Смертник из рода Валевских. Книга 2 - Василий Михайлович Маханенко

— Я что — опять чего-то не знаю? — я ещё раз прочёл список. — Откуда это все? В разломе этого точно не было…

— А что бы ты делал с нюксом? Или необработанными амулетами? Или магическими камнями? Молодой человек, не морочь мне голову, она и так забита различными глупостями. Согласно древней традиции, смертники, зачищающие разлом, получают десять процентов добычи, полученной в этом самом разломе. Доля каждого участника определяется командиром, но, в твоём случае, нам пришлось высчитывать её самостоятельно.

— Девяносто два эликсира восстановления, семьдесят два на ману, тридцать два золотых, семьдесят две серебряных монеты, — я произнёс вслух строки. Сумма в золоте была немаленькой — в нашем баронстве на такую можно было смело пару месяцев кутить, не просыхая. Что говорить, если довольствие Густава, моего наставника, составляло пятнадцать золотых в месяц?

— Я прекрасно знаю, что там написано, — недовольно скривил губы «синий» церковник. — Сам писал. Молодой человек, так ты будешь подписывать, или нет?

— Подпишу, конечно, только у меня один вопрос — зачем мне это всё? Разве Крепость не обеспечивает смертников всем необходимым?

— Обеспечивает. Только не нужно путать необходимое и требуемое. Чем эффективней сражаются смертники, чем больше разломов они закрывают, тем больше у них возможности приобрести или заказать себе более лучшую броню или оружие. Подстроить его под себя. Адаптировать. Заказать то, что в стандартных ситуациях никому непозволительно. Можно даже накопить на эликсир усиления. Полный прайс ты получишь в Крепости. Ручка нужна?

— Мне сейчас это девать некуда. Можно ли как-то оставить у Крепости на хранение?

— Молодой человек — мы церковь, а не какой-нибудь банк. Моя задача заключалась в том, чтобы правильно посчитать и выдать тебе причитающееся, а не заботится о том, как его сохранить. В академии есть отделение имперского банка — можешь оставить свои сбережения там. Хотя они вряд ли будут работать со смертниками. Можешь положить монеты в тумбочку и забыть об их существовании до прихода в Крепость. Можешь раздать их страждущим. Крепости нет дела до того, как ты потратишь свой заработок. Смертники вольны им распоряжаться по своему усмотрению. Однако, чтобы ты как можно скорее подписал эту бумагу, дам бесплатный совет — постарайся найти себе хорошего мастера, чтобы подогнать экипировку под особенности боя в разломах. Уверен — в академии смогут в этом помочь не хуже Крепости. Проверять будешь, или поверишь служителю Света на слово?

— Одна недальновидная женщина, что даровала мне право на награду, научила никому не доверять. Особенно незнакомым церковникам в странной мантии. Да, я буду проверять содержимое.

Мужчина недовольно сжал губы, но промолчал, высыпав золотые мне на кровать. Глаза моих соседей загорелись — такого количества золота в одном месте они не видели никогда в своей жизни. Оба мужика вскочили с кроватей и смотрели, как я одну за другой кладу монету обратно в кошель. Всё было строго по списку — золото, серебро, два ящика эликсиров, что поставили рядом с кроватью. Я действительно не имел ни малейшего представления, куда всё это девать, но, раз выдали, отказываться не собираюсь. Подписав бумагу, я отправил церковника восвояси и выглянул в окно — до «разминки» оставалось всего десять минут.

— Посмотрите за эликсирами. Ни один не должен пропасть, — приказал я, подбрасывая в воздух два золотых. По одному на каждого смертника.

— Не пропадёт, — заверил меня высокий. Толстый быстро закивал, пробуя монету на зуб. Вскоре на его лице появилась довольная ухмылка.

— Знаете, куда это можно использовать? — я кивнул на монеты.

— Так на еду же, — высокий покрутил монету и убрал её в карман. — Мы уже всё узнали — тут есть меню, можно заказать себе еду хоть из самого дорогого ресторана столицы. Главное плати. Давно мечтал попробовать императорский торт. Раз нас через два месяца всё равно в Крепость отправят, чего трястись над златом? Обязательно торт закажу.

— Может, тебе тоже чего заказать? — толстый тоже спрятал монету. — Только скажи, вмиг всё организуем. Это тебя тут сношают кто ни попадя, нас с братом особо не трогают.

— У меня всё есть, — я натянул комбинезон, закинул золото в рюкзак, взял пару флаконов на всякий случай и побежал на арену. Злой Инженер меня живьём сожрёт, если я опоздаю хоть на минуту.

Вот только наказания сегодня явно было не избежать. Когда я примчался к нужной точке, Злой Инженер был темнее обычного. Взглянув на меня, наставник пробурчал что-то нечленораздельное и кивнул одному из новых преподавателей, показывая, что я весь его. Тот не стал тянуть резину и жестом подозвал меня к себе. Мы так конюхов звали, когда нам требовалось куда-то ехать. Если новенький думал, что я резко побегу к нему с распростёртыми объятьями — глубоко ошибался. В соответствии с приказом отца Нора у меня на арене существует только один наставник. Все остальные могут махать кому угодно. Демонстративно отвернувшись, я приступил к приседаниям. Несмотря на то, что Злой Инженер отказывался начинать разминку, не дело прохлаждаться.

— Ты чего стоишь? — поинтересовался я у Карины, что застыла неподалёку.

— Тебя магистр Хван подозвал, — судя по голосу, личность преподавателя оставалась загадкой только для меня.

— И что? Меня кто угодно может звать — это не значит, что я тут же сорвусь, игнорируя приказы своего наставника. Даже если он стоит, словно воды в рот набрал, — последние слова я адресовал Злому Инженеру.

— Это же магистр Хван! — опешила Фарди.

— А из-за тебя Миральду Лертан в разлом скоро отправят, — разозлился я. — Почему-то в отношении принцессы у тебя эмоций не возникает, а тут целый магистр Хван! Если мой наставник скажет, что сегодня разминка отменяется, откладывается или переносится, а другие преподаватели имеют право распоряжаться моим временем — тогда пожалуйста. Я буду бегать к магистру Хвану по любому сигналу, какой он только придумает. Свистнет, по ноге похлопает, да хоть в заднице почешет. Но пока мой наставник молчит — я буду делать то, что должен. Разминку. Что и тебе советую.

— Магистр Хван — глава…, — начала было Карина, но осеклась, уставившись мне за спину.