Утраченный металл - Брендон Сандерсон
Замечательно. Хорошо, если он знал, что делает. Способность Уэйна к самоисцелению невероятна, но даже у нее был предел. Если его метапамять сорвет взрывом, Уэйн погибнет, как Вседержитель, лишившийся Браслетов Скорби много веков назад.
Что ж, постоянно приглядывать за Уэйном она не могла. И тем более не могла пережить взрыв таких… да любых масштабов. Скользнув за дверь, она с громким хлопком закрыла ее за собой. Миг спустя пещера содрогнулась, но Мараси сосредоточилась на задании: спуститься в темный пещерный тоннель за Циклом, единственным в этой пещере, кто мог ответить на ее вопросы.
5
Вакс понуро брел по залу Сената, и все уступали ему дорогу. Никому, даже сторонникам, не хотелось сейчас встречаться с ним взглядом. Люди отворачивались, потягивались и болтали друг с другом.
В коридоре он направился к своей резиденции, шагая по плиточному полу под массивными люстрами. Хрусталь и мрамор. Такова теперь была его жизнь. Все, от чего он пытался сбежать в молодости, ныне окружало его, и даже тени, несмотря на яркий мерцающий свет, казались темнее обычного.
Он верил, что достижения Вакса-сенатора однажды затмят подвиги Вакса-законника хотя бы потому, что принесут пользу большему числу людей. Это означало, что цена ошибок была в разы выше. В Дикоземье ты мог полагаться на пистолет, на инстинкты и умение задавать правильные вопросы. Здесь приходилось полагаться на способность других поступать правильно. Пока что работа с политиками подрывала его веру в человечество сильнее, чем столкновения с серийными убийцами.
Вакс вошел в свои апартаменты и увидел, что вся семья – и даже гувернантка Кэт – уже в сборе. Он старался не выражать досады, но Макс все равно почувствовал дурное настроение отца и остался играть с Кэт и щенком Суни.
– Что ж, – проворчал Вакс, тяжело плюхнувшись в кресло, – год работы псу под хвост.
– Мы сделали все от нас зависящее, – сказала Стерис, усаживаясь рядом.
– Думаешь? – спросил Вакс, глядя на блокноты в ее руках. – Я помню, что ты шесть таких исписала планами убеждения тех или иных сенаторов. Еще бы немножко…
– Мы сделали все в разумных пределах, – поправилась Стерис, – учитывая наши прочие обязанности. – Затем задумалась. – Правда ведь, Вакс?
Он посмотрел ей в глаза и заметил, что она дрожит. Проклятье. Она переживала не меньше, чем он.
«Следи за женой, ржавый болван». Он взял Стерис за руку и крепко сжал.
– Правда. Стерис, мы все испробовали. В конце концов решение было не за нами.
Он не выпускал ее руки. Стерис была невероятно стойкой и поддерживала его все время после возвращения в Элендель, и до поры Вакс и представить не мог, сколько она будет для него значить. Но теперь он чувствовал, как она дрожит. И… ржавь его побери, если он и сам не дрожал. Они отдали все силы, чтобы остановить принятие акта. Проклятые сенаторы постоянно отговаривались и просили дать им еще время на раздумья. А теперь проголосовали вот так? Теперь они…
Нет. Все кончено.
– Нужно двигаться дальше, – сказал он.
– Верно. Дальше. – Стерис кивнула и посмотрела вокруг. – Может быть, уехать отсюда ненадолго. Сейчас я фантазирую лишь о том, как это здание рушится до основания от какого-нибудь стихийного бедствия.
Вакс фыркнул и помог Стерис собрать оставшиеся вещи. Мимоходом он заметил на краю стола конверт. Его ведь раньше здесь не было? Взяв его, Вакс почувствовал, как внутри прокатилось что-то тяжелое. Пуля?
Открыв конверт, он понял: нет. Серьга. А с ней – записка. «Сделай вторую, когда добудешь нужный металл».
Он понятия не имел, что это значит. Даже не стал задумываться. «В другой раз, Гармония, – подумал он. – Дай мне отдохнуть».
– Что это? – спросила Стерис.
– Подарок от Гармонии, – ответил Вакс.
Стерис подозрительно посмотрела на него.
– Как обычно, – добавил он, – безделушка.
Стерис поджала губы. Она следовала Выжившему и не почитала Гармонию, который являлся богом Пути – отдельной, но побочной религии. Но после всех совместных приключений и переживаний религиозные взгляды Стерис претерпели некоторые изменения. Так или иначе, она знала, что Вакс прежде почитал Гармонию.
А теперь… у них с его богом были сложные взаимоотношения. Вакс чувствовал, что после прямого разговора перед тем, как он надел Браслеты Скорби, их противоречия разрешились. Но все равно позволял себе редкие пренебрежительные ремарки. На этот раз он сунул конверт в задний карман и забыл о нем.
Они собрали вещи – ржавь, с появлением детей багаж невероятно разросся. Стерис хотела еще ребенка, но Вакс сомневался. Не хотел оставаться в меньшинстве.
Тем не менее… он не сдерживал улыбку, глядя, как Макс бегает по коридору, заставляя щенка Суни прыгать по черным мраморным клеткам, избегая белых. С детьми других сенаторов Вакс обычно не встречался; те считали, что приводить детей в Сенат неподобающе. Но если они так уважительно относились к этому зданию, почему опозорили его своим голосованием?
«Многие проголосовали так, как ты хотел, – напомнил себе Вакс. – Другие испугались, что их сочтут слабаками. Изобличат в коррупции. Не все они против тебя. Помни об этом. Как и в любой профессии, среди них есть хорошие люди». Просто… нет, сейчас он не хотел об этом думать.
На улице выстроились сенаторские автомобили. Все разъезжались по светским ужинам, презентациям и неформальным вечеринкам. Даже те, кто сопереживал Ваксу, редко приглашали его на мероприятия. Только – для обсуждения дальнейшей стратегии. Как будто считали, что не в его духе снисходить до неформального общения, а может, просто чувствовали себя неловко в его компании.
Когда семья собралась, дожидаясь водителя, Макс потянул отца за пиджак.
– Па, чего киснешь? – спросил он громко. – Ваще не выношу кислые рожи. Смотреть тошно.
От его слов ближайшие сенаторы наморщили носы.
– Опять от дяди Уэйна говоров понабрался? – спросил Вакс, вздернув бровь.
– Ага, – тихо ответил Макс. – Он, правда, просил не признаваться, чтобы ты подумал, будто у меня самого такой талант. – Он улыбнулся. – Дядя Уэйн сказал поговорить так перед сенаторами, чтобы им досадить. Ведь есть за что? Из-за них вы с мамой расстроились?
Вакс кивнул и присел на корточки рядом с сыном.
– Да. Но не волнуйся об этом.
– Знаешь, что лучше всего помогает, когда грустно? – спросил Макс.
– Обнимашки с Тенни? – Вакс погладил по голове плюшевого кандру.
– Это тоже, – ответил Макс, – но прежде
