Майкл Муркок - Рунный посох: романы
— Меня не интересуют тайны, Рыцарь. Я хочу знать, что стало с моей женой и моими друзьями. Скажи мне — мы находимся в одном времени с ними?
— Да, — ответил Рыцарь. — Европа, которую ты покинул, лежит в этом же потоке времени. Но ты же знаешь, что замок Брасс находится в каком-то другом…
— Знаю… — Хокмун в нерешительности нахмурился. — Хорошо, Рыцарь, быть может, я соглашусь одолжить судно у Бьючарда и отправлюсь в Днарк. Быть может…
Рыцарь кивнул.
— Идем, — сказал он. — Покинем это гнусное место и вернемся в Нарлин. Там и поговорим с Бьючардом о корабле.
Бьючард улыбнулся.
— Все, что у меня есть, Хокмун, — твое. Ты ведь так много сделал для меня и для моего города. Спас мне жизнь и помог уничтожить страшных врагов Нарлина… если нужно, бери и два десятка кораблей.
Хокмун глубоко задумался. У него возникла мысль обмануть Рыцаря.
Глава 11
ПРОЩАНИЕ
На следующий день Бьючард проводил их на пристань. Город праздновал победу. Солдаты Нарлина заняли Старвель, вышвырнув из него последнего пирата.
Бьючард положил руку на плечо Хокмуна.
— Я бы хотел чтобы ты остался, герцог Хокмун. Мы будем праздновать целую неделю, и как бы это было здорово, если б ты и твой друг погостили у нас еще! Мне будет грустно пировать без вас — ведь вы настоящие герои Нарлина, а не я!
— Всем нам повезло, капитан Бьючард. Счастливый случай соединил наши судьбы. Ты избавился от злейших врагов, а мы получили, что хотели. — Хокмун улыбнулся. — И настало время прощаться.
Бьючард кивнул.
— Раз надо, значит, надо… — Он посмотрел на Хокмуна с благодарностью и вдруг усмехнулся. — Надеюсь, ты уже не считаешь, что я целиком и полностью поверил в сказки о родственнике-чародее, интересующемся тем самым мечом, что сейчас у тебя в ножнах?
Хокмун рассмеялся.
— Нет… Но, капитан, с другой стороны, я ничего не могу предложить взамен. Понятия не имею, на кой мне сдался этот меч… — Он коснулся ножен, в которых лежал Меч Зари. — Рыцарь сказал, что это — часть всеобщей судьбы. А я не хочу быть рабом Судьбы. Мне нужно только немного любви, немного покоя и… и отомстить тем, кто разорил мою родину. И тем не менее, я нахожусь здесь — за много миль от того места, куда всем сердцем хочу вернуться. И должен искать еще одну мифическую вещь. Думаешь, с охотой? Отнюдь…
Бьючард серьезно посмотрел на него.
— Я думаю, Хокмун, что ты служишь великой цели. Я думаю, что твоя судьба — благородная судьба.
Хокмун рассмеялся.
— Да не нужна мне благородная судьба! Я хочу, чтобы она была безопасной.
— Возможно, — сказал Бьючард. — Возможно… Ну что ж, мой друг, лучшее судно готово, и камбуз ломится от провизии. Опытнейшие моряки Нарлина выразили желание отправиться в плаванье вместе с тобой, они уже на борту. Удачи тебе, Хокмун… и тебе тоже, д'Аверк.
Д'Аверк кашлянул в кулак.
— Если Хокмун является безвольным слугой своей, так сказать, «благородной судьбы», то что же движет мной? Неизлечимая тупость, быть может? Я слаб, я болен, у меня отнюдь не богатырское телосложение, однако и меня втянули в историю с этим подозрительным Рунным Посохом!.. Ну, во всяком случае, это помогает убивать время.
Улыбнувшись, Хокмун повернулся и взбежал по трапу на судно. Рыцарь сделал нетерпеливое движение рукой.
— Запомни, Хокмун: Днарк, — сказал он. — В Днарке ты должен отыскать Рунный Посох.
— Да, — ответил Хокмун. — Я помню, помню…
— Меч Зари в Днарке пригодится, — продолжал Рыцарь, — и ты должен беречь его.
— Я все сделаю так, как ты хочешь, Рыцарь, — заверил его Хокмун. — Ты поплывешь с нами?
— У меня есть другие дела.
— Конечно, мы еще встретимся.
— Несомненно.
Д'Аверк кашлянул и поднял руку.
— Что ж, прощай, Рыцарь. Спасибо за помощь.
— За вашу помощь тоже спасибо, — загадочно проговорил Рыцарь.
Хокмун приказал отдать швартовы и снять весла.
Вскоре судно покинуло бухту и вышло в открытое море. Хокмун посмотрел, как фигуры Бьючарда и Рыцаря становятся все меньше и меньше, а потом с улыбкой повернулся к д’Аверку.
— Ну, д'Аверк, так ты знаешь, куда мы направляемся?
— Думаю, что в Днарк? — невинно ответил д'Аверк.
— В Европу, д'Аверк. Мне дела нет до какой-то там судьбы, в которую меня постоянно тычут носом. Я хочу увидеть свою жену. Мы пройдем море и окажемся в Европе. Там воспользуемся нашими кольцами и вернемся в замок Брасс. И я вновь увижу Исольду.
Д'Аверк ничего не ответил, он только поднял голову и посмотрел в небо. Белые паруса наполнились ветром, корабль набирал скорость.
— Что ты на это скажешь, д'Аверк? — с усмешкой спросил Хокмун, похлопывая друга по спине.
Д'Аверк пожал плечами.
— Скажу, что неплохо бы некоторое время отдохнуть в замке Брасс.
— У тебя такой тон, приятель… Уж не смеешься ли ты часом надо мной? — Хокмун нахмурился. — В чем дело?
Д'Аверк бросил на него косой взгляд, который вполне соответствовал его странному тону.
— Да-да, может быть. Только сомневаюсь я, друг мой, что это судно найдет дорогу в Европу. Быть может, я больше верю в Рунный Посох.
— Ты веришь в такую чушь?! Как же так? Ведь мы думали, что Амарик населен полубогами. А что оказалось, а?
— Мне кажется, ты слишком много говоришь, что Рунного Посоха не существует. Кажется, твое желание увидеть Исольду слишком сильно на тебя повлияло.
— Возможно.
— Ладно, Хокмун, — сказал д'Аверк, глядя на горизонт. — Время покажет, насколько силен Рунный Посох.
Хокмун недоуменно посмотрел на него и, пожав плечами, начал спускаться к каютам.
Д'Аверк улыбнулся и покачал головой, наблюдая за своим другом.
Затем он перевел взгляд на моряков, гадая про себя, увидит ли когда-нибудь еще замок Брасс…
IV
РУННЫЙ ПОСОХ
Джиму Кауторну за помощь в работе
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
…Опытные полководцы и отважные воины, они не боялись рисковать своей жизнью. Что толку жалеть эту жизнь, если их души растлились, разум помутился, а помыслы заняла чудовищная ненависть ко всему, в чем билась искра жизни. Бароны Гранбретании, лишенные всякого понятия о нравственности, пронесли знамя своего Короля-Императора Хаона через весь европейский континент и сделали эти земли собственностью Гранбретании. Затем они отправились дальше: на запад и на восток к другим континентам, на которые тоже притязала Темная Империя. И, казалось, нет в мире такой силы, которая смогла бы остановить этот безумный и смертоносный натиск. Теперь им вообще никто не оказывал сопротивления; с гордой усмешкой и холодным презрением завоеватели требовали дань у покоренных народов, и дань эту они получали.
