Греческие герои. Рассказы Перси Джексона - Рик Риордан
– Вне всяких сомнений, мой господин, – продолжал Ясон, – всему этому ты обязан почтению богам, что ты проявлял все годы своего царствования до сегодняшнего дня. Так прислушайся к ним еще раз! Позволь мне проявить себя. Дай мне любое задание и назначь наградой золотое руно.
Ээт побарабанил пальцами, унизанными перстнями с бриллиантами, по подлокотнику трона.
– Я могу просто убить тебя прямо сейчас и сжечь твой корабль.
– Но ты не станешь, – возразил Ясон, стараясь говорить уверенно. – Потому что мудрый правитель не стал бы оставлять все на волю богов.
Четверо внуков Ээта, сыновья Фрикса, собрались вокруг царя и взяли его за руки.
– Пожалуйста, деда! – попросил один. – Мы тоже наполовину греки! Папа так много рассказывал нам о Греции!
Ээт нахмурился.
– Ваш отец оказался здесь, потому что греки хотели принести его в жертву!
– Но этот человек не такой, – сказал его внук. – Дай ему хотя бы шанс!
Царь взмахом руки отогнал их в сторону. На взгляд Ээта, идея с «невыполнимым заданием» в качестве смертной казни была слишком сложной, но, если это преподаст урок внукам, доказав глупость греков, может, оно и к лучшему.
– Хорошо, Ясон, – сказал Ээт. – Я не стану просить тебя о том, чего бы я не смог сделать. Ты упомянул мою священную рощу Ареса. Когда мне требуются новые воины, я беру зубы из своего ведра драконьих резцов…
Его внуки запрыгали на месте и в восторге захлопали в ладоши: «Ой, мамочки! Он собирается отправить его на задание с драконьими зубами!»
У Ясона пересохло во рту.
– У тебя есть ведро драконьих резцов?
Ээт улыбнулся.
– Ну, у меня есть дракон. Так что да. Этот дракон охраняет руно от… неправомочных посетителей. Так вот, я беру эти старые зубы и ухожу на поле перед рощей, запрягаю своих бронзовых быков и вспахиваю землю плугом, куда затем кладу зубы, будто это семена. Поливаю их небольшим количеством крови – и готово! Собираю урожай воинов!
Ясон моргнул.
– Э-эм, ясно.
– Завтра ты докажешь, являешься ли столь же великими царем, как я. Если у тебя получится вырастить урожай воинов, можешь забрать руно и отплыть назад в Грецию. Если же нет, что ж…
Он не сказал «тебя ждет мучительная смерть», но это явно подразумевалось.
Ясону очень хотелось попросить какого-нибудь другого испытания – к примеру, что-то связанное с поеданием пирогов, но вместо этого он поклонился.
– В таком случае до завтра, милорд. Надеюсь, ты разрешишь мне и моим людям разбить лагерь на берегу у причала.
Ясон на краткий миг встретился взглядом с Медеей, возможно, потому, что заметил, как странно она на него смотрела. После чего вместе со своими охранниками покинул дворец.
Практически тут же Медея выскочила из тронного зала. Она едва переводила дыхание.
– Что со мной не так? – прошипела она, идя, пошатываясь, по коридорам. – Я не какая-то там школьница! Я Медея! Как я могу испытывать что-то к мужчине, которого только встретила?
Образ Ясона стоял перед мысленным взором – его благородное лицо, его сверкающие глаза, как дрожала его нижняя губа, когда он произносил: «Э-эм, ясно». Какой мужчина!
Медея понимала, что задание отца было для Ясона смертельным. Она не могла смириться с мыслью, что завтра утром быки превратят этого смелого красивого грека в барбекю.
Плохо соображая, что делает, она бросилась в храм Гекаты глубоко в лесу. Медея всегда находила там умиротворение, в его стенах она мыслила четче. Она подняла глаза на статую богини, которая была изображена с тремя безмятежными лицами: одно было повернуто влево, одно – право, а еще одно – прямо. В поднятых руках Гекаты горели вечным голубым огнем огромные факелы.
– Богиня перекрестков! – обратилась к ней Медея. – Я нуждаюсь в твоем наставлении! Я влюблена в Ясона, но, если я помогу ему, мой отец наверняка об этом узнает. Он прогонит меня или убьет. Я пожертвую всем!
Статуя Гекаты оставалась безмолвной.
– Я хочу выйти замуж за этого грека, – продолжала Медея. – Но… но почему? Что на меня нашло? А он, он меня полюбит? Он заберет меня с собой? Могу ли я на самом деле предать свою семью и оставить родной дом ради человека, которого едва знаю?
Ее сердце ответило: «Да».
Статуя все смотрела в трех направлениях одновременно, точно говоря: «Эй, ты на распутье. Разбирайся сама».
Медею охватила смесь раздражения и предвкушения.
– Угх! Какая я глупая! Прежде чем рисковать жизнью ради Ясона, я заставлю его пообещать любить меня.
Она побежала в свою магическую лабораторию и несколько часов провела за составлением особой мази. Затем облачилась в черные одежды и никем не замеченная отправилась в лагерь аргонавтов.
Было около двух ночи, но Ясон с помощниками не спали, разрабатывая план действий. Они видели тех огненных быков, и теперь аргонавты пытались придумать, как выполнить задание Ээта так, чтобы Ясон не оказался зажарен заживо. На данный момент лучшая идея включала в себя три тысячи мешков со льдом и толстые кухонные перчатки. Не самый вдохновляющий план.
Охранник постучал по одной из палок, что поддерживала шатер.
– Эм, босс? Тут кое-кто хочет тебя видеть.
Медея, не дожидаясь разрешения, зашла внутрь. Мужчины ахнули.
Аргонавты давно привыкли к пугающим мужчин женщинам. Они путешествовали с Аталантой. Но ужас, что наводила Медея, был совсем другого рода.
Волосы царевны черными, как густые тени, волнами рассыпались по плечам поверх черного шелкового платья. Золотой медальон на шее блестел символом Гекаты – два перекрещивающихся факела. Выражение ее лица было беспощадным и невозмутимым – так выглядит палач, занося топор над шеей приговоренного. Ее глаза мерцали знанием о темных вещах, что свели бы большинство мужчин с ума. Но когда она посмотрела на Ясона, ее щеки зарделись, как у самой обычной девушки.
– Я могу спасти тебя, – сказала она. – Но ты должен спасти меня.
Сердце Ясона молотом застучало в ушах.
– Ребята, дайте нам поговорить наедине.
Аргонавты с неохотой покинули шатер. Как только последний из них вышел, Медея сжала ладони Ясона. Ее кожа была холодной как лед.
– Когда я тебя увидела, я тут же в тебя влюбилась. Пожалуйста, скажи, что я не сошла с ума, – взмолилась она. – Скажи мне, что ты тоже
