Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин
– Серэнити! Что ты натворила?! Что ты только наделала?! – мой голос срывался на хрип. – Дура! Дура! Дура!
– Калеб… – чуть слышно промолвила моя подруга, обессиленно откидываясь назад.
– Ей необходим покой! – гаркнул старичок. – Все вон! Вон!
– Нет… Пусть он побудет со мной… Пусть… А ты, Роджер, уйди…
– Миледи…
– Я приказываю… И если кто–то проболтается об увиденном… Я лично прослежу за его незавидной судьбой… Всем ясно?
– Да, Великий инквизитор! – хором ответили мужчины и женщины.
Человек двадцать нас было в опочивальне Серэнити. А осталось двое. Бертрана, так как про него разговора не было, ретиво увели за дверь.
– Серэнити, глупая моя Серэнити…
Я уперся мокрым лбом в рясу своей подруги. Её ладонь коснулась моих волос.
– Он все рассказал мне … Я чудовище, Калеб. Чудовище. Мне нельзя жить.
– Нет! Нет! Тысячу раз нет!
– Я наполовину живорез. Наполовину та, коих ненавижу. Я демон. Я исчадье Бездны.
Только сейчас я заметил, что её руки были все изрезаны. Те символы, что Дроторогор поместил на Великом инквизиторе, покрывала застывшая пленка крови. Она пыталась срезать их с себя.
– Серэнити, милая моя, послушай… Ты не такая! Ты человек! Ты Воля и Длань Ураха! Он тебя любит! Я тебя люблю! Эмилия тебя любит! Грешем! Снурфи! Малыш Снурфи! Помнишь его? Мурчик, тот вредный кот! Вспомни о нас, мы есть у тебя! А это уже не мало! Ты нужна нам! Такая как есть! Зачем?…
– Мой Бог и вы… Да. Но я… Я грязная, нечестивая, испорченная… Как я смогу теперь с этим быть… Носить в себе это Зло…
– А я? Я-то кто такой тогда? Я некромант! Попиратель всех Устоев и Канонов Храма! Призыватель Мрака! Убийца и осквернитель Сущего! Я – тлен и разложение, именующее себя Калебом Шаттибралем! Но ты показала мне, что такое Свет. Ты выволокла меня к Нему! И я сражался за Него, за Ураха! Такой как есть! Мы необходимы Ему! Мы – Его Орудия и Ему все равно, какое у нас происхождение! Важно только то, что есть внутри! Только это!
Моя подруга устало прикрыла глаза.
– Без тебя Хрипохор поставит нас на колени. Король вампиров, Вальгард Флейт, заполонит Соединённое Королевство призраками и ходячими мертвецами. Констанция Демей лишится своего самого преданного заступника. Орден Инквизиции придет в упадок, а я, я осиротею…
– Все они… вы…
Я стиснул кулаки и гневно крикнул:
– У тебя есть долг, Серэнити, треклятый долг! И будь добра выполнить его! Тряпка ты или Великий инквизитор?!
– Шаттибраль, как же я ошибалась в тебе…
– Пообещай мне, поклянись Урахом, что больше не повторишь такого. Никогда!
– Тебе?
– Мне, твоему лучшему другу! Здесь и прямо сейчас!
– Я… Я… Я… клянусь…
– Урахом!
– Урахом.
Я лег рядом с Серэнити и нежно обнял её за плечи.
– Спи, моя родная, спи… Сон освободит тебя от страданий.
– Спасибо… Калеб…
Так мы и заснули. Серэнити с тесьмой на воспаленной шее, а я весь в слезах, неумытый, потный и радостный…
Великий инквизитор разбудила меня с первыми лучами солнца. Она была бледна, но её льдистые глаза горели прежним холодным огнем. Новая чистая ряса, отороченная серебром по рукавам и чудесный шелковый шарф, повязанный у горла, – такой она предстала предо мной. Серэнити, видимо, успела омыться, и от неё шёл приятный запах жасмина и эфирного масла.
– У меня есть незаконченное дело.
– Канахес? – спросил я, садясь на кровати. Вчерашний сидр бередил жилы и ломил мне все тело. Похмелье! Как интересно Бертран себя чувствует? Небось, завалился прямо на порожках Магика Элептерум и засопел.
– Твой перегар отвратителен.
– Прошу прощения, леди.
– Да, Канахес. Я велела сжечь его.
– Прилюдно?
– Нет. На заднем дворе моего Ордена. Народу Шальха видеть его отвратительный лик воспрещено.
– И это произойдет вот–вот?
– Мне нужно… Чтобы ты был рядом со мной. Иначе я могу… Сорваться.
– Я тебя понял. Идем.
Не каждый календарный день инквизиции Шальха ознаменовывается аутодафе. А тут… предавать огню будут не мелкую сошку, а самого префекта Канцелярии Правосудия, живореза–буревестника, пособника Хрипохора, личного ставленника Дроторогора и отца Серэнити. Как я уже много раз говорил – я не тот, кто приходит в восторг от чьей-либо смерти. А такая вещь, как костер и живое на нем существо… Нет, это не про меня. Однако я должен поддержать Серэнити. Я обязан не позволить ей потерять саму себя и предотвратить её прыжок на пылающие дрова Канахеса. Ведь, он… её отец. О, Вселенная, он её папа! Что сейчас творится внутри Серэнити?… Шторм…
Дворик, где треугольником накидали поленьев, сиял зеленью и ухоженностью тропинок. Птички пели в кронах деревьев и поклевывали зерно в кормушках. Сливы, сочные мягкие сливы, гроздьями свисали с веток. Я сорвал одну, потер о полу мантии и надкусил. Кислая! Почему? Я выкинул фрукт и начал готовить себя морально к тому зрелищу, что должно было тут произойти. Серэнити судорожно крутила медальон Ураха. Её челюсти, казалось бы, сжались до хруста. Она заплела свои роскошные волосы в тугую косу и теперь, грозно красивая, но необычайно дерганная, ждала, когда приведут живореза. В цепях на руках и ногах, его спустя пятнадцать минут, вывели к лобному месту. Следы вчерашнего допроса мириадами засечек и нарывов, исполосовали Канахеса Ильку сверху донизу. Глядеть на него было страшно! Заплечные мастера Ордена Инквизиции постарались над ним на славу. А ведь когда–то, не так давно, если бы не Серэнити. меня бы запекли в «медном быке». Тогда Эмилия поскользнулась и из её сумки выпал амулет, извращенный Дромбильхвалем, покровителем Лунных Врат. Послушники инквизиции тогда схватили нас и пытали, но Серэнити появилась вовремя и спасла наши души. В ту зимнюю пору Сон-Травы (первый месяц зимы) она еще не стала нам подругой, и только приказ Констанции Демей – не причинять вреда королевским гостям, отодвинул её десницу от желанной потехи.
Канахеса подняли на эшафот и грубо привязали к столбу. Поленья обильно полили смолой и закидали сухим валежником. Инквизитор, весь в черном и в бесстрастной маске, оцепенел с факелом в руке. Через прорези маски он неотрывно смотрел на Серэнити, ловя любой признак её «отмашки» начать.
Моя подруга подошла к живорезу.
– Я, Серэнити, Великий инквизитор Иль Градо и примас Братства Света, начинаю судилище над отпрыском Тьмы…
Её голос чуть дрожал. Усилия, которые она прикладывала к себе, чтобы не сорваться на крик, ощущались мною почти физически.
– Моя доченька так выросла, – улыбнулся Канахес выбитыми зубами.
– Во благо Соединённого Королевства!…
– Так возмужала!
– И всего человечества!…
– Моя жестокая и непримиримая малышка!
– Властью и Законом Ураха!…
– Ах, как же ты хороша!
– Я приказываю!…
– Любуюсь тобой! Скажи это уже своему папочке!
– Казнить тварь Великого Леса!
Костер вспыхнул озорно и весело, а дикий ор Канахеса Ильки лишь подстегивал его темперамент. Запахло жаренным мясом…
– Ты принадлежишь Дроторогору! Ему! И Хрипохору! Тебе не изменить саму
