Благословение небожителей. Том 5 - Мосян Тунсю
Зелёный Демон вошёл в раж, он размахивал руками и громко кричал, а Гуцзы, хотя по сути ничего не понял, поспешил поддержать отца:
– Папа, у тебя обязательно получится!
Се Лянь на крыше закрыл лицо руками: ему было ужасно стыдно за двоюродного брата с его нелепым бахвальством.
– Саньлан… Он… Я… – замямлил принц.
– Гэгэ, не принимай его слова близко к сердцу. Это ещё цветочки: он и не такое болтает! – с натянутой улыбкой отозвался князь демонов.
И правда, мужчины во все времена любили пускать пыль в глаза. Одному порывом ветра принесёт платок девушки из «Благоухающего сада»[6] – он всем разболтает, будто за ним волочится известная певичка невероятной красоты. А другой подаёт обувь и протирает скамьи для наложницы двоюродного брата внука дяди жены государя, а всем врёт, что занимает важный пост во дворце. Поистине, мужчины, которые за хвастовством не замечены, на вес золота.
Любители распустить хвост в первую очередь пытаются впечатлить женщин, а во вторую – сыновей. Когда Се Лянь был ребёнком, отец часто под разными предлогами рассказывал ему о своих блестящих успехах в государственных делах. С детства принц был уверен, что папа – мудрейший правитель, слава которого не померкнет в веках. Позже он осознал, что это не так, разглядел в отце обычного человека, и столь яркий контраст между двумя образами отозвался протестом в душе принца. Тогда-то он и повзрослел…
Очнувшись от грустных мыслей, Се Лянь покачал головой и невольно усмехнулся: «И почему я сравниваю Ци Жуна с отцом?» Каждому хочется видеть восхищение в глазах своих детей, но обычно родители, как отец Се Ляня, приукрашивают собственные достижения в пределах разумного, а Ци Жун уже перешёл все границы в своей наглости. Неудивительно, что даже обычно сдержанный Хэ Сюань презирал его и пинал по любому поводу.
Слушая болтовню Ци Жуна, Се Лянь невольно отметил, что на сей раз тот бранит всех и каждого, кроме самого принца. Ему это показалось странным: что изменилось? А ещё он, кажется, догадался, почему его брат до сих пор не съел Гуцзы. На байки Ци Жуна не купился бы ни один взрослый человек, даже попытайся он подыграть, это выглядело бы неискренне: льстивые речи приспешников демона насквозь были пропитаны фальшью. А вот Гуцзы слушал «папу» с раскрытым ртом, искренне верил, что тот – самый могущественный человек на всём белом свете, и хвалил его от чистого сердца.
Давненько Ци Жун не выступал перед столь благодарной аудиторией. Наконец, потешив вдоволь своё самолюбие, он сказал:
– Веди себя хорошо, а не то я и к тебе приставлю призрачного стража!
Гуцзы так испугался, что закрыл голову руками:
– Не надо, я не хочу… – Тут он вспомнил о просьбе Се Ляня и робко поинтересовался: – Кстати, папа… Ты уже не можешь снять с людей эти зелёные штучки?
Спросить именно так мальчика надоумил Хуа Чэн. От прямого вопроса Ци Жун бы отмахнулся, но услышав, что мальчик сомневается в его способностях, сразу вышел из себя. Пинком он отшвырнул одну из статуй и закричал:
– Что за чушь?! Захочу – надену, захочу – сниму! Смотри, как папка умеет! – Он указал пальцем на крестьянина: – Се Лянь, пёсья подстилка!
Двое на крыше лишились дара речи.
Как только прозвучал пароль, призрачный страж над головой крестьянина потух, мужчина вскочил на ноги, но не успел сделать и пары шагов, как Ци Жун выпустил изо рта новый огонёк, и тот вновь завис над головой пленника. Зелёный Демон громко расхохотался и похлопал Гуцзы по макушке:
– Ну, что скажешь, силён твой папка?
Се Лянь на крыше вытер пот со лба. Хуа Чэн с виду оставался невозмутим, но голос его звучал мрачно:
– А я-то думал, что ниже пасть он уже не сумеет…
Князь демонов до хруста сжал кулаки, и Се Лянь тут же поспешил его успокоить:
– Зато удалось вытянуть из него пароль даже быстрее, чем мы рассчитывали!
Они научили Гуцзы нескольким фразам – и первая же сработала. Теперь стало ясно, почему Ци Жун всё это время не упоминал Се Ляня: он по-прежнему ненавидел наследного принца, просто вложил свою злобу в пароль.
Се Ляню с Хуа Чэном больше незачем было прятаться, они проломили крышу и спрыгнули. От грохота Ци Жун перепугался так, что свалился со стула.
– Кто здесь? Кто?! – Присмотревшись, он узнал незваных гостей. – Пёс… – Он по привычке хотел выругаться, но вспомнил о призрачных стражах и поспешно закрыл рот.
Крестьяне в углу зашептались:
– Вы слышали пароль? Давайте попробуем освободиться.
– Всего-то и надо грязно выругаться. Неудобно перед этим Се Лянем, но его же здесь нет, так что ничего страшного!
Хуа Чэн приподнял бровь и бросил взгляд в их сторону. Со лба Инь Юя стекла капля холодного пота, он выпалил:
– Неважно, здесь он или нет, но советую вам замолчать, а то хуже будет!
Опомнившись, Ци Жун схватил Гуцзы, выставил его перед собой и рявкнул:
– Пёсья… лежанка! Ни стыда ни совести! Подслушивал! Как низко!
– Лежанка? Это что за ерунда? – устало вздохнул принц.
Ци Жун вновь принял самодовольный вид и хихикнул:
– Впрочем, даже если вы знаете пароль, вам это не поможет! Не станешь же ты обзывать сам себя! А Хуа Чэн тем более такое вслух не произнесёт.
Лицо князя демонов потемнело, он снова сжал кулаки, но Се Лянь не обратил на это внимания и беспечно ответил:
– Да что тут такого? – И тут же без колебаний повторил фразу полдюжины раз – для каждого пленника.
Крестьяне смекнули, что эти слова для него оскорбительны, и в знак одобрения подняли большие пальцы:
– Сказал и не поморщился! Какой благородный мужчина!
Однако призрачные огоньки над их головами, вопреки ожиданиям, не погасли. Се Лянь изменился в лице, а Ци Жун захохотал как безумный:
– Купились! Знайте же: только я могу это сделать! А ты просто стоял и костерил сам себя!
Серебряная бабочка пролетела перед лицом Гуцзы, мальчик захлопал глазами, пытаясь сопротивляться чарам, но через пару мгновений уснул. Ци Жун, не заметив этого, продолжал гоготать во всё горло, но вдруг его резко дёрнули за рукав. Зелёный Демон завертелся на месте и после восемнадцати оборотов врезался в стену.
– Пёсья подстилка! – непроизвольно рявкнул он.
Призрачный огонёк над головой Инь Юя погас, тот вскочил на ноги и отбежал подальше. Ци Жун осознал, что́ ляпнул, и тут же зажал себе рот рукой.
– Ну же, давай, не сдерживай себя, – промурлыкал принц. – Дай волю
