Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Он столь же неторопливо свернул в ту самую узкую улочку, ведущую к «Синей кошке». Именно там Сварог устроил свой штаб – почти центр города, место удобное, мало ли куда придется срываться, так лучше, чем сидеть за городом в резиденции. Все прошло гладко: еще не вполне проснувшегося хозяина навестили двое несомненных дворян и сняли заведение на неделю, объяснив, что намерены как следует отпраздновать там некое торжество, поваров, подавальщиц и слуг привезут своих. На двух других планетах подробное случалось нередко – как оказалось, и здесь тоже, хозяин ни малейшего удивления не выказал, так что силовые методы применять не пришлось. Золото, которым с ним расплатились, было самым настоящим, монеты ничуть не отличались от имеющих здесь хождение…
Как и в прошлый раз, улочка была пуста, и Сварог неторопливо шагал по булыжной мостовой меж двух рядов узких, в пару-тройку окон, домов с высокими острыми крышами, затейливыми водосточными трубами, завершавшимися у земли тронутыми ржавчиной и зеленым окислом, головами каких-то мифологических тварей, из разверстых пастей которых струились в водостоки мутноватые ручейки – вновь моросил редкий дождик, временами сменяясь вихорьком влажных снежинок, тающих еще в полете.
– Лорд Сварог…
Сварог резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял посреди узенькой улочки незнакомец в черном плаще с серым беличьим воротником, какие здесь носят небогатые купцы и разные стряпчие невеликого достатка. Узкое брюзгливое лицо с тонкими бледными губами, физиономия ничем не приметная, хотя на шпика не похож, вот только интересно, как он ухитрился незамеченным и не услышанным оказаться за спиной Сварога примерно на середине квартала? Как ни задумался Сварог, а кое о чем автоматически помнил. Никак не смог бы незнакомец красться в своих сапогах бесшумно по булыжной мостовой…
– Не уделите ли мне пару минут вашего драгоценного времени, лорд Сварог? – спросил незнакомец с некоторой иронией в голосе. – Разговор будет интересным…
Сварог, цепко глядя на него, пустил в ход кое-какое умение – до боевых монахов ему было, конечно, далеко, но кое-какая сноровка имелась. Брезгливо покривил губы: вот ты кто… Безусловно, черный. Вот только… Перед ним стояло не создание из плоти и крови, а некая проекция, не имеющая ничего общего с призраками и бесплотными духами. Проекция человека – или создания, имеющего вид человека, находившегося сейчас где-то далеко отсюда. На Таларе подобные визитеры давненько уже не показывались средь бела дня, а здесь держатся нагло, похоже…
– А как насчет «Отходной черным гостям»? – усмехнулся Сварог недобро.
– Ваша воля, – незнакомец покривил бледные губы в подобии усмешки. – Мне, конечно, придется удалиться… но разве вам не интересно знать, с какой миссией меня к вам направил Великий Мастер? Вы всегда были любопытны…
– Ах, вот оно что… – протянул Сварог. – Что же он сам не явился? Ну да, я и запамятовал. Ему сейчас как-то не с руки…
Незнакомец бесстрастно отозвался:
– Ну, в конце концов, у него остается дорога во множество других миров, так что не стоит чваниться мимолетной победой, особо не затрагивающей наши интересы… Лорд Сварог, я прибыл, чтобы от лица Великого Мастера выразить вам искреннюю благодарность за свершенное и поздравить с победой над этими проклятыми камнями, в результате глупой случайности получившими разум. Верить или не верить – ваше дело, но и поздравления и особенно благодарность – самые искренние, горячие. Вы оказали Великому Мастеру серьезнейшую услугу…
– Вы полагаете? – спокойно спросил Сварог.
– Именно так и обстоит, – усмехнулся незнакомец в черном. – Разумеется, вы об этом не подозревали, но с иными серьезными услугами именно так и обстоит… Позвольте, я внесу полную ясность?
– Сделайте одолжение, – сухо сказал Сватрог, отгоняя некие неприятные предчувствия, смутные, не оформившиеся в ясные мысли.
– Все дело в душах, лорд Сварог, – сказал незнакомец. – Несколько тысяч лет здешние жители не знали ни греха, ни добродетели, ни зла, ни добра. Потому что были лишены собственной воли. Соответственно, их души после смерти не попадали ни к Великому Мастеру, ни к… другому. Для них отведено место, куда попадают души тех, кто оказался недостаточно грешен… и недостаточно добродетелен. Предназначенное изначально не для них одних, но оказавшееся самым подходящим для них место. Вы не можете об этом место не знать, вы много общаетесь с монахами и этими… служителями.
– Знаю, – сказал Сварог. Неприятные предчувствия охватили сильнее. – И что?
– Вы освободили местных жителей, вернули им свободу воли, – бесстрастно сказал незнакомец. – Тем самым вернули в этот мир и добро, и зло. Они будут воевать, грабить, убивать, насиловать, совершат все мыслимые грехи, и тем погубят свои души. Которым предстоит обогатить сокровищницу Великого Мастера. К нему до скончания времен будут попадать новые и новые…
– Не все, – сказал Сварог, ощутив вокруг то ли холод, то ли пустоту. – Далеко не все…
– Я и не утверждаю, что это будут все, – сказал незнакомец словно бы с превосходством. – Однако их будет немало. Вы прекрасно знаете, сколько в этом мире грешников, знаете, что путь греха многим и многим представляется гораздо более легким и привлекательным, нежели путь добра. И знаете, куда этот путь греха ведет… Так что поверьте: благодарность Великого Мастера искренняя и горячая, вы ему оказали неоценимую услугу… Позвольте откланяться, я все сказал…
Он коротко поклонился – и в следующий миг его уже не было в узкой улочке, на мокрой булыжной мостовой. Сварог остался один. Смотрел перед собой невидящими глазами, и душу леденила смертная тоска. Незваный гость не произнес ни слова лжи. Все так и обстояло – не располагая свободой воли и выбора, человек не способен ступить ни на путь добра, ни на путь зла, не может ни спасти, ни погубить свою бессмертную душу.
О таком повороте событий Сварог не задумывался совершенно. Нельзя было иначе, доведись пережить все снова, он поступил бы точно так же, даже зная все наперед. Другое дело, что у победы всегда есть своя цена, и порой она велика, ложится на плечи тяжким бременем, с которым предстоит прожить все отведенное время, и эту тяжесть не снимут никакие покаяния, никакие свершения во имя добра…
Он долго еще стоял на узкой грязноватой улочке, невидящими глазами уставясь куда-то вдаль так, словно ожидал, будто появится кто-то добрый и заботливый, снимет с плеч неподъемную тяжесть, с которой предстоит пройти всю оставшуюся жизнь.
И прекрасно знал, что на выручку никто не придет, что за иные победы предстоит расплачиваться
