Тим Доннел - Шесть дверей страха
Но вот снова взревели трубы, и всадники разъехались на противоположные концы поляны.
Конану не хотелось сражаться всерьез, поэтому он и выбрал противником графа Ринци. Но добродушный толстяк, за королевским столом евший и пивший за пятерых и часто отпускавший такие шуточки, что нежные дамы пунцово краснели, здесь вдруг преобразился. Раньше Конан не принимал его как воина всерьез, но теперь почувствовал, что поединок будет нешуточным.
Они кружились друг против друга, не нападая, один – могучий, широкий в плечах, в сверкающих золотом доспехах, другой – огромный, с грузным животом, обтянутым кольчугой, в черных с бирюзой латах и в шлеме с высоким гребнем. Мощные кони, фыркая и грызя удила, нетерпеливо рвались в бой, и наконец, Конан ринулся в атаку. Меч скользнул по ловко подставленному щиту, всадники разъехались и вновь помчались навстречу друг другу.
Никогда еще поединок не длился так долго. Граф Ринци, казалось, позабыв, что сражается с самим королем, не хотел уступать и все яростнее атаковал Конана.
Наконец, они сшиблись с такой силой, что щит графа разлетелся вдребезги, а Конан невольно покачнулся в седле. Поединок был окончен. Дамы восторженными возгласами приветствовали победу короля, а он, объехав на разгоряченном коне вокруг поляны, снял шлем, бросил его оруженосцу и остановился напротив ложи, где сидела королева. Приняв от слуги посланный ею кубок вина, он велел наполнить еще один и протянул его графу Ринци. Тот тоже снял шлем и, довольный собой, осушил кубок одним глотком.
Слуги подвели к нему могучего рыжего коня, к седлу которого были приторочены большие кожаные кошели с золотом. Сняв с руки щит с изображением Аквилонского льва, Конан положил его сверху на седло. Такая награда сулила графу в дальнейшем милости, и народ, собравшийся вокруг поляны, разразился восторженными воплями.
Пока рыцари, удалившись, снимали доспехи, слуги торопливо расставляли пиршественные столы для господ и выкатывали бочки с вином для простонародья.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Конан, весь день отгонявший от себя мысль о предстоящей ночи, велел седлать лошадей. Пир на поляне еще продолжался, а король и королева с небольшой свитой поскакали обратно во дворец.
У широкой лестницы всадники спешились, конюхи бросились выводить разгоряченных лошадей, прикрывая попонами, а Конан поднялся на галерею.
– Милый, ты был сегодня просто великолепен! А этот толстяк, граф Ринци, как он сражался! Я и не думала, что он так крепко держится в седле! Мне казалось, что он полетит на траву после первого же удара!
– Мне тоже так казалось… Но, как видишь, он не только за столом, но и в бою хоть куда! Надо подумать о подходящем деле для графа, а то скоро его конь не сможет таскать такое брюхо!- Конан улыбнулся, но Зенобия видела, что он думал о своем.
– Ты придешь ко мне сегодня? Я буду ждать!- Она погладила нежными пальчиками его нахмуренный лоб, пытаясь прогнать мрачные мысли.
– Нет, я не приду. И еще несколько ночей мы пробудем в разлуке. Поверь, мне ничего так не хочется, как остаться с тобой, но я не могу… Не спрашивай сейчас ни о чем, потом я все тебе расскажу…- Он жадно поцеловал ее и, не оглядываясь, пошел в свои покои, а Зенобия еще долго смотрела ему вслед, огорченная и встревоженная.
Дамунк уже ждал его у дверей опочивальни, и, когда король вошел, он встретил его словами:
– О, государь! Я целый день размышлял над твоими словами и сейчас осмелюсь тебе возразить!
– Да? С чем ты не согласен, мудрейший Дамунк? Я уже не помню, что сказал тебе утром!
– Ты сказал, что Рагон Сатхом движет не злоба, а отчаяние! Но ведь именно за свою злость он и заточен в этой башне, а отчаяние… Отчаяние делает злодея лишь более изощренным и опасным! Не верь ему, будь осторожен, колдун может тебя страшно обмануть! Сейчас ты ему нужен, а потом… Я еще не встречал злобного мага, который выполнял бы обещания!- Голос старика звенел от волнения, он готов был снова и снова предостерегать короля против коварства колдунов, но в этот момент вошли Имма и две служанки с вином и фруктами.
Имма встала рядом с лекарем, не сводя с Конана золотистых глаз. Она хотела что-то сказать, но не решалась. Наконец Дамунк спросил:
– Что с тобой, девочка? Ты хочешь что-то сказать королю?
– Да, учитель, если мой король разрешит!
Конан улыбнулся и погладил ее по щеке:
– Ну, что ты хочешь сказать, маленькая ученица великого лекаря? Говори, не бойся, я тебя слушаю!- Он сел в кресло и с удовольствием смотрел, как разрумянившаяся девушка разливает в кубки вино.
Она поднесла Конану его любимый огромный кубок, подошла к лекарю и сказала, поглядывая то на него, то на короля:
– Я – всего лишь твоя ученица, Дамунк, но все же и я кое-что знаю. Пусть король смело закрывает глаза и погружается в сон – сегодняшняя ночь будет трудной, но не последней. Так говорит мое сердце. Дамунк, скажи, ошибается ли оно?
– Нет, девочка, если ты говоришь, значит, так оно и будет. Твое сердце видит дальше, чем моя мудрость. Я рад, что король выйдет живым из этой передряги. А сейчас, наверное, уже пора, мой господин?
Конан боролся со сном, допивая последние глотки вина. Он устало поднялся, кивнув Дамунку и Имме, вошел в опочивальню и задвинул засов. Тряся головой, чтобы отогнать сон, он быстро переоделся в заранее приготовленную простую одежду, пристегнул к поясу меч и как подкошенный рухнул на ложе.
Глава четвертая
Темный вихрь тут же подхватил его, немного покачал, убаюкивая, а потом со свистом и завыванием понес куда-то вверх. Конан летел, как камень, выпущенный из пращи, и вся вселенная в бешеном потоке кружилась вокруг него. Потом вихрь, словно наигравшись своей игрушкой, с размаху швырнул его вниз, и Конану показалось, что он сейчас рухнет в бездонную пропасть. Но вместо этого он плавно опустился на пол знакомой башни.
Колдун ждал его, сидя на своем троне и потягивая вино из такого же огромного, как и у Конана, кубка.
– Ну что, варвар, ощутил всю прелесть жизни? Хорошо повеселился перед трудной работой?
Конан молча стоял перед ним, широко расставив крепкие ноги, положив могучие руки на кожаный пояс. Трудно было понять, кто здесь хозяин – тот, кто сидит на троне и, прищурившись, попивает вино, или тот, кто стоит напротив, спокойный и сильный. Колдун почувствовал это и, желая уязвить Конана, со смехом продолжил:
– Ты правильно сделал, что прислушался к моим словам, киммериец! Какая славная девочка эта помощница лекаря! А какое у нее гибкое, сильное тело! Я до сих пор трепещу, вспоминая ее объятия! Теперь – очередь за королевой!
