Иван Безродный - Массандрагора. Зов Крысиного короля
Стало также ясно, почему все путались в поисках этапов злосчастного турнира – Фаронов в это время экспериментировал с терраформированием, буквально на ходу перекраивая многие участки полигона, встраивая то тут, то там гору, болото, а то и кусок пампасов, или просто меняя русло реки. Многие расстояния существенно увеличились, а направления изменились, хотя карты в навигационных системах танка и гравикрыла с этими изменениями периодически синхронизировались – этим не преминул похвастаться Соломон, мол, это его такая классная система.
– Вам еще повезло, что Тунгус толком так и не добрался до заселения местных просторов дикой фауной, – говорил он, – только всяких уродцев закидывал, чтобы совсем уж скучно не было. Тогда точно туго пришлось бы. Поверьте, он весьма горазд создавать разных монстров! Орк – это еще что. Помню, в Колизее…
– Хочу помянуть Серегу… – глухо произнес сержант, перебив Соломона. – Боевой мужик был, свой в доску.
– И Семена Зайцева, – добавил Пашка.
– Да, и Семена, – поддержала Лиза.
Они отпили по глотку и немного помолчали.
– А что насчет этого вашего Грюнвальда? – спросила вдруг девушка. – С ним-то что?
Повисла напряженная тишина. А об этом типе все и забыли! Вот те раз!
– Доберемся, ребята, обязательно доберемся, – сказал наконец Федор, но Пашка уловил в его голосе некоторую неуверенность.
– Не наше это уже дело, кому надо, те достанут, – сплюнул Сармат. – Флаг им в зубы, дархановским ослиным архаровцам.
– Погодите, – нахмурился Пашка, – но ведь тогда наружу всплывет взлом Машины и… вообще все это! Как же так? Нельзя, чтобы его схватили… посторонние!
Капитан и сержант молча переглянулись.
– Парень прав, – медленно проговорил Федор. – Значит, Сармат, это все-таки наше с тобой дело, я бы даже сказал, личное. Ты готов дать этому скандинавскому ублюдку в зубы… ну, скажем, через недельку, в следующий четверг? Возьмем за свой счет отпуск и…
– Усегда готов, – снова сплюнул сержант. – Другому не обучены.
О Тунгусе никто больше не вспоминал. Сгинул и сгинул, туда ему и дорога, никаких следов от него не осталось. Пашка тоже теперь старался не думать об этом «паукообразном». Правда, о Милославе выяснилась кое-какая пикантная подробность.
– Ты заметил, Паша, что Тунгус ее часто Славой называет? – ухмыльнувшись, спросил Соломон Пашку.
– Ну да, а что? Просто сокращенный вариант.
– Сокращенный-то сокращенный… Это Слава у нас был сокращенный, то есть измененный! – Соломон красноречиво посмотрел на него. – Это бывший мужик, понимаете? Станислав Байкальский. Транссексуал. Мечтал стать девчонкой, ну мы и… помогли ему, с помощью Машины, конечно. Да, было и такое… А что? Он сам хотел. А вы что, шовинисты, что ли?
Сармат, ухмыльнувшись, посмотрел на Пашку:
– А ты уже небось познакомился с этой особой поближе, да?
– Нет, – отрезал тот. Слава-Милослава… Вот не подумал бы!
После этого разговор сменился темой о том, как скоро они вернутся домой, что будут делать дальше, кто сперва примет душ, а кто позвонит родным или «реально» напьется, и так далее. Отправить их по своим мирам обещали на следующий день, пока, мол, не позволяло военное положение ну и, собственно, статус свидетелей и пострадавших в том числе. Жизнь еще не полностью вошла в свое привычное русло, но, кажется, все шло именно к этому.
Правда, Лиза вовсе не была рада тому, как все закончилось, ведь Гельмут навечно остался в Машине. Соломон, конечно, пытался успокоить девушку, подавал ей намеки, что со временем сможет вернуть ее возлюбленному тело, но она ему особо не верила, ведь прежнего доступа к Машине у Соломона уже не было. Он и так еле успел убрать со стены в Стеклянной башне огромное лицо Циммермана, и общение с ним теперь было затруднено даже через Пашку. Никто пока не знал, что с этим делать, оставалось лишь надеяться на лучшее.
По уже довольно темному небу пролетел метеор, за ним еще один, чуть поменьше. Молчание затянулось. И тут Пашка вспомнил об одном очень важном деле…
– А вы говорили, Федор Вениаминович… – Он запнулся, подбирая слова. – Ну, типа, вербуете меня… к себе. Это так? Вы серьезно тогда говорили или просто меня от дархан… ну… отмазывали? Я хотел сказать, что…
Хорошавин внезапно рассмеялся:
– Помнит ведь, а! Не забыл! Да, Паша, было такое дело, чего уж там. С одной стороны, проявил ты себя в общем-то неплохо. Человек ты надежный, вот только обучить надо многому, а вообще…
– А с другой стороны, ты хоть и не посвят, но знаешь уже слишком много, – пояснил сержант. – По тебе машинка для стирания памяти просто плачет!
– Да ладно тебе, – поморщился капитан. – Хотя доля правды тут есть, Паша.
Пашка замер. Его сердце снова было готово выпрыгнуть из груди.
– Сам-то ты как? – спросил Федор.
– Я… Я готов! – встрепенулся Пашка.
Сармат прыснул:
– Он готов, видите ли! Ну-ну. Ты же даже в армии не служил!
– Ну и что? – попытался возразить Пашка.
– А вот я в полтора года гадюку загрыз, понял? – заявил сержант. – Я с детства готов был, все подтвердят. Потом, уже в пять лет, залез на крышу трехэтажки и…
– Чего? – опешил Пашка. – Гадюку загрыз?
– Ну да. А что тут такого? А ты что, не можешь? Странно, странно. – Сармат демонстративно выпятил нижнюю губу. – Вот и я об этом.
– Да нет, погоди, ты сказал, что в полтора года гадюку загрыз… – Пашка нахмурился. Тот «таблеточный» Сармат, заставивший его охотиться на трилобитов, говорил то же самое, но Пашка не мог знать этого факта о жизни сержанта, он был уверен! Как же так? Как это было возможно? Значит, те персонажи у реки не были лишь плодом его воображения, «взбодренного» действием таблетки? Значит, его разыграла… сама Машина? М-да, как все сложно…
– Ну, было дело, об этом все знают, – пожал плечами Сармат. – Что с того?
– Да нет, ничего, проехали, – попытался улыбнуться Пашка. – Просто впечатлило, вот и все. И какова была на вкус, ну, змея-то?
– Да иди ты! – беззлобно ухмыльнулся сержант.
– Вы что-то не о том, – заметил капитан. – Мы, кажется, о вербовке Павла?
– Да-да, – смутился Пашка. – Простите. Я правда готов! Хоть сейчас!
Хорошавин ухмыльнулся:
– Ну, твое рвение мне понятно, это хорошо. С чем тебе придется встретиться, ты уже примерно представляешь…
– Да-да, – поспешил заверить его Пашка.
– …хотя это еще далеко не все, уж поверь мне. Но если такое дело, что ж…
Пашка снова замер.
– …Это не совсем в моей компетенции, но я постараюсь помочь тебе, дам, так сказать, рекомендации и окажу соответствующую протекцию. Однако в любом случае тебе до этого придется стать посвятом.