Джон Норман - Пленница Гора
Мужчинам, которых я обслуживала и которым мои ласки обходились в стоимость кружки паги, я старалась доставить максимальное удовольствие и не меньшее удовольствие получала от них самих. И все же ни один из них не мог сравниться с Раском. Предводитель тарнсменов навсегда завоевал сердце рабыни Эли-нор. Я была не в силах вычеркнуть его из своей памяти.
Однажды вечером я услышала, как кто-то из посетителей разговаривает с владельцем нашей пага-таверны. “Я покупаю ее”, – заявил незнакомец. Я невольно вздрогнула. Почему-то сразу я догадалась, что речь идет обо мне.
Человек, произнесший эти слова, неслышно подошел ко мне сзади и за волосы развернул меня к себе. Все во мне оборвалось. Это оказался тот самый низкорослый мужчина, которого я уже встречала в своей жизни в облике бродячего артиста и которого я считала хозяином странного, ужасного косматого чудовища. Это был тот человек, который хотел, чтобы я кого-то где-то отравила.
– Я ее покупаю! – настойчиво повторил он, крепко держа меня за руку.
Я обошлась низкорослому мужчине в четырнадцать золотых монет. Он выложил их не торгуясь.
В тот же день меня, связанную, в глухом колпаке на голове, доставили на тарне в Порт-Кар, расположенный в долине могучего Воска.
Меня завели в небольшое складское помещение неподалеку от пирса и поставили на колени.
– Я не буду вам служить, – сразу же заявила я.
Помимо низкорослого человека, в помещении находилось то самое странное косматое чудовище и – что меня удивило – Хаакон со Скинджера.
– Я знаю, что такое прикосновение к телу раскаленного клейма, – спокойно сказала я. – Знаю, что такое плеть. Вам не удастся меня заставить. Я не стану никого убивать ради ваших прихотей. Вы сами можете меня убить, но я убивать никого не буду.
Сказав это, я даже глаза закрыла от страха перед собственной дерзостью.
Они не стали ни избивать меня, ни запугивать какими-то угрозами. Они схватили меня за руки и потащили в глубину комнаты.
Я вскрикнула.
В углу, бессильно уронив голову на грудь, стоял привязанный ко ввинченным в стену железным кольцам человек. Он весь истекал кровью. Его одежда была разорвана, и сам он, казалось, доживал последние часы.
– Одиннадцать человек, что были с ним, погибли, – кивнул на пленника Хаакон, – но этот еще живой!
Человек неимоверным усилием воли приподнял голову и с трудом открыл глаза.
– Эли-нор? – с удивлением прошептал он запекшимися губами.
– Хозяин! – воскликнула я. Слезы градом покатились у меня из глаз.
Я прижалась к его груди.
Он окинул присутствующих сумрачным взглядом.
– Я – из Трева, – пробормотал он мне. – Не запятнай мою честь…
Меня за волосы оторвали от него и отвели на прежнее место.
Раcк из Трева бессильно уронил голову на грудь.
– Ты получишь пакет с ядом, – снова произнес низкорослый человек.
Я кивнула. Меня сковало какое-то оцепенение.
“Раcк не должен умереть! – билась во мне единственная мысль. – Все что угодно, только не это!”
– Тебя отправят в дом Боска, адмирала Порт-Кара, – сухо продолжал низкорослый. – В этом доме ты будешь работать на кухне и прислуживать за столом.
– Я не смогу, не смогу никого убить! – разрыдалась я.
– Тебе все равно придется это сделать, – пожал плечами низкорослый. – Либо умрет тот, кто нам нужен, либо – Раск из Трева. Выбирай!
Хаакон весело расхохотался. Низкорослый протянул мне крохотный пакетик.
– Это яд, приготовленный из слизи болотных устриц. Возьми его!
По телу у меня пробежала нервная дрожь. Устричный яд, я знала, несет человеку страшную, мучительную смерть. Как же они должны были ненавидеть этого Боска, чтобы обрекать его на такие мучения!
– Ну, что? – спросил низкорослый. – Ты согласна? Я обреченно кивнула.
***– Вино, Эли-нор! – крикнул Публиус, выполнявший в доме Боска из Порт-Кара обязанности старшего кухонного мастера. – Неси его на стол!
Дрожащими руками я взяла кувшин с вином и, пошатываясь, понесла его по коридору, ведущему в обеденный зал. У высоких резных дверей я остановилась, чтобы хоть немного отдышаться и успокоиться.
Проникнуть в дом – чего я так боялась – оказалось не так уж сложно.
За пятнадцать золотых меня продали старшему распорядителю дома Самоса, крупного работорговца из Порт-Кара. Сам владелец дома находился в это время где-то в море и возглавлял организованную им экспедицию, целью которой являлись пиратские нападения на купеческие суда и захват невольников.
Выждав удобный момент, организаторы готовящегося покушения отыскали в одной из пага-таверн города старшего кухонного мастера дома Боска – Публиуса, любителя, кстати сказать, хорошо выпить и поиграть в кости, и весь вечер нашептывали ему о том, что в доме Самоса появилась новая интересная рабыня, прошедшая курс обучения в невольничьей школе в Ко-ро-ба, носящая на теле клеймо Трева, и к тому же очень хорошенькая.
Публиус, которому, как оказалось, была нужна новая невольница для работы на кухне, заинтересовался этим сообщением. Я думаю, ему не часто доводилось видеть в стенах своей кухни рабыню для наслаждений, прошедшую специальный курс обучения в Ко-ро-ба. Именно это, как я подозреваю, и явилось основной причиной его потребности в новой помощнице.
Желая угодить находящемуся в отъезде главе дома, в котором он служил, старший распорядитель дома Самоса уступил меня Публиусу за те же деньги – пятнадцать золотых монет, – которые он сам заплатил за мое приобретение. Я, таким образом, послужила своеобразным подарком дому Боска от дома Самоса, поддерживающих между собой дружеские отношения. И Самос, и Боcк являлись, как я узнала впоследствии, самыми авторитетными членами Совета капитанов Порт-Кара – высшего органа городской власти.
Дом Боска мне сразу понравился. Он был хорошо укрепленным, просторным и чистым. Обращались со мной неплохо, следили за добросовестным выполнением порученной работы.
Боcк, мой хозяин – крупный, широкоплечий, по-видимому, очень сильный молодой мужчина – не использовал меня в постельных целях. У него была своя женщина, Телима – поразительная, потрясающая воображение горианская красавица, рядом с которой я чувствовала себя всего лишь земной женщиной – неповоротливой и неуклюжей, мужеподобной рабыней.
В доме проживали и несколько других, не менее привлекательных девушек: темноволосая, очень стройная Мидис – женщина капитана Таба, рослая, со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами Тура – женщина широкоплечего гиганта Турнока – крестьянина, непревзойденного мастера в обращении с длинным луком, и, наконец, маленькая хрупкая черноглазая Ула – женщина молчаливого, сдержанного красавца Клинтуса, рыбачившего прежде на острове Кос.