Память душ - Дженн Лайонс
Валатея отвернулась от своих собеседников:
– Разве? Здесь нет никого, кто не был бы вовлечен в судебные разбирательства, связанные с их статусом. Но мне повезло, что вы здесь, Ваше Величество, поскольку в этом судебном разбирательстве замешаны и вы.
Келанис безмятежно рассмеялся.
– Мы недоумевали, зачем нашей сестре понадобилось прилагать столько усилий, чтобы вернуться в Колодец Спиралей. Мы думали, что она проявляет преданность семье, но, похоже, она просто хотела нанять адвоката. – Его взгляд скользнул в сторону, где сестра, о которой шла речь, тихо и спокойно сидела, потягивая вино из бокала, и выражению на ее лице могла бы позавидовать статуя.
– Ты ушел прежде, чем нас представили друг другу, племянник, – улыбнулась Валатея. – Мне так приятно наконец-то познакомиться с тобой. Должна сказать, ты весьма напоминаешь своего отца.
Тераэт поднял брови. Последнее замечание явно не было комплиментом.
Но Келанис воспринял это именно так.
– Благодарю вас. А какие судебные разбирательства вообще должны привлечь наше внимание? Хаэриэль мертва. Даже если она стоит здесь, это ничего не меняет.
Ему ответил высокий ванэ в серебристых, белых и бледно-серых одеяниях:
– Валатея попросила разрешения выступить за отмену Закона Дейноса. Мы согласились выслушать ее аргументы. Если глава захочет выступить против, мы, естественно, ему позволим.
– Кто это? – шепотом спросила Джанель, наклонившись к Тераэту.
– Дейнос, – ответил он.
– О…
Король Келанис выглядел так, словно попробовал что-то ядовитое.
– Нам потребуется время.
– У вас есть две недели, – сказал Дейнос. – Мы встретимся здесь и выслушаем аргументы обеих сторон, прежде чем Основатели вынесут решение.
Келанис выглядел так, словно хотел возразить. Вместо этого он повернулся и оглядел всех в комнате. Его взгляд скользнул по Тераэту и Джанель, на мгновение задержался на их лицах, затем снова обратился к Доку.
Вспышка замешательства на лице Келаниса промелькнула так быстро, что Тераэт, если бы не следил за реакцией короля, мог бы ее не заметить. Короткий взгляд на Тераэта, чье имя он знал, затем снова на Дока.
– Териндел? Ты что, с ума сошла? Если ты отменишь Закон Дейноса, он станет королем.
Если у Тераэта и были какие-то сомнения в том, что Келанис обо всем догадался, то они исчезли.
– Ваше Величество… – голос Дейноса был полон предостережения.
– Да, если бы он был заинтересован в том, чтобы стать королем. А он не заинтересован. Ну а если передумает? Он становится королем ванэ из Кирписа, а я остаюсь королевой ванэ из Манола. Но, поскольку я вновь прониклась уважением к важности избавления от старых семейных обид, я бы ему не позавидовала. – Хаэриэль явно насмешливо отсалютовала брату бокалом вина. – Спасибо за урок, братишка.
Дейнос вздохнул, глядя на них как родитель, готовый вмешаться в драку.
– У нас твой сын, – сказал Келанис.
Стоящая рядом с Тераэтом Джанель выпрямилась. Тераэт положил руку ей на плечо:
– Подожди.
Тераэт знал, что Келанис блефует. Они расстались совсем недавно, и вероятность того, что Келанису каким-то образом удалось послать агентов в Кишна-Фарригу и захватить Кирина, была нулевой. У Келаниса не было Кирина.
Но возможно ли, что Коготь каким-то образом смогла поменяться с Кирином в тюрьме? Тераэт вспомнил последний день. Как Кирин уничтожил дракона… Нет, это явно был не мимик.
И если учесть, что первое событие показалось вообще нереальным, это что-то говорило о самом Тераэте.
И все же то, что Келанис думал, что угроза сработает, казалось странным. Даже если бы у Келаниса оказался мимик, выдающий себя за Кирина, Страж Каменоломен сообщил бы ему о побеге. И поскольку двое беглецов присутствовали в комнате… почему Келанис думал, что Хаэриэль поверит, что ее сын остался под Стражей?
Хаэриэль прищурилась:
– Я тебе не верю.
– Тогда мы с нетерпением ждем возможности представить наши доказательства, – прорычал Келанис. – И прежде всего голову нашего племянника.
Он казался… таким искренним.
Келанис прекрасно умел лгать. И для его семьи это было не так уж и странно – хотя, возможно, это необходимая черта для всех правителей, но все же в его голосе звучал такой яд, такой гнев, такая едва сдерживаемая ярость…
Келанис не лгал. Вернее, Келанис думал, что он не лжет. А Кирин ведь встретил Коготь в Каменоломне. Ну а если Келанис действительно думал, что у него в плену Кирин?
– О, Коготь, – прошептал он, – ты хитрая сучка…
Джанель прижалась к Тераэту:
– Как ты думаешь, она сделала это по приказу или импровизировала? Я только слышала о мимиках.
Тераэт удивленно моргнул. Он не ожидал, что она придет к тем же выводам.
– Честно говоря, вполне вероятно, что и то и другое.
– Ваше Величество, – сказала Валатея, – даже если она откажется от своей просьбы, это дело все равно будет слушаться.
Король уставился на нее.
– И мы уверены, что ничто не доставит вам большего удовольствия. Но Закон Дейноса существует не просто так. Вы ведь не собираетесь убеждать Основателей отменить его. Ни через две недели, ни через двести лет. – Он указал на Дейноса. – Мы предоставим наши доводы.
С этими словами он вышел из комнаты.
Тераэт вздохнул и откинулся на спинку стула:
– Ну, с этим покончено, по крайней мере сейчас.
– И что дальше? – Джанель глянула на него. – Не буду врать: мне было бы гораздо спокойнее, если бы нам пришлось кого-нибудь убить. – Она заерзала на месте. – Я чувствую, что покидать это здание было бы… весьма нехорошо.
– И все же нам придется это сделать. Основатели не позволят нам разбить лагерь в главном зале. Можно предположить, что нам придется отступить в предложенное ими безопасное место. Будем надеяться, что там действительно безопасно.
Джанель посмотрела на разговаривавших Валатею, Хаэриэль и Дока:
– Ты думаешь, там могут быть убийцы?
– О да, – согласился Тераэт. – Если бы я был Келанисом, я бы точно послал убийц. Хотя лучших он не найдет. Почему-то я подозреваю, что Черное Братство будет недоступно.
68. Храм Вильфар
– Теперь мы возвращаемся к Сенере, – сказал Турвишар.
Кирин поднял бровь.
– Давно пора. Я уже начал думать, что ты забыл свою девушку…
– Ни слова больше! – прорычал Турвишар.
Кирин просиял:
– Как хочешь. Пожалуйста, продолжай.
(Рассказ Талеи)
Бунтарка оказалась именно такой, как надеялась Талея. Она относилась к какой-то странной породе диких собак, которую, как объяснила Сенера, называли долами, что бы это ни означало. И, что гораздо важнее, она была просто очаровательна. Бунтарка, со своей рыжей шерстью и пушистым хвостом с черным кончиком, напоминала Талее собаку, скрещенную с лисой. Она была общительной и дружелюбной и ненавидела, когда ее оставляли одну[195]. Бунтарке
