Птицы - Владимир Торин
Финч не выдержал.
– А ну прекратите! – закричал он и спрыгнул с двух последних ступенек лестницы.
Все в недоумении повернулись к нему: эти дети считали себя настолько важными личностями, что просто не понимали, как кто-то смог позволить себе вмешаться в их забавы.
– Это еще кто такие? – вальяжно спросил один из мальчишек, который восседал на скамейке и наблюдал за происходящим, будто зритель в мышином театре. Юный мистер Снисходительность, вероятно, был главным в компании.
– Это просто парочка нищих бродяг, – высокомерно бросил Уинстон Пиклби, плохо скрывая ярость. Он не понимал, как Финч и Арабелла здесь оказались.
– Откуда ты их знаешь, Пиклби?
– Они учатся в моем классе, – вынужденно сказал Уинстон.
Долговязая девчонка с рыбой округлила глаза и сморщила губы.
– То есть ты учишься с бродягами, Пиклби? – спросила она.
– Нет! – воскликнул Уинстон.
– А вот и да, – мстительно сказал Финч. – Мы еще и в снежки играем. Помнишь, Уинни, как мы славно поиграли в снежки на ярмарке?
– Вот оно, значит, как? – спросил, разглядывая свои полированные ногти, юный мистер Снисходительность.
– Не было такого! – Уинстон весь побелел. – Он все врет, Невилл. Этот Финч тот еще врун!
– Может быть, ты скажешь нам, откуда они здесь взялись? Может быть, ты их пригласил?
– Нет! Конечно нет! Мой отец ни за что бы не позволил, да и я сам…
Финчу вся эта глупая пьеска уже порядком поднадоела. Он шагнул ближе. Арабелла тоже подошла.
– Отпустите Уиллаби, – велел мальчик. – Она вам ничего не сделала!
– Ты вообще знаешь, кто мы такие? – церемонно спросил Невилл.
– Да мне вообще-то все равно, – ответил Финч.
Невилл недобро улыбнулся и кивнул долговязой девчонке. Та размахнулась и отвесила рыбой еще одну оплеуху Уиллаби. Удар был сильнее предыдущих, и девочка закричала от боли.
– Хватит, – угрожающе прорычал сквозь зубы Финч. – Отпустите ее.
Невилл усмехнулся.
– Мы Уолшши, – сообщил он важно. – И мы делаем что хотим. Дарла, стукни еще раз Уиллаби рыбой!
Долговязая Дарла с удовольствием послушалась и снова треснула бедную Уиллаби. Та дернулась, но низкорослый широкоплечий мальчишка с щербатой улыбкой крепко держал ее за волосы.
Финч только открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но неожиданно его перебили. И это сделал тот, от кого он подобного не ожидал. Арабелла вышла из-за его спины и сказала:
– Финч, они же Уолшши. – Она кивнула на хозяев Уэллесби. – Мы вообще не должны с ними говорить.
Финч даже раскрыл рот от ужаса и непонимания. Она снова сделала это! Она снова предала его! И в такой момент! Когда эти мерзавцы вшестером издеваются над одной несчастной Уиллаби! Ему было все равно, какие Арабеллой движут мотивы: испугалась ли она, вспомнила о манерах, решила, что это не их дело, или еще что. Или попросту взяла и, как она хорошо умеет, пересчитала всех и решила, что шансы не на их с Финчем стороне. Ему было плевать – он уже просто не мог смириться с еще одним предательством…
Глядя на то, как со своей скамейки по-снобски кивает Невилл Уолшш, одобряя слова Арабеллы, и как плачет бедная Уиллаби, он почувствовал, что вот-вот взорвется от переполняющей его ярости.
А Арабелла, видимо, посчитала, что этого мало.
– Мы не должны с ними говорить, – повторила она и, мило улыбнувшись долговязой Дарле, ударила ее кулаком прямо в глаз. – Еще говорить с ними!
Финч почувствовал, как в нем поселилось какое-то доселе незнакомое чувство. Оно было сродни ненависти – такое же сильное, всеобъемлющее, давящее изнутри, но по сути своей явно противоположное ей. Он глядел на эту рыжую и чувствовал, словно умирает. Только в хорошем смысле.
Дарла выронила рыбу и, схватившись за лицо, закричала, а прочие дети пораженно замерли – даже Невилл Уолшш выглядел так, словно его прихлопнули по его лощеному благородному личику самым пыльным и бедняцким из всех мешков в мире.
Арабелла не стала терять времени даром. Она наклонилась, подняла выпавшую из руки Дарлы рыбу и, размахнувшись, огрела ею по голове щербатого мальчишку, который держал Уиллаби за волосы. Тот попытался увернуться и выпустил Уиллаби, но рыба все равно одарила его своим жирным солоноватым поцелуем.
Невилл Уолшш пришел в себя первым. Он вскочил со скамейки и закричал:
– Что вы стоите, болваны?! Бейте их! Бейте!
И все словно очнулись. Уолшши и Уинстон Пиклби бросились на Арабеллу и Финча. Завязалась настоящая драка.
Возле самого уха Финча просвистел кулак, но он пригнулся и стукнул коленкой мальчишку с прилизанными каштановыми волосами. Тот охнул от боли и схватился за ногу. Но Финч недолго радовался: Невилл Уолшш ударил его в челюсть. Финч отлетел на шаг. Ему показалось, будто все его лицо скомкалось, как лист бумаги. Боль была невероятной, на глаза навернулись слезы, кровь потекла из разбитой губы и закапала с подбородка.
Что касается Невилла Уолшша, то он, вместо того чтобы ударить снова, вопил и держался за кулак – этот ухоженный хлыщ явно не привык к дракам в стиле простолюдинов. Дарла между тем уже пришла в себя и, пока Арабелла била рыбой щербатого, подкралась к ней и схватила ее за волосы. Но на помощь Арабелле неожиданно пришла Уиллаби. Она вцепилась зубами в руку Дарлы, отчего та закричала.
Арабелла, освободившись, стукнула пару раз Дарлу наотмашь рыбой и направила свой гнев на Невилла Уолшша. Глядя на нее сейчас, можно было только удивиться, откуда в таком маленьком существе столько гнева и злости: Арабелла походила на крохотную печку, в которую кто-то по неосторожности закинул целую пачку химрастопки.
Финчу снова пришлось худо, потому что Уинстон Пиклби, который был явно хитрее и коварнее своих дружков-Уолшшей, выждал удачный момент и ударил его в затылок. В голове зазвенело, Финч стал судорожно хватать ртом воздух, а Пиклби решил завершить начатое. Он уже замахнулся, но тут рядом оказалась Уиллаби. Она толкнула Уинстона, и он врезался в низкорослого мальчишку с щербатой улыбкой. Пиклби неудачно выставил локоть, и этот самый локоть въехал прямо в зубы мальчишки, лишь усугубив его оскал и лишив его еще одного зуба.
Финч поднялся и нетвердой походкой шагнул в самую гущу схватки, где Арабелла удерживала натиск против Дарлы, девочки в красивом платье и мальчишки с зализанными каштановыми волосами.
Мальчишка повернулся к Финчу и попытался его ударить, но Финч схватил его за жилетку и повис на ней. Послышался треск ткани, несколько пуговиц разлетелись в стороны. Мальчишка задергался, стряхивая Финча, но тот не глядя ткнул кулаком куда-то вверх. Попал он, впрочем, не совсем туда, куда целился. Финч надеялся ударить своего противника в скулу, но его кулак вошел ровно по центру идеального (до сего момента) носа. Раздался хруст, мальчишка закричал и схватился за нос. Тот был сломан. Или как минимум расквашен.
Финч сорвался с жилетки, за которую держался, и рухнул на пол. Попытался подняться, но в него уже летел носок натертого до блеска башмака Невилла Уолшша. Удар пришелся Финчу как раз под ребра и сбил дыхание. Хрипя и кашляя, он пополз по полу, пытаясь не попасться под ноги сражающимся. Невилл Уолшш закричал. Уиллаби укусила и его…
Одетая как принцесса девочка пыталась уберечь свое шикарное платье, но Арабелла будто нарочно целилась рыбой именно в него. Постепенно и платье, и прическа, которые, видимо, должны были стать гвоздем вечера на балу, превратились в настоящий кошмар.
В какой-то момент осознав, что с ее гардеробом все кончено, «принцесса», будто сбросив с себя человеческую личину, зарычала так яростно, что перекрыла общий шум драки. Девочка растопырила пальцы и прыгнула на Арабеллу, словно облитая керосином и подожженная кошка. Арабелла не удержалась на ногах, и они, вдвоем рухнув на пол, сцепились в один кричащий, плачущий и вырывающий волосы клубок. Сейчас нельзя было догадаться, что он состоит из двух девочек.
Финч тем временем уже поднялся на ноги и схватился одновременно с щербатым и с Дарлой. Пока он пытался достать щербатого, размахивая кулаками, Дарла душила его, сжав свои длинные тонкие пальцы на его горле. Высокий мальчишка с зализанными волосами скулил и держался за расквашенный нос. Уинстон Пиклби пытался пнуть катающихся и царапающих друг друга Арабеллу и «принцессу», целясь, очевидно, в первую, но время от времени попадал и по второй. Судя по его лицу, он не слишком жалел.
Драка и не думала заканчиваться и, вероятно, не затихла бы, пока не стали бы появляться трупы. Поэтому ничего удивительного не было в том, что никто
