Ржевский 3 - Семён Афанасьев
— И эти люди хотят мой участок…
* * *
Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.
Допрос даже немого пленного, если под рукой есть менталист, не проблема. Как оказывается.
Шу задумалась. О конкретных претендентах на участок партнёра не знал и он сам до этого момента.
Желающий номер один был из очень серьёзной семьи, цели ставил амбициозные. Надо ли корректировать имеющиеся планы?
Усадьбе Ржевских в плане Воронцовых отводилась своя роль, действия были расписаны другими на много ходов вперёд. Отклонения по определению не допускались и наказывались, а Ржевский сорвался у них с крючка.
— Ладно, давайте сперва деда вытащим, потом поговорим, — вздохнул тем временем Дмитрий. — Шу, как эта твоя инфра работает? Есть ещё такие амулеты, под мою руку?
Японка молча протянула ему запасную пару.
— Так, это включить. Это, видимо, дозировка. — Ржевский быстро разобрался без её объяснений, огляделся по сторонам и решительно направил раструб на лежащего на полу. — Сорян, братан. Не на девчонках же испытывать. — Правда, активацию почему-то не нажал.
— Он сейчас громко думает: на себе испытай! — поддела попечителя Наджиб. — И проклинает тебя, только сказать не может.
— Да на мне нерелевантно будет, — блондин задумчиво ткнул себе под подбородок хвостовик и подал сигнал.
В следующую секунду Шу раскрыла глаза до его ширины.
— Ну, приятного конечно мало, но воевать с таким идти нельзя, — вяло заключил Ржевский после того, как его голову закончило болтать из стороны в сторону, разбрызгивая вокруг слюну из сведённого судорогой рта. — Не оружие это, увы. Так, детишек пьяных в баре по углам растаскивать.
Его язык заплетался, а самого болтало, как пьяного.
Японка с возмущением выхватила артефакт, направила на пленного и активировала повторно.
Того выгнуло другой, приложило головой и разными частями о бетона пола. Тело забилось в судорогах настолько сильных, что, казалось, мышцы сейчас порвут или себя, или кости.
— Не смогу доказать, но работать в ментале он сейчас не может, — Норимацу с хмурым видом прекратила воздействие. — Касается абсолютно всех других магов, не говоря уже о простаках.
— Дистанция? — а вот демонстрация на живом объекте партнёра заинтересовала.
Простите, предки, недостойную.
— Если до двух десятков метров успею выставить фокус, стихийники не страшны.
— А больше двух десятков в здании и не надо… Мадина, извини пожалуйста! — партнёр елейным голосом обратился к опекаемой. — Можно для чистоты эксперимента и на тебе… АЙ! ЗА ЧТО⁈ Я Ж ТОЛЬКО СПРО… АЙ!
— Я тебе абсолютно компетентно подтверждаю: страшная вещь. — Менталистка отвернулась.
Видимо, какие-то неприятные воспоминания, поняла японка.
— А подробнее? — Ржевский бесшумно подкрался к ней сзади и собрался потрогать за плечо.
В последний момент, однако, не решился и так и застыл с ладонью в воздухе.
— Шу права. Если она успеет первой, магу труба, — глухо пояснила Наджиб.
— Но убить ведь этим нельзя? — блондин, не обращая внимания на её эмоции, старательно прыгал на чужих больных мозолях.
Думая, что добывает информацию.
— Можно и убить. Не знаю именно этой модели, — Мадина повернулась к ним и мельком скользнула взглядом по амулету. — Но в норме можно сердце остановить, дыхание блокировать, инфаркт с инсультом спровоцировать за секунду.
— Быстрее! — обиделась Норимацу. — Только с этого предохранителя надо снять! Ноль-две секунды и труп, какая секунда!
Именно в этот момент внутрь упали двери допросной.
— Оставаться на месте! Все замерли! — сказано было по-японски.
Самое смешное, что все присутствующие поняли: Шу и Дмитрий сам язык, а Наджиб и пленный — через ментал.
Люди Ивасаки, наверняка за менталистами, поняла она по кое-какими деталям.
Толстяк с маленьким членом, не получив Наджиб вчера, намерений своих не оставил и сегодня каким-то образом подловил.
— Дядя, — презрительно фыркнул Ржевский по-русски.
Норимацу захотела стукнуть себя ладонью по лбу: брат отца, по совместительству отец кузин, с утра действительно поехал объясняться с руководством клана! Они сами сказали!
Вот же бесчестная тварь. Интересно, а почему Асато и Юки не видать?
Видимо, скорость распространения информации в этом общем для пары семей доме она раньше недооценивала.
— Шу, к тебе претензий нет! — из-за спины боевиков показалась голова родственника-предателя. — Отойди к стене, потом можешь делать что хочешь! Все чужаки — на выход.
— Это наша половина дома. Немедленно уйди отсюда, — намеренно игнорируя троих якудза (и оружие в их руках), Шу решительно пошла к дверям.
Расчётливо при этом перекрывая направление стрельбы по своим гостям.
Даже если эти сейчас откроют огонь, секунда или полторы у них уйдёт на то, чтобы убить её — она выложится по полной и упадёт не сразу.
А за это время либо Наджиб им мозги прокомпостирует, либо Ржевский что-то придумает… Он сможет…
Ещё шаг. И ещё.
— Не дури, — голос дяди напрягся.
* * *
Извините, что на таком месте
30 000+ знаков за сегодня. Автор чуть устал…
Завтра попробую начать выкладывать пораньше.
Глава 7
Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.
— Не дури, идиотка! — срываясь в истерику, практически закричал ей брат отца.
И это недостойное создание — тоже Норимацу? Боги, до чего стыдно за подобную родню.
— Истеричка, — Шу поймала его взгляд.
Она не удержалась от демонстрации презрения и сплюнула прямо на пол, продолжая глядеть в глаза предателя. Затем растерла ногой.
Якудза, не вмешиваясь, сбились в кучу плотнее и с интересом наблюдали за спектаклем.
А им-то что, ощущая здоровенный камень на сердце, с тоской подумала японка. Могут наслаждаться. Они, можно сказать, благодаря этой переметнувшейся твари свою задачу уже решили.
Почти, есть только одна попытка в запасе, чтобы им помешать.
Сделать ещё один шаг вперёд, пользуясь всеобщей неразберихой.
Плевать в доме — недопустимое скотство. Такое с натяжкой могут себе позволить варвары из других стран, но не японцы — в теории.
Обычно нельзя, но теперь можно. Теперь можно всё, кроме недостижимого больше десятого шага.
Она сделала четвёртый, всего до двери девять — намётанный глаз профессионального бойца на автомате рассчитывал дистанцию с точностью до сантиметра.
Ещё и в родном доме. Стены помогают.
Неизвестно откуда появился росток надежды: а вдруг эти недостойные отрыжки лягушки дадут ей подойти вплотную? Мысль была настолько привлекательной, что даже сердце забилось сильнее.
Если да, то короткая жизнь прожита не зря. Боги, сделайте так, чтоб удалось дойти до этих на расстоянии вытянутой руки — потомок самураев семьи Норимацу будет очень хорошо знать, что делать дальше.
И ведь бросить танто на пол не сказали, от осознания этого мозги затопило едва ли не опьянением.
Не знает дядя о фамильном клинке! Вот и не предложил разоружиться!
Только бы дойти. Только бы дойти до них, осталось ещё пять средних шагов. Три с половиной секунды хода.
— ОСТАНОВИСЬ! — недостойный родственник, попустительством высших сил являющийся потомком той же фамилии, уже не беспокоился о потере своего лица перед чужаками.
Он покраснел, выпучил глаза и заорал, унижая себя и роняя имя славного рода до уровня пола.
— Тяжела судьба предателя? — бесстрастно поинтересовалась Шу, не сводя взгляда с негодяя.
Если трое вооружённых якудза увлекутся семейным конфликтом Норимацу (ещё бы, такой спектакль), танто получится достать незаметно.
А если нож окажется в её руке до первого их выстрела, она успеет зарезать минимум двоих.
Только бы оказаться среди них к тому времени. Ну или хоть бы не больше одной пули в тело поймать к этому моменту.
Боги, ни о чём не прошу, только сделайте не больше одной пули до того, как я окажусь между ними. Ладно, две. Две тоже постараюсь выдержать.
В следующую секунду проклятый боевой настрой сыграл с японкой злую шутку. Неожиданно в собственной голове независимо от воли хозяйки проснулся юмор. Скрытый от прочих внутренний человек голосом Ржевского издевательски произнёс: «Лишь бы та пуля не в голову, особенно две».
Рот Шу вопреки желанию сам расплылся в идиотской улыбке. Со стороны, пожалуй, выглядело занимательно.
— Эй, хати-кю-сан! — в следующий момент на её плечо непонятным образом легла рука бизнес-партнёра, а сам он неизвестно каким образом оказался рядом.
Без единого звука, даже воздух не шелохнулся. КАК⁈
Повинуясь стальному захвату Ржевского, под влиянием нахлынувших догадок,
