Зима 41-го (СИ) - Лифановский Дмитрий

Камов недоумевал:

— Что там такого произошло в Москве, Михаил Леонтьевич, что сначала Вас срочно, без объяснения причин срывают с эвакуации завода, потом перекраивают к черту нам все графики, а теперь дают два отдельных КБ и полное содействие?! И это после провальных войсковых испытаний. В сентябре мне кое-как удалось отстоять наше направление, а уже в ноябре я чувствую себя именинником.

— Много сказать не могу, Николай Ильич, я под такими подписками, что теперь даже спать боюсь ложиться, чтобы во сне чего-нибудь не сказать лишнего. Просто получены убедительные доказательства перспективности развития винтокрылых машин.

— Вот как? И кто же? Немцы, американцы?

Миль только покачал головой и развел руками, показывая, что говорить об этом не может.

— В дополнение могу сказать одно, скоро будет открыт специальный расчетный центр, который будет работать только на авиастроение. Скорость и точность расчетов возрастет на порядки, это просто чудо какое-то!

Камов пренебрежительно махнул рукой:

— Ай, Михаил Леонтьевич, ерунда это. Даже если и откроют такой центр, все равно в первую очередь он будет работать на Яковлева и Микояна, а в самую последнюю на нас.

— А вот и нет! Товарищ Сталин пообещал, что для наших КБ в обязательном порядке будет зарезервировано время для проведения всех необходимых расчетов.

Николай Ильич недоверчиво покачал головой:

— Хорошо, если так, но верится с трудом. Как хозяйство делить будем?

— Да уж разделим, как-нибудь, — улыбнулся Миль, — тем более я к Вам тоже не с пустыми руками. Михаил Леонтьевич показал Камову на папку с чертежами и расчетами вертолета Ка-15, первой серийной машины Николая Ильича.

Сашка с Никифоровым увлеченно слушали Миля и не заметили, как в комнате появился еще один человек.

— Так, так, так. Делимся секретными сведениями, Михаил Леонтьевич? — в строгом голосе Волкова слышалась усмешка.

— Помилуйте, Владимир Викторович, какие секреты? Рассказываю ребятам, как съездил в Билимбай. А на счет секретности, так вот этот молодой человек, самый главный наш секрет, — и Миль кивнул головой в сторону Александра. Парень от всеобщего внимания смутился и покраснел, отчего все вокруг рассмеялись, что еще больше смутило Сашку.

— Здравствуйте, товарищи! — Волков весело оглядел всех присутствующих. — Рад Вас всех видеть!

— Здравствуйте, товарищ майор государственной безопасности! Давно в Москву вернулись?

— Ночью прилетел. Домой вот только переодеться успел забежать, да своих обнять.

Вот и стало понятным странно миролюбивое настроение Ленки. Вернулся отец, и она не захотела омрачать себе радость очередным скандалом с одноклассником.

— Как там на базе? Как ребята? Иса, Алексей?

— Все в порядке, все отлично, передают вам горячий и пламенный комсомольский привет.

— И Вы им привет передавайте! Когда обратно?

— Пока не знаю, но думаю, что скоро.

— А можно с Вами? Ну что мне тут делать, мне на фронт надо! — вырвалось у Сашки.

Волков, приподняв брови, посмотрел на парня:

— А учиться кто за тебя будет и курсантов учить?

— Учиться и экстерном можно. А курсантов все равно нет, и неизвестно когда будут! — упрямо гнул свою линию мальчишка.

— Нет, так будут! Давай голову мне не морочь! — осадил Сашку майор.

Парень надулся и буркнул себе под нос, чтобы не слышал Волков:

— Будут, будут. Когда они будут? Все равно отпрошусь на фронт!

Но старого чекиста было не провести:

— Ты никак, дружок, к Иосифу Виссарионовичу с этой глупостью обратиться хочешь через голову прямого начальства? Так вот, очень не рекомендую тебе делать такую глупость. Товарищ Сталин с тобой цацкаться как я не будет. В общем, если не хочешь получить на орехи, лучше оставь свои доводы при себе.

— А мы что, сейчас к товарищу Сталину? — попытался разрядить обстановку Михаил Леонтьевич.

— Да. И нам уже пора. Волков еще раз строго посмотрел на парня: — Санька, только давай без глупостей, навоюешься еще. Понял меня?

— Понял! — обиженно буркнул Сашка.

Волков удивленно уставился на подчиненного:

— А вот теперь я не понял!

— Понял, товарищ майор государственной безопасности! Есть, без глупостей! — вытянулся по стойке смирно парень.

— То-то! Все пора. Двигайтесь за мной, — и майор, развернувшись, направился на выход. Остальные потянулись следом.

Поскребышев, кинув взгляд на вошедших, кивком головы, как старых знакомых поприветствовал их. И тут же, подняв трубку, сообщил Сталину о прибытии вызванной группы людей. В этот раз ждать никого не пришлось, пригласили в кабинет сразу. Войдя вытянулись по стойке смирно:

— Товарищ Верховный Главнокомандующий, майор госбезопасности Волков, младшие лейтенанты госбезопасности Стаин и Никифоров и лейтенант Миль по Вашему приказанию прибыли.

Сталин был не один. Напротив него у рабочего стола сидел еще кто-то. Сталин поднялся со стула, чтобы поприветствовать вошедших. Тут же встал и посетитель. Смутно знакомое Сашке лицо, на малиновых петлицах три генерал-лейтенантские звездочки. Кто же это может быть? Понятно, что кто-то из знаменитых военачальников этой войны. Но вот кто? Точно не Жуков и не Рокоссовский, их парень знал хорошо. Сталин тем временем подошел к ним и с улыбкой произнес:

— Здравствуйте, товарищи!

— Здравствуйте, товарищ Верховный Главнокомандующий!

Иосиф Виссарионович с улыбкой кивнул и, обернувшись к незнакомому генералу, сказал:

— Товарищ Василевский, Вы просили познакомить Вас с людьми, лишившими группу армий «Центр» организованного снабжения. Вот они, — Сталин кивнул на вошедших, — а конкретно лейтенанты государственной безопасности Стаин и Никифоров, а товарищи Волков и Миль им в этом помогали.

— Товарищ Сталин, но Вы же сказали, что мосты уничтожили летчики? — Василевский удивленно уставился на Сашку. Ну, никак не был похож этот совсем молоденький паренек на человека, способного хладнокровно провести успешную штурмовку хорошо обороняемых средствами ПВО объектов. Школьник и школьник. Хотя видно, что к форме парень привычен.

— А товарищи Стаин и Никифоров и есть летчики, только это очень секретные и очень хорошие летчики, — молодые люди покраснели. Приятно, когда тебя хвалят. А еще в голове вихрем крутились мысли, оговорился товарищ Сталин, повысив в разговоре их на одно звание, или нет? Что ни говори, а в каждом военном присутствует определенная доля честолюбия и здоровых амбиций. — Как Вы думаете, Александр Михайлович, какой награды достойны эти товарищи?

— Награждение у нас прерогатива Президиума Верховного Совета, но как по мне, то самой высокой, товарищ Сталин. Срыв стратегических планов противника, приведший к существенному ослаблению наступательного потенциала, в самый разгар наступления, — Василевский уважительно посмотрел на парней.

— Вот и Президиум думает так же, — Сталин, как бы соглашаясь с Василевским и самим собой, задумчиво покивал головой. Он долго размышлял, как наградить парней. По важности выполненной задачи напрашивалось представление к званию Героя Советского Союза, но не слишком ли это будет? Ведь буквально три недели назад он уже награждал их. В то время, когда армия терпела одно поражение за другим, докатившись до столицы, его принципиальной позицией было не баловать людей наградами. Но тут совсем другой случай, уж очень серьезные были последствия их отважных действий. Однако все равно неуверенность в правильности такого решения была. Поэтому он и задал этот вопрос Василевскому, проверяя себя, верным ли оно было. И сейчас, получив подтверждение своим выводам от уважаемого им генерала, он отбросил всякие сомнения. — Ладно, Александр Михайлович, не будем Вас задерживать, работы у Вас много. А я займусь приятной обязанностью.

— До свидания, товарищ Сталин.

— До свидания, товарищ Василевский.

Генерал-лейтенант покинул кабинет, а Сталин, подняв трубку телефона, сказал:

— Заносите, Александр Николаевич.