Сводный экипаж - Юрий Павлович Валин
Но в «Печальном герое» ничего не случалось. Постепенно подходили люди, вежливо приветствовали незнакомцев, выпивали кружечку пива, исчезали или подсаживались к путешественникам. Соискателей на место гребца оказалось немного. Двое сразу же сняли свои кандидатуры, узнав, что барка следует отнюдь не к Глору или Новому Конгеру. Один из моряков поцокал языком и признался, что отвык ходить на «до-походных корытах». Что было жаль, поскольку моряком этот честный джентльмен показался вполне дельным. Впрочем, он предрек, что должен подойти некто по имени Мизинчик — вот он барочникам будет в самый раз…
Хотя кандидатуры не годились, разговор с местными обитателями был любопытен и познавателен. На кухне созрела знаменитая баранина, путники продегустировали — действительно вкусно. Хатидже пошла к хозяину и попросила повторить и подать еще зелени. Вернувшись с тяжелой миской и пышнейшей лепешкой, вдова обнаружила за столом довольно смешного соискателя — с катерными джентльменами беседовал мальчишка. При приближении дамы юнец с неожиданным почтением вскочил, пододвинул табурет. Хатидже села, разговор продолжился.
…— Допустим, — доктор улыбался. — Но нам нужен гребец. Ты знаешь, что такое барка и какие тяжелые на ней весла?
— Ну. — Мальчишка перевернул кисти ладонями вверх. — С восьми лет хожу на сальми. Ладони были не то что заскорузлые и сплошь мозолистые, но убедительные.
— Все равно, парень, — шкипер развел руками. — Извини, ты не подходишь. Нам нужен кто-то повзрослей и посильнее. Поход дальний, и что скрывать, малость рискованный. То что ты в кузне работал, похвально, но маловато. Ты уж не обижайся.
Мальчишка кивнул:
— Какие обиды, господин шкипер. Понимаю. Не видя меня в работе, кто ж брать-то сопляка будет. Подожду. «Старая голова» вернется, возьмут. Такая незадача вышла — они срочно в Конгер повернули малым экипажем, на ремонт. А мне два месяца ждать неохота. Деньгу-то теряю. Ну, не подхожу так чего поделать. Извиняйте, шкипер, что время отнял.
— Пустое, разговор-то дельный, — Магнус пожал мальчишке небольшую, но крепкую ладонь. — Я б тебя охотно взял, да не в этот рейс. Давай ужином угостим, я сам с твоих лет в море начал ходить, эх было время…
_ Мальчишка принялся было отказываться, но джентльмены настаивали. Паренек действительно был неплох: худощавый, но жилистый, сдержанный. Улыбался мало, но приятно. Подрастет, дамам будет головы кружить. Но сейчас куда его — на взгляд еще и пятнадцати лет нет.
Мальчишка получил миску ароматного рагу, краюху хлеба с маринованным луком, огромную кружку с медовым чаем, тактично пересел за соседний стол.
Наконец к путешественникам подошел Мизинец, у которого, как и можно было догадаться, отсутствовал палец на левой руке. Впрочем, это делу не мешало: кряжистый, коротконогий морской бродяга, явно опытный гребец. Насчет жалованья столковались, Магнус для профилактики позадавал вопросов — по всему выходило — беспалый то, что надо. Порядком хаживал Мизинец у Глорского побережья и даже намекал, что участвовал в Походе. Насчет последнего наниматели не очень интересовались — катерники уже поняли, что о мифическом Походе Великого Флота врут все кому не лень, традиция здесь такая.
Уговорились отчаливать немедля. Мизинец бахнул приличный стаканчик «отходной», звучно дохнул в сторону от дамы и побежал за пожитками. Уговорились встретиться тут же, у таверны.
— Вроде бы опытен, — с удовлетворением сказал Магнус.
— Был бы еще не болтлив, — напомнила Хатидже.
— А не слишком ли он на джин налегает? — с завистью глянул на пустую кружку доктор.
В таверну зашла странная компания, не очень уместная даже для этого спокойного питейного заведения: мальчишка в очень хорошей куртке, и красивая дама, ведущая за руку маленькую девочку. Сопровождавший троицу мужчина, с виду воин, остался в дверях. В таверне мгновенно наступила почтительная тишина, посетители поднялись, приветствуя вошедших. Мальчик сделал ответный приветственный жест, призывая не прерывать ужин. Разговоры в зале продолжились, хотя и тоном ниже. Мальчик посадил маленькую девочку на высокий табурет у стойки, девчушке немедля подали кружку с чем-то сладким и великолепную конфету на длинной палочке.
— Сам лорд Либен-младший со сводной сестрой, — многозначительно прошептал мальчишка-гребец с соседнего столика.
Шкипер поблагодарил знатока местной аристократии и заметил:
— Сразу видно — благородные. А лорд-то действительно совсем молод.
Хатидже заведомой утонченности в местном властителе не нашла — мальчишка мальчишкой, а девчонка еще и простонародно ногами болтает. Воспитание откровенно прибрежное. Дама, сопровождающая детей, действительно очень хороша и одета со вкусом. Впрочем, кто такая по статусу непонятно, может как раз гувернантку и выписали. Впрочем, благородные гости задерживаться не стали, девчонка допила лакомство и, размахивая конфетой, отправилась к двери. Лорд Либен-младший еще раз окинул взглядом зал, отдельно посмотрел на «барочников» — неудивительно, что новые лица мальчика интересовали больше всего. Присутствующие встали, провожая юного хозяина замка.
— Ну и слава богу, — с облегчением вздохнул Магнус. — Соплив лорд, а кивнет, скрутят, бросят в подвал, и рассказывай потом сказки. Не пора ли и нам идти, леди и джентльмены?
Хатидже была согласна — ее подташнивало от повторной порции рагу. И нервного напряжения. Неужели этот Мизинчик и есть «подарок» экипажу? С виду и по разговору — разве что за пирата-головореза его можно принять. Неужели здесь в шпионы никого получше не нашлось? Или настолько хорош лицедей-притворщик?
«Барочники» допили медовый чай, распрощались с хозяином, но дойти до дверей не успели: снаружи донесся вопль и непонятный шум. Встревоженные посетители таверны кинулись наружу, но Хатидже со спутниками невольно оказалась на пороге первыми.
На ступенях таверны лежал Мизинчик. Гребец был бесспорно жив, ибо стонал, ворочался, сквернословил и пытался встать. Вид у него был жутко всколоченный, глаза безумно вытаращены, рядом валялись вещички, вывалившиеся из матросского мешка.
— Эк, ты, братец… — обеспокоенный Док нагнулся над ерзающим телом. — Да что с тобой?
— У-у, оно… Иду… Оно как… Я… Да чтоб меня отбарило восемь раз… Вдруг… Дарк! Прям сюда, — хрипящий Мизинчик ощупывал свою шею и одновременно ногу. — Дарк, у-ууу!..
Хатидже толкали в спину высыпавшие из заведения горожане, все встревожено переговаривались:
— Дарки, говорит!
— Да откуда? Сам сверзился, зубы заговаривает.
— Смех один, откуда тут дарки⁈ Под фонарем-то⁈
Действительно, на скромной площади у «Печального героя» уже зажгли масляный источник света, сейчас по улице подходили мужчины, некоторые с оружием. Мизинчик пытался сесть, взвизгивал от боли.
— Похоже, нога сломана, — предупредил Док, пытавшийся ощупать кривоватую конечность пострадавшего. — А ты, уважаемый, с джином-то не перебрал ли?
— Я-ы?
