Перекресток трех дорог - Мария Вилонова
Когда костёр уже не в силах оказался разогнать холод, Ферр прижал Эйдре к себе, завернул в плащ, пропел заклинание, закрыл глаза и шепнул:
– Спи спокойно. Никто не приблизится к нам без моего ведома этой ночью.
Утром, едва лучи солнца коснулись земли, они продолжили путь. А на рассвете следующего дня у названного Ёрку перекрёстка трёх больших трактов к городам разглядели и деревню, куда стремились.
Поселение оказалось на радость богатым, крупным, каким и описывали его отец с наставником. В отдалении широко раскинулось поле, где-то играли пастушьи рожки, вторила им дудка свинопаса. Гремела на подходе к деревне небольшая кузница, крепкий мужик звонко бил молотом. Дальше виднелись ладные хозяйства с огородами и загонами для скота, амбары и сараи, водяная мельница у реки на западе, большой аккуратный трактир, который точно не пустовал да не знал нынче плохих времен.
Стоило Ферру и Эйдре ступить на земли деревни, их захлестнуло хороводом кутерьмы и спешки, – завтра Модр, люди торопились доделать последние приготовления к празднику, убрать положенный урожай, подготовить скот, дары, костры у поля, пир для общего зала, где соберутся в ночь. На путников не обратили внимания – забот полно, а к постояльцам из караванов и чужакам все были привычны. Чародейка сбавила шаг, изучала место и жителей, Ферр тоже пошёл медленнее, оглядывался по сторонам, по старой детской привычке подмечал мелочи быта.
Перед входом в большой дом стояли двое. Пожилой, но статный мужчина в богатых одеждах, видно, староста деревни, беседовал с высоким человеком в тёмном плаще. Лица рассмотреть не получалось, к Ферру и Эйдре он оказался боком, а капюшон скрывал и то немногое, что удалось бы разглядеть без него. Староста скользнул взглядом по улице, приметил жреца с сэйд, неуверенно улыбнулся, но взор остался мрачным и серьёзным. Путник слегка обернулся и, всего на миг, солнце выхватило из-под плотной ткани бледное лицо да прозрачную серость глаз колдуна мергов. Он что-то быстро сказал и спешно удалился, свернув за дом. Староста же пошёл к ним.
– Неужто случилось что у них перед праздником? – удивился Ферр.
– С чего ты взял? – почти нехотя поинтересовалась чародейка, так и не оторвавшись от созерцания дородной женщины с плетённой корзиной, полной румяных яблок.
– С мергом о чём-то договариваются. Странно это.
– Что странного? – Эйдре посмотрела со скукой. – Может, он просто нашёл угол на Модр в своей дороге. А дело колдуну мергов найдётся всегда, вот и подзаработает до начала гуляний какой мелочью. Обереги у загонов приладит или ещё чего. До Сайма неизвестно, занесёт ли кого из них сюда, вот и попросили заранее, раз такой случай.
Ферр не стал отвечать, – староста уже приблизился достаточно, чтобы их слышать. Жрец отметил, что мужчина сдерживает себя: разгладилась морщина меж бровей, лицо оказалось дружелюбно, а улыбка полна радости. Но взгляд выдавал тревогу, а руки не находили места, и Ферру это не понравилось.
– Жрец Ирд под праздник, да ещё с такой прекрасной спутницей, – благословение для нашей скромной деревни, – с поклоном приветствовал их староста. – Окажите честь, останьтесь у нас на Модр, спойте, проведите ритуалы. Отблагодарим со всем старанием.
Ферр принялся договариваться о грядущих гуляниях, а Эйдре представила мужчинам разбираться вдвоём, отошла полюбоваться далёким лесом за деревенским полем. Затем вернулась, встала рядом, дождалась согласия в обсуждении и мягко спросила:
– Скажи, не случалось ли у вас на днях что-то необычное?
Староста отвёл глаза, после вздохнул и признал:
– Несколько дней назад мы приютили путника, на которого напал в лесу большой хищник. Наши силки поломали, кто-то растрепал в чаще несколько оленей, а один охотник повредил ногу, когда шёл за зверем. Но это житейские беды, ледди, поверьте. Волками никого не удивишь – лес здесь дикий, дремучий. И нам есть, чем задобрить духов на праздник. С добычей охотников или без неё, природа не осерчает от наших даров.
– Конечно. – Она ласково, ободряюще улыбнулась. – Уверена, Модр пройдёт прекрасно, и на следующий год духи отблагодарят вас отменным урожаем за оказанный им завтра почёт.
Они простились со старостой до вечера и медленно пошли в сторону таверны.
– Ты тоже заметила, что он взволнован и напряжён? – тихо поинтересовался Ферр, наклонившись к самому уху Эйдре.
– Он? – с недоумением переспросила чародейка. – Нет, человек как человек, никаких странностей и тревог я в нём не разглядела. Здесь плачут ветра, Ферр. Природа напугана, а она не боится простых хищников, они – часть колеса жизни. Здесь есть что-то чужое, чего она не знает. Опасное для неё.
– Ты можешь расслышать, что? – нахмурился жрец.
Эйдре медленно качнула головой, а после потянула Ферра за руку:
– Пойдём, я хочу взглянуть на поле и тот камень, у которого собирают костры.
Они покинули деревню и направились туда, где уже заканчивали последние приготовления к празднику. Люди таскали брёвна и доски для ритуала, спешили и ругались. Эйдре недовольно морщилась всякий раз, когда слышала брань, но сосредоточено тянула Ферра вперёд. Наконец они замерли в центре поля с оставленными пока золотыми снопами пшеницы. Посредине стоял высокий, узкий камень, а по обе стороны от него, чуть впереди – два больших, почти готовых костра для завтрашнего вечера. Чародейка обошла вокруг, огляделась, посмотрела на суетящихся жителей, а после решительно отправилась обратно.
– Там что-то есть, – сказала она по пути, едва убедившись, что их не услышат. – Чары Сэйда, но я не могу разобрать, они древние словно сам Ирд. Такое же ощущение, как у наших троп, а тропы я не нашла. Может, здесь раньше проводили иные ритуалы? Какие-то обычаи могли подарить земле особые силы, такое случается. Тем более, деревня стоит на перекрёстке трёх дорог, место уязвимое для колдовства, тонкое. Но неужели природа так взволнована из-за обрядов далёких времен?
Ферр ступал в молчании, припоминал увиденное, размышлял, посматривал внимательно по сторонам. Уже перед таверной коротко хмыкнул, процедил с хмурым видом:
– Многовато совпадений. – Толкнул дверь и пропустил Эйдре вперёд.
В полутёмном зале посетителей нашлось немного. Хозяин, прежде с ленивой неохотой натиравший тряпкой кружку, лишь бы чем занять руки, поднялся им навстречу, кликнул служанку, чтобы проводила гостей в комнату, где можно привести себя
