Пол Андерсон - Фантастическая сага

— Думаю, Утгарда-Локи проведал о твоей проделке и желает теперь сорвать планы асов, каковы бы они ни были. Трудно нам будет выбраться из этих мест.

ГЛАВА XXIII

Приключения Мананнана Мак Лира и Скафлока Альфхеймца в Ётунхейме были весьма примечательны и заслуживают того, чтобы о них сложили особую сагу. Следовало бы также отдельно рассказать о том, как боролись они с неистовыми штормами, как мучились, когда наступал штиль, принося с собой невероятной густоты туман, как с огромным трудом провели челн свой мимо опасных отмелей, шхер и льдин, как преодолевали ужасную усталость (в бесконечной ночи нередко лишь веселый вид золотой Фанд придавал им душевных сил). Следовало бы воспеть и ладью их, лучший из когда-либо создавшихся кораблей.

Желая разделаться с пришельцами, ётуны насылали на них самые разнообразные чары, и оттого на долю Мананнана со Скафлоком выпало немало бед. Но в конце концов они придумали чары, что успешно могли противостоять великанским, не только сводя на нет вражеские происки, но и насылая на землю ётунов опустошительные бури и обрушивая снежные лавины на вражеские усадьбы.

Открытого боя с врагом они избегали, хотя пару раз случалось им убить в одиночку напавших на них ётунов. Чаще приходилось им сражаться со всевозможными чудовищами, морскими и наземными, которых насылали на них великаны. Нередко лишь с большим трудом удавалось Скафлоку с Мананнаном уходить от погони. Как правило, в такие переделки они попадали, когда, отсиживаясь на берегу из-за встречного ветра, отправлялись грабить ётунские жилища. О каждом из этих походов можно было бы порассказать немало занятного.

Однажды совершили они, например, налет на большое ётунское владение, чтобы добыть себе знаменитых великанских коней. Помимо скакунов захватили они тогда еще много богатой добычи, усадьбу же спалили дотла. Кони, что они взяли, по великанским меркам были вроде пони. Однако за пределами Ётунхейма не сыскалось бы лошадей крупнее и могучей тех двух косматых вороных жеребцов с горящими глазами и дьявольской отвагой в сердце. Новым хозяевам своим те кони выказывали необычайную преданность и покорно сносили долгую перевозку на челне, в котором их едва удалось разместить. Они не боялись ни железа, ни дневного света, ни даже скафлокова меча. Другой замечательный чертой тех скакунов была их совершенная неутомимость.

Не все ётуны были безобразно велики ростом, уродливы и злокозненны, недаром из этого племени произошли иные из асгардских богов. Некоторые из ётунхеймских крестьян радушно принимали Скафлока с Мананнаном в своих усадьбах, при том же не задавая гостям лишних вопросов. Немало встретилось им и привлекательных, отзывчивых женщин нормального человеческого роста. Сладкоречивый Мананнан стал находить, что походная жизнь не лишена прелести. Скафлок же на женщин не смотрел.

Много что еще можно порассказать — о драконе и золотом кладе, что он хранил, о горящей горе и бездонной пропасти, о ручной мельнице великанш. Весьма занимательна также история о том, как Скафлок с Мананнаном решили поудить рыбу в реке, вытекающей из Хеля, и чем это кончилось. И о множестве схваток, в которых рубились они в Ётунхейме, и о ведьме, обитающей в железном лесу, и о слышанной воителями теми песне Северного сияния можно было бы сложить отдельные саги. Но здесь рассказывать обо всем этом, пожалуй, не стоит, а то и нить повествования недолго потерять. Пусть лучше останутся истории те в анналах Дивной страны.

Достаточно сказать, что Скафлок с Мананнаном выбрались-таки из Ётунхейма и отправились миргардскими водами на юг.

— Интересно, долго ли мы там пробыли? — сказал Скафлок.

— Не знаю, — ответил Властелин морей. — По-моему, в Ётунхейме время тянется медленнее, чем в Мидгарде.

Он вдохнул свежий морской ветер, взглянул в безоблачное голубое небо.

— Здесь, в Миргарде, весна.

Помолчав, он промолвил:

— Ну вот, добыл ты меч этот и не раз обагрил уже его кровью врагов. Что ты теперь намерен делать?

— Разыщу короля эльфов, коли жив он еще, — Скафлок мрачно глядел вперед, на смутно виднеющийся за играющими валами горизонт. — Высади меня на берег к югу от Пролива. Государь должен быть где-то там. И пусть только тролли попробуют заступить мне дорогу! Когда же очистим мы от врага континентальные земли Альфхейма, то высадимся в Англии и отвоюем назад и тамошние наши владения. Затем мы вторгнемся в пределы самого тролльего королевства и совершенно подчиним себе проклятое племя это.

— Попытаться сделать это, конечно, не мешает. А вот удастся ли… — нахмурился Мананнан.

— Неужели сиды нам не помогут?

— Это решать Совету. Ясно, что мы не можем послать в бой свои рати, пока эльфы не высадятся в Англии, а то ведь враг может разграбить дома наши в наше отсутствие. Но в Англии мы вас, скорее всего, поддержим, и не только ради того, чтобы обезопасить себе фланг. Воины сидские жаждут битвы, жаждут ратной славы, — Властелин морей горделиво выпрямился. — Но, как бы то ни было, Мананнан Мак Лир приведет свою дружину, чтобы биться вместе с тобой в Англии. Не останусь я в стороне, после того, как делили мы с тобой в походе этом и труды, и опасности и не раз спасали друг другу жизнь.

Не говоря более ни слова, воители пожали друг другу руки. Вскоре Мананнан высадил Скафлока с одним из великанских коней на берег, а сам отправился в Ирландию, где ждала его Фанд.

Оседлав своего вороного, Скафлок отправился на поиски короля эльфов. Конь отощал за время долгого плавания, хоть резвости и не потерял. Скафлок и сам выглядел не лучшим образом: одежда его оборвалась и выцвела, поврежденные во многих местах доспехи заржавели, плащ протерся до дыр. Он тоже сильно похудел за время того похода, и теперь тело его состояло, казалось, из одних лишь могучих мышц, мощного костяка и кожи. Держался он, однако, высокомерно-прямо. На лице его пролегли жесткие складки, и оно более не казалось молодым. Теперь оно напоминало лик отвергнутого бога. В лучшем случае, оно выражало насмешку, как правило же, суровую отчужденность. Только и осталось в облике Скафлока молодого, что светлые, раздуваемые ветром волосы. Наверное, таков будет облик Локи, когда поскачет он в последний день перед концом света по вигридской равнине.

Скафлок скакал по холмам, на которых бушевала уже ликующая весна. С утра дождило, и теперь земля была сыра, и повсюду виднелись сверкающие в лучах солнца лужи и ручейки. Трава пошла в рост, и краем глаза Скафлок помимо воли все время видел ее свежую, светлую еще зелень. На деревьях набухли почки, и в ветвях их чувствовалось движение к извечно предваряющему летний расцвет воскресению.