Дитя Теней - Guiltythree
Его тело и разум были на грани отключения.
Несмотря на это, Санни упрямо продолжал плыть, приближая себя и Касси все ближе и ближе к гигантской каменной руке, которая поднималась из воды, словно пытаясь обхватить небо.
Вокруг него бушевало темное море, все еще не оправившееся от последствий светового взрыва, потрясшего его некоторое время назад. Высокие волны грозили утопить двух Спящих, швыряя их, как игрушки. Борьба с ними была нелегкой задачей.
И все же он упорствовал.
Рассвет приближался, но пока вокруг них были только холод, тьма и опасность. В любую секунду что-то могло подняться из глубин бездны и положить конец их отчаянным попыткам спастись.
По крайней мере, щупальца исчезли, возможно, их отпугнула боль от обжигающего света.
Каким-то чудом Санни в конце концов удалось добраться до каменной руки.
Подняв Касси, он помог ей взобраться на темные камни и последовал за ней. Вскоре они добрались до раскрытой ладони и доползли до ее центра, а затем упали, совершенно обессиленные и измученные.
Долгое время никто из них не мог говорить. Все, что мог делать Санни, — это лежать неподвижно, делать хриплые вдохи и пытаться не заснуть.
В его голове не было никаких мыслей. Это было прекрасно, потому что он не хотел думать. Если бы он захотел, то был бы вынужден вспомнить… вспомнить, что случилось с…
«Заткнись!»
Какой смысл вспоминать? Он не мог ничего изменить.
Звук черной воды, разбивающейся об основание гигантской руки, напомнил ему, что ночь еще не закончилась.
Открыв глаза, Санни попытался понять их нынешние обстоятельства.
Их убежище слегка возвышалось над волнами, основание гигантского большого пальца почти касалось поверхности темного моря. Ладонь была не очень просторной, примерно в два раза меньше круглой платформы, которая спасла ему жизнь в первый день на Забытом берегу. Она была направлена вверх, образуя небольшой наклон.
Пальцы были выше волн и достаточно широкими, чтобы вместить человека, но они были загнуты вверх, к небу, что делало их менее пригодными для использования в качестве убежища.
«Нам нужно отойти подальше от воды.»
С этой мыслью Санни устало встал и наклонился, чтобы коснуться плеча Касси.
— Касси. Встань. Мы должны двигаться выше.
Его голос звучал пусто и ломко.
Слепая девушка вздрогнула и подняла голову, ее кожа была смертельно бледной.
— …Санни?
Он кивнул.
— Да. Это я.
Она все еще была в шоке. Санни видел, что Касси еще не пришла в себя, поэтому он осторожно поднял ее на ноги.
— Давай, пойдем. Это всего лишь несколько метров.
Она задергалась.
— Что случилось? Я услышала… звук… а потом что-то потянуло меня вниз…
Он стиснул зубы и постарался сохранить ровный тон.
— На нас напало морское чудовище. Лодка была уничтожена. Я нырнул и сумел найти тебя, а потом поплыл к этой груде камней. Она не очень высоко над водой, так что…
Касси вздрогнула.
— Где… где…
Санни поспешил прервать ее, не желая отвечать на следующий вопрос.
— Идем, идем за мной. Мы сможем отдохнуть, когда окажемся выше.
Осторожно ведя слепую девочку, Санни поднялся к основанию указательного пальца гигантской руки — это была самая высокая точка, до которой они могли добраться, не взбираясь на сами пальцы. Сев на холодный камень, он прислонился спиной к гигантскому пальцу и уставился на беспокойную поверхность темного моря.
Его глаза были холодными и пустыми.
Касси молча стояла рядом с ним. Ее бледное лицо было искажено, как будто она одновременно хотела задать вопрос и боялась ответа.
Наконец, собрав все свое мужество, слепая девушка прошептала, ее дрожащий голос был едва слышен:
— Санни. Где Неф?
Он молчал, не желая произносить эти слова вслух.
Глупо, но ему казалось, что если он произнесет их, то они станут правдой. Но если он этого не сделает, оставалась вероятность, что это ложь.
«Я не отвечу.»
Через несколько мгновений в его сознании появилось знакомое давление. Давление росло и росло, заставляя его голову кружиться.
«Я не… я!»
Затем появилась пронзительная боль. Санни упрямо терпел ее. Он продержался гораздо дольше, чем когда-либо прежде, держа рот закрытым, пока из глаз не покатились горячие слезы, а все тело сотрясалось от ужасных страданий.
Но в конце концов он все же был вынужден произнести эти горькие слова.
— Она… она ж…
Прежде чем он успел закончить, его внимание привлек тонкий звук. Он исходил снизу, от края беспокойных темных волн.
Сердце Санни учащенно забилось.
Там, у основания гигантского пальца, где проклятое море почти касалось его каменной поверхности, из черной воды появилась бледно-белая рука и ухватилась за камни.
Затем высокая фигура медленно подтянулась к раскрытой ладони каменного великана.
Его глаза расширились.
Почувствовав, что что-то не так, Касси повернула голову и спросила:
— Санни? Что случилось?
Он вздрогнул и прошептал, охваченный горем.
— Это Нефис.
На лице слепой девушки появилась неуверенная улыбка.
— Нефис?! С ней все в порядке?!
Санни оказался не в состоянии ответить.
Нет, Нефис не была в порядке.
На самом деле, он не знал, как она вообще осталась жива.
Доспехи Звездного Легиона были разбиты и разорваны, обнажая изуродованную плоть под ними. На торсе Меняющейся Звезды зияла ужасающая рана, казалось, что почти половина ее правой стороны отсутствует. Санни видел острые осколки сломанных ребер, реки крови, стекающие по ногам, и искореженное месиво внутренностей, вытекающее через края раны.
Ему хотелось закрыть глаза.
Еще один большой кусок плоти отсутствовал на ее бедре, обнажая разорванные остатки мышц и белую поверхность бедренной кости, треснувшей и едва держащейся вместе. Ее правая рука тоже была сильно повреждена. Фактически, она была почти оторвана и висела лишь на узкой полоске кожи и нескольких сухожилиях, как у сломанной марионетки, с которой плохо обращались.
Даже ее лицо не было пощажено. Один из глаз Неф отсутствовал, ее глазница была раздавлена и разбита, кожа на щеке была содрана, словно наждачной бумагой, оставив после себя искореженное месиво из кровоточащей плоти и выбитых зубов.
Вид ее был ужасен и душераздирающ.
Было очевидно, что Меняющаяся Звезда вот-вот умрет.
— Санни? Почему ты не отвечаешь?
Он взглянул на Касси и прикусил губу, пытаясь снова подавить ответ, который рвался наружу. Что-то острое и горячее вонзилось в
