Парящие, какой ветер! Небо!
– Спятил? – с усмешкой поинтересовался Ги-део. – Это же самый настоящий священный лес Двенадцати… С ума сойти, как красиво… И храм, только посмотри на этот храм!
Китарэ оставалось лишь озираться в поисках друзей, чтобы попытаться рассмотреть их и определить местоположение. К горлу подступала удушливая волна паники. Он
