Полдень Грифона - Адель Кейн

Сэм оскалился от боли и бессилия, внутри него клокотала опаляющая злость, но это было не то чувство, в порыве которого он напал на Лорана и отрубил ему палец, это была не та удушающая ярость, когда он приказал снести Бардосу руку или пытать Бевана с Ренфридом. Это был настоящий, человеческий и никем не насланный гнев. Сэм был его хозяином, ему никто не внушал эти чувства.

Напрягая до боли мышцы, он попытался растолкать лозы и ослабить давление, но Терренс, будто чувствуя его сопротивление, усилил хватку. Не выдерживая натиска, Нова сдавленно вскрикнула от боли. Самаэль зарычал, еще настойчивее вцепившись в лозы. Неужели Ниорин бросит их на съедение стриксам?

– Твое сопротивление бесполезно, Самаэль, – проговорила ему ведьма огня. – Зря ты отказался от нашего плана. Теперь ты останешься ни с чем.

– Еще посмотрим, – огрызнулся он, продолжая всеми силами расталкивать растение.

Его взгляд пересекся со взглядом Терренса, и маг криво усмехнулся, сжав кулаки. В следующее мгновение веревки сделались еще туже, и Сэм почувствовал, как на некоторых лозах выступили шипы, неприятно врезавшиеся в кожу. Проклятье. От напряжения задрожали мышцы во всем теле. Сэм продолжил испепелять мага земли ненавидящим взглядом и решил, что лично уничтожит мелкого подонка.

– Твоим королевством станет гнилая нора, – холодно проговорила Ниорин Сэму. – Терренс, избавь меня от вида этой мерзости.

– Ниорин, пожалуйста, послушай!

Сэм почувствовал, как задрожала Нова, говоря это. Такой испуганной она не была даже у ручья, где они впервые встретились, когда на нее напали стриксы.

Не успела она продолжить, как Посвященная, не обернувшись в ее сторону, ответила:

– Нова, я разочарована…

Страх и обида были такими удушающими, что Нова не смогла ответить наставнице. Сэм лишь почувствовал, как девушка задрожала от глухого плача. Да, вероятнее всего, она уже пожалела, что сделала выбор в их с Ренфридом пользу. Но ничего еще не кончено.

Оттащив их дальше в лес, Терренс выставил руку и принялся выкорчевывать из земли кривые корни и промерзшие пласты почвы. Очень скоро он создал новую нору, в которую охотно пополз кокон, увлекая Сэма и Нову с собой. Тут же над темницей натянулась сеть из толстых стеблей. Сэм поднял глаза и смог различить над головой зеленые побеги и ветви деревьев, сквозь которые пробивался снег и было видно едва посветлевшее небо, которое теперь казалось недосягаемым как никогда. Он с Новой оказался точно в такой же клетке, откуда пытался вытащить Теневого стража. Забавная шутка в исполнении бесов-пересмешников. Сэму и Нове не удалось спасти Ренфрида, и кто теперь спасет их?

Терренс смотрел на них сверху вниз, криво улыбаясь.

– Когда выберусь отсюда, я выбью тебе все зубы, сволочь, – прорычал ему Сэм.

– Договорились, – кисло протянул маг. – Но выспись для начала, король без королевства.

Терренс вытянул руку, и растения вокруг Сэма скрутились до предела, перестало хватать воздуха. Сначала у Самаэля закружилась голова, а потом он явственнее почувствовал уколы шипами. Не прошло и нескольких мгновений, как в глазах потемнело, и он потерял сознание.

Сэм пришел в себя из-за холода. Он заморгал и попытался смахнуть с лица капли воды, но не смог пошевелиться – тело его не слушалось или что-то ему мешало. Открыв глаза, Самаэль увидел земляные стены и запаниковал, инстинктивно подняв глаза вверх. Сквозь стебли растений он увидел небо и снег, который падал ему на лицо и таял, каплями сползая по щекам. Постепенно в памяти восстановилась картинка событий. Опустив голову, Самаэль безрадостно усмехнулся и прижался виском к холодной стене. Ему вдруг стало так паршиво, что захотелось умереть. Он был в шаге от трона, но проиграл брату; он был принцем, но сбежал и стал никем; он был союзником ведьмы, но стал ее врагом; он хотел оказаться свободным, но стал пленником. Однажды во время битвы брат спросил, кто из них больший любимчик бесов-пересмешников, теперь Сэм знал ответ на этот вопрос. Больше всего не везло ему. Лорану удавалось одерживать победу за победой, а Сэму оставалось собирать поражения.

За спиной зашевелилась Нова. Сэм успел забыть, что его кинули в нору вместе с ведьмой. Обернувшись, он легонько пихнул девушку.

– Ты там живая?

– Я не знаю, – вполголоса выдавила Нова спустя несколько минут тишины. – Лучше была бы мертвой.

– Не говори ерунды, – устало проворчал Сэм, будто сам не думал об этом. – Как думаешь, сколько прошло времени?

– Могло пройти пару часов, – прохрипела ведьма. – Или несколько дней.

Сквозь прутья на них обильнее начал падать снег. Хотелось подставить ладонь и поймать несколько снежинок, но сделать это было невозможно – было трудно даже вздохнуть.

– Нова, – позвал снова Сэм. – У тебя когда-нибудь было чувство, что твоя жизнь тебе не принадлежит?

– Нет, – честно ответила девушка. – Моя жизнь только моя, а вот выбор, который я делаю, не всегда зависит от меня… – прошептала она и шмыгнула носом.

– Надеюсь, ты не ждешь от меня извинений за то, что позвал тебя с нами.

– Ты не умеешь извиняться.

Сэм готов был поклясться, что она улыбалась, говоря это, но он не видел ее лица и мог только гадать.

– На самом деле я… – продолжила Нова, – мне кажется, это был верный выбор. Просто нам не повезло.

– Мне не везет всю жизнь.

– Тебе-то? – Ведьма попыталась пихнуть его плечом, но только сильнее прижалась к его спине.

Благо ее хотя бы перестало трясти. Сэм был рад, что его не кинули в яму одного, с Новой было спокойнее, не так страшно.

– Ты воспитывался в замке, со всеми почестями, уважением, статусом. Я же родилась в пещере крошечного острова и провела там всю жизнь, не смея выйти на улицу из-за страха, что меня сожгут на костре. Я понимаю, ты захочешь спорить, но прошу, давай не будем сравнивать, кто больше обижен судьбой.

Сэм согласился. Он молча поджал губы, размышляя над словами ведьмы. Воспитываясь в замке, он был таким же пленником: нельзя сделать шаг влево без разрешения, за шаг вправо ждет наказание, сродни костру, на котором боялась сгореть Нова. Неповиновение отцу обходилось дорого, поэтому скоро Сэм так привык во всем ему подчиняться, что забыл о собственных желаниях, ему их диктовали. Он привык делать то, что приказывал Кастор, желать того, что ему советовал Моргот. Им помыкали всю его жизнь,