Охотники на героев - Никита Сахно
Рантар шел, прислушиваясь, как звуки шагов смешиваются с ударами сердца в груди. Вот он, момент, которого Рантар так долго боялся – и вот он добровольно шагает за королевой вместо того, чтобы выбить из нее силой признание о сыне. Пришлось сжать кулаки, чтобы подавить дрожь, которая уже начала зарождаться в груди. При этой женщине нельзя было проявить и капли слабости, иначе она засунет руки прямо в Рантара и вывернет наизнанку, как рукавицы.
Хотелось верить, что его выходка помогла ребятам и они уже добрались до Гуго вместе со шкатулкой. Иначе все окажется напрасным.
Согбенные пополам, слуги открыли перед ней дверь в покои. Огромные картины, безвкусные гобелены и поблескивающие драгоценностями рамы зеркал. На полу валялись бархатные подушки самых разных размеров. Все жгуче-красные. В такой безвкусной комнате мог жить только граф.
– Оставьте нас, – протянула королева, и с легким щелчком двери за спиной Рантара закрылись.
Итак, он остался с ней наедине, слуги и стража были снаружи. В тишине он отчетливо слышал свое тяжелое дыхание. А Доротея стояла к нему спиной, не спеша оборачиваться. Длинные волосы закрывали спину каскадами кудрей. Она не двигалась, не издавала ни единого звука. Что делать? Что-нибудь сказать или просто ударить по затылку топором? Рука легла на лезвие, но там и замерла.
– Ты сбежал, – в ровном голосе не было ни следа эмоций. Ни обеды, ни гнева, ни любопытства.
Она повернулась. В мягком свете пары зажженных канделябров Рантар наконец увидел, насколько уставшей она выглядит. Под глазами пролегли мешки, а на лице появилось несколько новых морщин. Доротея никому бы не позволила видеть себя такой, обычно она проводила у зеркала по несколько часов.
– Ты сбежал, – повторила она.
В груди сжался узел, который понемногу начал расползаться, обдавая волнами гнева. Рантар хотел уже ответить, но тут королева за считаное мгновение оказалась рядом и отвесила ему звонкую пощечину, от которой у него будто посыпались искры из глаз.
– Ты бросил меня! – Второй пощечины он точно не ожидал.
Доротея никогда прежде не давала ему пощечин. Рантар просто стоял и моргал. А дальше случилось то, чего он ожидал еще меньше. Она бросилась ему на грудь и прижалась к ней щекой. Руки сцепились за его спиной, будто стальные прутья.
– Никогда не бросай меня! Никогда-никогда! – Доротея шептала совсем тихо, все туже сжимая его в объятиях. Он почувствовал, как на его ладонь упала капля слезы. В горле совсем пересохло.
Рантар не знал, что ему делать, а рука инстинктивно легла ей на плечо. Доротея сжалась, в ней не было ни прежней величественности, ни гордой осанки, ни капли решительности и суровости. Еще немного – и она, наверное, растеклась бы в его руках, как воск. Не такой реакции Рантар ожидал. Чего угодно, но только не этого.
– Почему ты ушел? – Доротея наконец-то подняла на него блестящие глаза. Ничего королевского в ней не было – просто напуганная женщина.
Рантар столько лет смотрел в эти глаза не отрываясь, что на секунду те показались ему родными. Такими знакомыми и естественными. Смотреть в них было так правильно. Он сделал над собой усилие и прочистил горло.
– Где Фило? Где мой сын?
Зеленые глаза королевы все так же смотрели на него, в них ничего не поменялось. В них дрожали блики свечей, как и его ноги.
– Так это все из-за него? Ты поэтому ушел?
– Где он? – Рантар вцепился в спасительную мысль, как утопающий. Голова уже начала кружиться, нельзя было снова попасть в этот водоворот, этот сон, где не было ничего, кроме нее.
Доротея задумалась и кивнула. Ее руки так же крепко обхватывали его.
– Ты хочешь знать? Увидеться с ним? Хорошо. Я приведу его к тебе.
Рантар не верил собственным ушам. Столько лет в бредовом кошмаре, столько унижений и страданий, а она соглашается вот так просто? Неужели не хитрит, не пытается обмануть? Все это выглядело бессмысленным. А если она исполнит обещанное, то бессмысленным окажутся все его последние годы.
– Почему… почему ты забрала его у меня?
– Почему? Чтобы он не забрал тебя! Мы должны быть вместе – ты и я! Нам никто не нужен, потому что только мы вдвоем имеем значение. Только мы понимаем друг друга!
– Но он мой сын…
– Нет! Он ее сын.
Глаза королевы сверкнули, лицо застыло. Теперь она была похожа на себя прежнюю куда больше. Ничто в ней не напоминало Селину. Светлую Селину с ее мягкой улыбкой. Доротея была похожа на злой рок – неминуемый и завораживающий. Внезапно она обхватила его голову руками и прижала его губы к своим. Ее поцелуй был мокрым, жадным. И в нем не было и капли знакомой горечи. Полные губы целовали его, жаркое дыхание опаляло кожу. Рантар был уверен, что горит. Все тело онемело и стало горячим – нет, раскаленным. По затылку побежали мурашки.
– Ты мой, Рантар! Мой!
Она покрывала его лицо поцелуями, вставая на цыпочки, хватала рукой за спину, потом начала кусать, рыча, как дикая кошка. Этот жар, неистовство пробуждали в нем схожего зверя. Существо, которое часто просыпалось во время битв. Оно не хотело переживать, думать, принимать решения, только действовать. Оно жаждало упоения, которое давал смертельный поединок, точно так же, как оно жаждало эту женщину. Все кошмары последних дней слились в один, уносивший Рантара ураганом прочь. Он пытался держаться, но это было так же бессмысленно, как избегать от хорошего боя. Только в этот момент Рантар жил по-настоящему, только в этот момент мог ни о чем не думать, а просто быть.
Стало так жарко, что он готов был разорваться изнутри, еще немного – и из корней волос повалил бы пар. Брюки на нем натянулись так, что он не мог больше терпеть. Рантар сбросил с себя плащ, расстегнул застежки на груди. Схватил Доротею – ничего особенного, просто обхватил плечи, но она застонала так, что у Рантара потемнело в глазах. Он разорвал платье на ее груди, любуясь открывшимися формами, хотел дотронуться до голой кожи руками, но тут Доротея оттолкнула его, а потом прыгнула, прижимая к земле. Звякнули топоры.
Подушки смягчили падение, лишь на секунду перехватило дыхание. Доротея схватила его за запястья и укусила за ухо. На этот раз пришла его очередь застонать. Привычными
