Отвага - Паскаль Кивижер
Лисандр с тревогой наблюдал за ним. Именно так готовятся к самоубийству.
– Не беспокойся, Лисандр. Я изучил все охотничьи повадки Проводника и сумею защитить себя.
«Изучил повадки». Серьезно? Тот откусывал головы и выворачивал шкуры наизнанку… «Сумею защитить себя». Как?! Приемами боевых искусств Тибо? Морской волк погибнет в вонючей земляной норе… Невыносимо! Несправедливо…
Гийому, наоборот, казалось, что справедливость восстановлена. Прежде он хотел защитить Тибо. А король думал лишь о том, как защитить мальчика. Тибо убит. Защита Лисандра перешла к Гийому по наследству. В ней теперь весь смысл его жизни, однако выразить эту мысль словами он не умел.
Они покинули землянку без четверти девять. Мелкий дождь промочил одежду и предупредил, что Проводник сегодня поторопится. Сапоги вязли в грязи, Гийом хромал все сильнее. Они пересекли поле, миновали холм, срезали часть пути по опушке. Им казалось, что ночные птицы слишком громко хлопали крыльями, что теплый сырой воздух пронизывал до костей невыносимой стужей, что время неслось чересчур стремительно. Они сошли с тропинки и увидели сухое дерево в окружении хрупких молодых побегов. Мать-природа не спеша разрушала его. Вскоре, вероятно, она примется и за них.
– Без страха нет отваги. Помнится, кто-то любил это повторять, – улыбнулся Гийом, бледный как полотно.
Надежды выжить почти нет. Едва ли им вообще суждено войти в Гиблый лес. Об освобождении Мириам и говорить не стоит. В голове ни единой мысли. Лисандр понимал, что нужно сказать что-то утешительное, но слов не находил.
– Удачи, – пожелал Гийом.
Нельзя терять ни минуты. Из-за дождя Проводник, вполне возможно, прибежит раньше. Гиблый лес откроется лишь перед ним, он им нужен. Однако они заранее должны подойти к заветной черте. Они уже отставали от графика на целую минуту, а тут еще Лисандр впал в ступор. Гийом ударил ребром правой руки по ладони левой.
– Шевелись, юнга! В трюм, живо!
Лисандр просунул руки в дупло, потом голову, забыв набрать побольше воздуха в легкие. Все его нутро сопротивлялось, но он упрямо погружался в темноту. Ему сейчас же сдавило грудь, воздуха не хватало. Еще не поздно вернуться. Лисандр едва не поддался соблазну, но позади шел Гийом, взглянув в последний раз на часы. Из любви к нему мальчик заставил себя лезть вниз.
Но далеко не продвинулся, сразу застрял. Кровь пульсировала в висках. Он крошил дряблую древесину, пытаясь пробиться во что бы то ни стало. Выбрался и вдруг заскользил по крутизне вниз. Отвесный спуск. Он упал на спину. Ноги задраны кверху. Дыхание пресеклось. Приподнялся на локтях, отполз, упершись ногами в твердую почву. Кругом сущий ад.
Нора такая узкая, что Лисандр не мог поднять голову и как следует оглядеться. Полз, цепляясь ногтями. Нос и рот забиты землей. Настоящая могила! Только нет венков, эпитафии, цветных фонариков. Земля наваливалась на него со всех сторон, он с трудом справлялся с паникой. Каждое движение причиняло боль. Мальчику никак не удавалось очистить сознание. Чтобы ни о чем не думать, нужно спокойствие. Чтобы успокоиться, следует ровно дышать. Чтобы дышать, нужен воздух. Воздуха нет. Значит, он умрет. Уже при смерти. Биение сердца заполняло все пространство вокруг. Где Гийом? Ползет следом? Его не слышно и не видно. Кругом одна земля, пласты удушающей почвы. И несчастный Лисандр, один-одинешенек, проклятый, отверженный. Червяк, идиот, что добровольно полез в собственную могилу. Ему рано умирать, но смерть все равно близко.
На самом деле Гийом честно следовал за Лисандром. Он здесь, рядом, верный данному слову и участи Повешенного, предсказанной картами Таро. Кромсал трухлявые преграды перед собой перочинным ножом всего в нескольких шагах от Лисандра. Даже в темноте и духоте твердо знал, где север, уверенный, что они выбрали правильное направление, хотя подземный путь казался нескончаемым. Они ползли гораздо медленнее, чем он предполагал. Он рассчитывал на двадцать восемь минут форы, но те, увы, не стали серьезным преимуществом. Когда оба окончательно отчаялись, лаз внезапно привел их в просторную круглую нору.
Внизу свалявшаяся шерсть, сухие листья, сильный запах аммиака, проще говоря, мочи. Прямо перед ними ход в другую нору, а следом – еще в одну. В нормальной звериной жизни там жила бы лисица с потомством. Бесплодный полукровка отрыл их просто так, повинуясь инстинкту, возможно, ночевал здесь в холодные ночи, грезя о невозможной возлюбленной. Лисандр и Гийом немного отдышались, не обращая внимания на вонь. Скорее всего, именно сюда вели все многочисленные лазы. У лисьих нор всегда несколько выходов. Если они ошибутся, то окажутся в поле под кучей листьев или в кустарнике. Где угодно, только не в Гиблом лесу. Лисандр внезапно бросился в самый широкий туннель, однако Гийом тут же схватил его за ногу и потащил обратно. В панике, испугавшись, что на него напал Проводник, мальчик громко заорал, стал бешено отбиваться, съездил капитану ногой по лицу.
– Уймись! Прекрати сейчас же! Нам не в ту сторону!
Внутренний компас никогда не обманывал Лебеля. Если указывал направо, туда им и нужно. Гийом вернул Лисандра в нору, они сцепились, покатались клубком, локоть на лбу, нога под мышкой. Слишком тесное сотрудничество, что и говорить! Наконец Гийом все-таки отыскал нужный лаз и протолкнул туда Лисандра задом наперед. Теперь они на полпути от гнилого дерева до Гиблого леса. Путь пройден наполовину, а сил уже нет. И Проводник вот-вот их настигнет.
Между тем Проводник не появлялся.
«Половина. Без четверти. Без десяти минут», – прикидывал про себя Гийом, когда им все-таки пришлось остановиться.
Проход сузился. Обоим сильно сдавило виски. От такого давления лопнул бы любой барометр. Внезапно со всех сторон напали насекомые. Облепили их плотным коконом с ног до головы. Множились и множились, будто сотнями вылуплялись из яиц. И пребольно кусались. Лисандр не вопил только потому, что ползучие твари набились бы ему в рот. Он заслонил лицо локтем, отплевываясь, впился зубами в рукав и упрямо двигался дальше. Дорогу преградили корни. Лисандр пытался раздвинуть их, но они обмотались вокруг запястий. Разрастались на глазах, обвивали непрошеных гостей, как ужи. Гийом уже не мог пошевелиться. Корни проникли ему под одежду, едва не сломали ребра, залезли в уши, схватили за горло и принялись душить. Он и в самом деле мог задохнуться, как Повешенный.
Повешенный с одним лишь горьким предсмертным сожалением: он не помог Лисандру войти в Гиблый лес! Хотя они подобрались
