Дэвид Вебер - Венец рабов
- Замечание учтено, капитан, - признала Драшкович. - Я попрошу старшину Дотри отправить приоритетный запрос в офис адмирала Юргенсена.
- Спасибо мэм. Однако вдобавок, в свете того, что вы только что сказали об ответственности, которая взвалится на "Стальной кулак", мне бы хотелось попросить назначения дополнительного офицера для помощи мне в анализе могущих возникнуть ситуаций.
- Дополнительного офицера? - Драшкович подняла брови. - Какого именно? Я была под впечатлением, ваша команда полностью укомплектована, теперь, когда ваш старпом вернулся к исполнению обязанностей.
- Так и есть, мэм, - признал Оверстейген. - Вот почему я прошу дополнительного офицера. Понимаю, что это немного необычно, но мне кажется, что в сложившейся ситуации "Стальному кулаку" вероятно потребуется кто-нибудь с лучшим пониманием положения вещей и особенностей ведения дел в Эревоне. И, если начистоту, есть вероятность возникновения ситуаций, в которых нам будет выгодно иметь своего собственного "шпиона" для консультации.
- Вы правы - это необычный запрос, - протянула Драшкович. Она слегка нахмурилась, но выражения её лица и голос были скорее задумчивыми, чем осуждающими. Офицер с достижениями Оверстейгена - и связями, напомнила она себе - мог позволить себе время от времени такие необычные запросы. - Обычно мы не приписываем офицеров разведки командирам ниже эскадренного уровня.
- Мне это известно, мэм, - Оверстейген, как заметила Драшкович, никак не отреагировал на вполне очевидную причину её последнего замечания. - В случае одиночной миссии это обычно вменяется в обязанности тактика. Коммандер Блюменталь, мой тактик, превосходный офицер, и я полностью уверен в нём и как в тактике, и как в исполняющем обычные функции разведчика. Но моя оценка текущего отношения Эревона к Звёздному Королевству предполагает, что ситуация не является вполне обычной. При этих обстоятельствах, было бы желательно назначить на корабль кого-либо более информированного в Эревонской политике и военных возможностях. На самом деле, с вашего позволения, у меня уже есть конкретная кандидатура.
- Вот как? - удивилась Драшкович, и Оверстейген кивнул в ответ. - Ну что же, капитан, как вы знаете, по традициям Флота мы стараемся выполнять персональные запросы командиров кораблей всегда, когда это возможно. Могу ли я предположить, что у вас есть причина полагать, что этот офицер, которого вы имеете в виду, свободен для назначения на ваш корабль?
- Так и есть, мэм.
- И кто бы это был?
- Лейтенант Бетти Гёр, - ответил Оверстейген, и Драшкович нахмурилась снова, на этот раз более мрачно, так это имя пробудило в ней неясную тревогу. - Ей немного не повезло, - продолжил капитан. - Она сама начала как тактик, потом перешла в разведку, чтобы пополнить своё резюме. На момент прекращения военных действий она отвечала за контакты нашей разведки с Эревонским Флотом.
- Гёр, - повторила Драшкович, и её глаза внезапно сузились. - Это случайно не та лейтенант Гёр, что написала ту статью о методиках допроса для "Вестника"?
- Действительно, та самая, - признал Оверстейген, и Драшкович нахмурилась ещё сильнее. Она не помнила деталей статьи, но основное она запомнила чётко, учитывая шумиху поднявшуюся в определённых кругах.
- Я не уверена, что назначение на политически чувствительную позицию офицера, который публично поддержал использование пыток в качестве метода получения информации, будет хорошим шагом, - возразила она через мгновение с отчётливыми нотками льда в голосе.
- На самом деле, адмирал, лейтенант Гёр, никогда не призывала к использованию физического воздействия, - вежливо поправил ей Оверстейген. - Она всего лишь написала, что распространение программ кондиционирования военного персонала на устойчивость к традиционным медикаментозным методам допроса существенно ограничило возможности разведчиков по добыванию информации. Она рассмотрела пытку, как одно из возможных решений проблемы, и отметила, что в определённых условиях она может быть довольно эффективна. Однако она также подчеркнула, что в большинстве случаев пытка проявляет свою печально знаменитую ненадёжность, не говоря уже о её морально предосудительной природе, и продолжила в изрядных подробностях обсуждать другие доступные допрашивающим средства. Её формулировка своих мыслей возможно была немного неудачной, поскольку некие случайные читатели не поняли, что она анализировала и отвергала определенные методики, а не рекомендовала их. Однако протесты и истерия, вызванные её статьёй, по моему мнению, были вызваны исключительно тем, что её цели и аргументы были неправильно истолкованы.
Драшкович жестко на него посмотрела. Он мог быть и прав, подумала она, признавая, что сама лично не читала эту статью. Но что бы эта лейтенант Гёр, не имела в виду на самом деле, "протесты и истерия", о которых только что упомянул Оверстейген, были… ожесточёнными. Идея, что лейтенант предлагает использование пыток офицерами Её Величества, что было прямым нарушением, по меньшей мере дюжины межзвёздных соглашений, подписанных Звёздным Королевством, поразила газетчиков словно лазерная боеголовка. Сопутствующий ущерб грозил захлестнуть начальство лейтенанта, что и было причиной того, что Второй Космос-лорд Юргенсен отказался защищать её. Лично Драшкович это вообще не волновало; дело касалось Юргенсена и РУФ, и не было её проблемой. Но то эффектное пике, которое совершила карьера Гёр, превращала её назначение на "Стальной кулак" в каверзную задачу. Возможность публичного скандала была достаточно очевидной, но если Юргенсен решит, что Драшкович собиралась за его спиной реабилитировать офицера, которого он лично уволил…
- Даже если её аргументы были неправильно поняты, капитан, - наконец сказала адмирал, - факт заключается в том, что лейтенант Гохр находится на половинном жаловании именно из-за разногласий, которые вызвала её статья.
- Совершенно верно, мэм, - спокойно согласился Оверстейген, и даже улыбнулся ей. - Именно поэтому я и уверен, что лейтенант Гёр свободна в данный момент.
- Понимаю, - Драшкович внимательно посмотрела на него сузившимися глазами. Он давит на неё, решила она. Определённо давит… чёрт его дери.
- Верю, что вы осознаёте, - сказала она через пару секунд, - что возвращать офицера разведки на службу в качестве аналитика без одобрения адмирала Юргенсена после отправки на половинное жалование из-за подобного скандала будет гораздо более чем "немного необычно".
- В обычных обстоятельствах - разумеется, мэм, - признал Оверстейген, тактично соглашаясь с намёком Драшкович, что Юргенсен никогда не согласится на возвращение Гёр на службу. - Однако лейтенант Гёр на самом деле не является офицером РУФ. Она тактик, со второй специализацией в психологии боевых действий, которая была приписана к подразделению "Лондон Пойнт", чтобы проработать с морпехами различные способы сопротивления насильственным техникам допроса… таким как пытка. Она была переведена в РУФ после того, как адмирал Гивенс просмотрела несколько её статей по этому предмету.
