Дэвид Вебер - Тень Саганами
- Спасибо, мэм, - сказал он Рагнхильд. - Вас ждут. Однако боюсь, что старшего помощника сейчас нет на корабле, мэм. Полагаю, что старшая из находящихся на борту офицеров - это коммандер Льюис, старший механик.
- Спасибо, капрал, - ответила Рагнхильд.
Он не обязан был пояснить, что Льюис была механиком и, насколько знала Рагнхильд, некоторые морские пехотинцы этого бы и не сделали. Задачей салажьего рейса, по крайней мере отчасти, было заставить гардемаринов барахтаться на глубине, и отказ в предоставлении полезных подсказок насчёт того, кто есть кто на их новом корабле был одним из бесчисленных приложений к этому процессу проверки.
- Не стоит благодарности, мэм, - отозвался морпех и шагнул в сторону, пропуская троих гардемаринов в невесомость переходной трубы.
Они проплыли по трубе плотной группой, каждый предусмотрительно выдерживая интервал до буксируемого летящим впереди сундучка. К счастью, все они хорошо усвоили тренировки в невесомости, и обошлось без неловких оплошностей, когда, один за другим, они влетели в стандартную гравитацию среднего шлюпочного отсека "Гексапумы".
Младший лейтенант с нарукавной повязкой вахтенного офицера отсека на левой руке и табличкой с именем "МакИнтайр, Фреда" на груди ожидала с выражением отчасти учтивого нетерпения. Все три гардемарина отсалютовали ей.
- Разрешите подняться на борт, чтобы присоединиться к экипажу, мэм? - чётко обратилась к ней Рагнхильд.
Лейтенант ответила на их приветствия, и Рагнхильд снова протянула карты памяти. Вахтенный офицер пропустила их через свой планшет. Это у неё заняло времени больше, чем у часового, но ненамного. Похоже, она действительно прочитала приказы Рагнхильд, - или, по крайней мере, просмотрела их, - но у остальных только взглянула на фотографии. Хелен это показалось несколько небрежным, но она напомнила себе, что является всего лишь салагой. По определению, на борту "Гексапумы" не могло найтись кого-то менее опытного, чем она. Возможно, лейтенант просто научилась отделять в своих обязанностях шелуху от плевел, и относиться к ним соответственно.
- Похоже, вы немного опаздываете, миз Павлетич, - заметила она, возвращая карты памяти. Рагнхильд ничего не ответила, поскольку на самом-то деле ответ и не предполагался, а МакИнтайр тонко улыбнулась.
- Ну, вы уже здесь, что, полагаю, главное, - добавила она через секунду, повернула голову и кивком подозвала техника систем жизнеобеспечения. - Янкович!
- Да, лейтенант.
От выраженного грифонского говора Янковича на Хелен как будто повеяло домом, горами, в которых прошло её детство. Расслышала она в нём и кое-что ещё - нотку затаённой неприязни. Ничего особо явного, но горцы славились неумением прятать свои истинные чувства… от других горцев. Остальное Звёздное Королевство считало уроженцев Грифона слишком неотёсанными, чтобы улавливать неявные признаки, очевидные самим грифонцам.
- Проводите салаг в их кубрик, - энергично распорядилась лейтенант, очевидно в неведении о подсознательных колебаниях, которые Хелен улавливала в технике.
- Слушаюсь, лейтенант, - ответил Янкович и посмотрел на гардемаринов. - Извольте следовать за мной, леди и джентльмены, - пригласил он их, и направился к центральной группе лифтов шлюпочного отсека.
***Гардемарины сумели не вертеть головами и не таращить глаза, пока Янкович вёл их к Гардемаринскому Кубрику. Таково было его официальное наименование, отраженное на схеме внутренних помещений корабля, но, как и все подобные помещения всех кораблей Королевского Флота Мантикоры, оно обладало и неофициальным прозвищем: "Салажий Уголок". "Гексапума" была новым кораблём, готовящимся к выходу в свой самый первый поход. Так что, как и полагалось крейсеру её тоннажа (особенно с учётом сократившей потребность в экипаже автоматизации), её "Салажий Уголок" был заметно больше и заметно комфортнее, чем можно было встретить на более старых, менее крупных и более плотно набитых людьми кораблях.
Что ни в коем случае не значило, что его можно было назвать "роскошным". На каждого гардемарина приходилось по отдельному закрытому экраном спальному отсеку, но состоял тот в основном из не слишком широкой койки. У каждой койки были крепления, к которым её хозяин или хозяйка могли принайтовать свой сундучок. У передней переборки располагалась довольно тесная "гостиная" зона и большой общий стол с жёстким, нескользящим покрытием. В стол, кроме того, было встроено выдвижное устройство связи и как минимум три компьютерных терминала. Переборки были выкрашены краской на удивление приятного насыщенного сине-голубого цвета, и, по крайней мере, в кубрике - как и по всему кораблю - всё ещё витали ощущение и запах "новой машины".
В кубрике их появления уже ожидали двое гардемаринов. Одного из них - Леопольда Штоттмейстера - знали, с разной степенью близости, все трое новоприбывших. Ростом он был чуть меньше метра восьмидесяти восьми, волосы у него были каштановые, глаза чёрные, а телосложение подходящее для скорости и выносливости, не для грубой силы. Они с Хелен были знакомы почти три стандартных года, что было дольше, чем с кем-либо ещё из присутствующих, и лицо Леопольда расцвело улыбкой.
- Неужто мы видим Хелен Грозную! - поприветствовал он её. - Гадал, куда же ты пропала.
- Мы, бедные тактики, не способны самостоятельно найти дорогу без того, чтобы один из вас, блестящих инженеров, не показал нам план, - отозвалась она, набожно складывая руки перед грудью и закатывая глаза.
- Ну да, ну да, - приятным тенором ответил он и махнул рукой остальным новоприбывшим. Тем временем Хелен обратила внимание на пятого гардемарина "Гексапумы".
Табличка у него на груди гласила "д'Ареццо, Пауло", он был на добрых шесть сантиметров ниже Хелен, волосы у него были светлые, а глаза - серые. Но что её практически сразу же в нём поразило - это невероятная привлекательность.
Когда она увидела этот классический, совершенный профиль, высокий лоб мыслителя, мощный подбородок - с ямочкой, никак иначе! - и твёрдо очерченные губы, у неё внутри на полную мощь включился сигнал тревоги. Если бы кто-то задался целью подобрать актёра на роль юного героя космоса, д'Ареццо был бы именно тем, на ком остановился бы выбор. Особенно учитывая, что, вдобавок ко всему остальному, он был узок в бёдрах и широк в плечах.
Опыт Хелен общения с людьми, которые красотой могли сравниться с д'Ареццо (она не могла сказать, что встречала кого-нибудь действительно превосходящего его в этом), нельзя было назвать удачным. Биоскульптура, необходимая для достижения такого результата, была дорога, и люди, готовые выложить такие деньги, были либо весьма испорчены, либо весьма богаты, либо и то и другое одновременно. Не совсем тот тип людей, среди которых грифонский горец мог найти родственную душу.
