Дневник Арти - Андрей Римайский
Андрей от долгого стояния в одной позе, причем далеко не самой удобной, невольно притопнул на одну ногу.
— Что это там? — спросил дядя.
— Сейчас гляну, — засучивая рукава, сказал папа Гоша.
Но когда он открыл дверь, то ничего и никого за ней не обнаружил.
***
— Дальнейшего я уже не слышал, — сказал Андрей внимательно слушавшей его Татьяне, — но и этого было более, чем достаточно, чтобы понять: рядом с тобой произошло самое настоящее чудо!
— А дальше? Дальше? — нетерпеливо прошептала девушка.
— Вот ты всегда торопишь события!
— Конечно. Время не терпит остановок!
— Время не терпит мчащихся, — рассмеялся юноша. — Знаешь ли ты, что согласно теории относительности, чем быстрее мчаться, тем больше будет время замедляться вплоть до полной остановки и даже движения вспять? Поэтому, быстро мчась, ты просто рискуешь замереть в какой-то секунде жизни… ничего не видя вокруг, ничего не замечая! «Тише едешь — дальше будешь», как любит повторять мама, когда папа предлагает ей очередные физкультурные тренировки!
— Она не любит тренировки?
— Да нет. Любит. Но в меру, — улыбнулся Андрей. — Папа же какой-то настоящий фанатик этого дела. Не удивлюсь, что он бы и в самом деле мог запросто бегать марафоны в полном облачении! Когда я был маленьким, он на ночь рассказывал такие вот рассказы. Я все думал, что это просто небывальщина… До того дня, когда дядя Мацуки передал нам сферы…
— Нам? — перебила девушка. — Ты сказал «нам»?
— Ну да. Ведь не думаешь же ты, что то, что оказывается у родителей пусть в самом дальнем и закрытом схроне, не становится однажды достоянием и их ребенка?
— Так они у тебя?
— А что бы это был за секрет, который нельзя пощупать? Иначе — это просто сплетни у крыльца о том, кто чем живет! Почему я тебя и предупредил, чтобы ты никому — ни слова! И главное — молчок родителям!
— А они что, не знают?
— Они решили, что потеряли три сферы, когда мы ездили в одно лето на дачу в Подмосковье… Мы там отдыхали как-то на берегу озера и во время пикника маму укусила пчела в руку… ну, она и дернула другой рукой. В итоге наша подстилка со всем содержимым взлетела на секунду в воздух, а затем гравитация сделала свое дело, и все разлетелось по местной травушке! В том числе и почему-то незавязанный мешочек со сферами! Папа, конечно, первым делом бросился к маме. Он-то не видел, как я, что то была обычная пчела. Больно, да, но не смертельно. Уж сколько раз меня кусали пчелы… Даже за нос, когда я ползал по траве и совал свой любопытный орган во все травинки. Так вот, папа бросился к маме, а я бросился к давно желанному содержимому мешочка, в который я и прежде заглядывал (и не только), но не смел взять, так сказать, «свою долю». Все ждал подходящего случая! И вот такой случай! Ну скажи мне, как я мог не воспользоваться им?
— Ну доставай же скорее тогда, показывай! — Таня всплеснула руками от нетерпения.
— Не спеши. Я в свое время поспешил. И не было бы сейчас этого разговора, если бы я мог сам справиться. Но мне нужна помощь. Твоя. Именно поэтому и доверяю тебе этот секрет!
Таня затаила дыхание, так как поняла, что только в этом случае Андрей наконец сможет довериться ей и рассказать все, что собирался. Ее ожидания оправдались.
— Когда я первый раз заглянул внутрь сферы, у меня закружилась голова, а перед глазами поплыли цветные пятна. Знаешь, как бывает, когда смотришь какое-то время на солнце, потом отводишь взгляд в сторону, а везде перед тобой прыгают солнечные зайчики. И нужно подождать, пока они не растворятся, дав возможность видеть мир реальным, без их непредсказуемой пляски. Смотрела так на солнце?
— Да, конечно…
Но Андрея уже было не остановить. Главное было начать.
— Только тут эффект был в десять, нет, в сто раз больший! Как жаль, что я не нашел тех инструкций, о которых говорил дядюшка Мацуки. Наверняка там было что-то важное, о чем он предупреждал, и чего я не так и не узнал. Вот теперь расплачиваюсь… Что бы ты лучше поняла, что я хочу тебе сказать… Как же сложно передать другому человеку то, что видишь и чувствуешь сам! Представь себе, что мне надо было бы рассказать другому о цвете, которого он не видит. Вот как бы ты рассказала о, например, фиолетовом цвете, если бы ты видела его, а я — нет?
Девушка явно задумалась. Да и действительно: можно ли передать словами то, что происходит за пределом, где кончаются описания?
— Ну, не знаю, попробуй хоть как-то?
— Только вчера я погиб…
Таня так и замерла, не смея шелохнуться. Оторопь охватила и лицо ее, и странно застывшие пальцы. Каменное изваяние и то более живо выглядело бы, чем внезапно побелевшие щечки юной девушки. Андрей же, как ни в чем не бывало продолжал, видимо, не понимая, какую бурю эмоций вызвал у своей подруги. Так часто бывает, что в самые важные минуты мы каким-то роковым образом не замечаем тех важных перемен, которые происходят в душах близких нам людей. А эта перемена, надо сказать, в дальнейшем сыграла если не ключевую, то весьма важную роль.
— Я тебе расскажу всю эту историю. Хотя и она — не самая страшная из всех моих переживаний, которые уже изрешетили за эти годы мое сердце… Когда все дети, как дети, играются в игрушечных солдатиков и войнушку понарошку, я испытываю какие-то дьявольские муки порой и наяву, попадая в самые крупные переделки!
Его взгляд улетел, казалось, прочь, будто он и сейчас видит нечто такое, что вызывало бурю эмоций.
— Да что и говорить, — продолжил Андрей через пару мгновений, которые растянулись в тишине комнаты в долгую паузу, — таких историй было немало. И эта вот… Как раз вчера, когда все группы потока собрались на паре по химии, ты еще тогда какой-то интересный вопрос задала…
— А, ну да, — чуть пришла в себя девушка. — Про закись азота… Образуется ли в природе сам по себе «веселящий газ»?
— Да, да, точно! Так вот именно тогда мне было совсем не до веселья, когда весь поток хохотал. А мне хотелось провалиться под парту. Да я частично так и сделал. Благо, сидел на галерке, почти на самом верху аудитории. Оттуда и лектор-то казался не таким уж и крупным. Вот тогда-то передо мной плыли силуэты двух братьев… Когда ты
