Андре Олдмен - Древо миров
Суд состоялся скорый и нелепый, ибо судейщики были весьма пьяны и плохо понимали суть дела, а подсудимый сам желал сурового приговора.
Ругорумы казнили смертью только рабов. Рыцарь таковым не был, посему его надлежало отправить за Железную Дверь, откуда никто из сосланных еще не возвращался. Дверь могли открыть лишь два любомудра, знавших нужное заклинание, а противоположный выход (если он вообще имелся) стерег чудовищный Астарт. Считалось, что осужденный теоретически способен избегнуть его клыков, посему приговор не считался смертным, а именовался «ссылкой за Медные Пороги».
Ради этого приговора и вовлек Мидгар рыцаря в малопочтенную игру, вовлек, хорошо зная нрав своей матери.
Правда, Налла чуть было не расстроила планы ругов, заявив, что желает обратить дерзкого чужеземца в своего невольника, дабы научить его вежливости с помощью розог, смоченных в уксусе. Но тут Сервераты, слегка протрезвевшие после душа, устроенного прислужниками, в один голос заявили, что сие решение будет противоречить шестому параграфу статьи тридцать четвертой Уложения о наказаниях. Ссылки Наллы на грозные предзнаменования не помогли, а Мажик, очень довольный, что может насолить супруге, объявил, что посылает Дагеклана за Железную Дверь с оружием, дабы сей доблестный муж мог сразиться с чудовищным Астартом и навсегда избавить жителей Города от таившейся за Медными Порогами опасности.
— Если ты одолеешь чудовище, — сказал повелитель ругорумов, я дарую тебе свободу, шесть тысяч таланов золотом, восемь наложниц и опочивальню рядом с главным фонтаном.
Он победно глянул на жену и добавил:
— И право посещать женские бани, если захочешь.
Приговор был воспринят пирующими как новое развлечение: многие отправились вслед за подконвойным рыцарем в Изобильные Сады, посреди коих высился Медный Павильон.
Собственно, круглое небольшое строение, к которому вывели наконец усыпанные разноцветным гравием дорожки, только называлось медным. На самом деле стены павильона были сделаны из неведомого серебристого металла, гладкого и скользкого на ощупь. В строении имелась небольшая двустворчатая дверь, и впрямь железная, покрытая зеленоватыми пятнами. Павильон стоял на круглом каменном основании, словно крышка огромной супницы. По камню бежали три желтоватых поребрика, выступавших над основанием на несколько пядей и именовавшихся Медными Порогами.
Возле Железных Дверей, заломив колпак и поглаживая бороду, стоял дядюшка Гнуб.
Завидев гнома, Мажик открыл и снова закрыл рот.
— Это мой слуга, — сказал Дагеклан, — дозволь ему идти со мной.
— Пускай, — сказал толстяк, немного подумав. — Бросишь его Астарту, глядишь, чудище и подавится бородой карлика. Признаюсь, друг мой, мне будет жаль, если тебя съедят.
Тем временем подошли стражники, сыновья Таркиная и прочая толпа, желавшая взглянуть на открытие таинственных дверей. Многие принесли с собой амфоры с вином и корзины с закусками, расположились на траве и приготовились к интересному зрелищу. Среди ругорумов Дагеклан заметил юного Аскилту, чудесным образом протрезвевшего и весьма сердитого. Рядом стояла Налла, что-то выговаривая юноше.
— Где любомудры? — вопросил Мажик, обращаясь неизвестно к кому. — Где эти бездельники Магаджарий и Агаджарий?
Любомудры явились на зов повелителя из ближайших кустов боярышника. Магаджарий был высок и мосласт, носил роскошную бороду, волосы до плеч и был облачен в расшитую золотыми иероглифами тогу и серебряные сандалии с агатовыми пряжками. Под мышкой мудрец держал объемистую книгу в сафьяновом переплете.
Агаджарий носил лишь набедренную повязку, а на бритой его голове, от уха до уха и от носа до макушки, начертан был оранжевый крест.
— Открывайте дверь, — распорядился Мажик без лишних объяснений.
— Слово твое закон для нас, повелитель, — с поклоном отвечал Магаджарий, — но я произнесу свою часть заклинания лишь в том случае, если этот свечной огрызок, этот шакалий помет, этот мешок сорной пшеницы признает верность моего пророчества о том, что роскошь погубит Город.
— А я, — заявил его лысый собрат, — скажу свое слово, когда этот стручок в золотой обертке согласится, что труднее всего играть на флейте, не имеющей отверстий.
— Идиоты, — сказал Мажик. — Вы уже получили тумаки за свои глупости.
— Удел мудреца быть гонимым, — важно молвил Магаджарий.
— Истинно просветленный более всего сходен с глупцом, — внес вою лепту Агаджарий, делая животом такие движения, словно проглотил живого удава.
— Я разрешу ваш спор, — хмыкнул повелитель ругорумов. — Эй, оболтус, а ну подойди сюда.
Юный Аскилта приблизился, и Мажик возложил руку на плечо юноши.
— Я принял его совет, — объявил повелитель ругорумов, — и повысил налоги на пух, перья, а также бычьи ядра. Весьма практичное толкование моего сна и гораздо более мудрое, чем ваша заумь. Немедленно открывайте дверь, иначе я назначу Дукария Аскилту Эвмолпа Верховным Мудрецом…
— Мы согласны! — хором воскликнули любомудры и принялись бормотать заклинания.
Железные створки с ужасным скрипом поползли в стороны.
Как только они разошлись достаточно, чтобы пропустить внутрь любого, кто рискнул бы туда войти, Мидгар и Ярл выступили вперед и, обнажив мечи, встали рядом с Дагекланом и гномом.
— Это куда? — спросил Мажик довольно глупо. — Зачем это?
— Воин сей — наш побратим, — отвечал Лисий Хвост, указывая на рыцаря. — Мы пойдем вместе.
— Не бывать этому! — отчаянно закричала Налла. — Стража, убейте их!
Конвойщики неуверенно подняли самострелы, поглядывая на своего повелителя. Толстая физиономия Мажика побагровела. Он силился что-то сказать, но только махнул рукой.
Стражники прицелились и дернули крючки на своих трубках.
В трубках зашипело, из отверстий над спусковыми крючками ударила черная пыль, засыпавшая лица стрелявших. Шестеро ругорумов бросили самострелы и принялись отчаянно тереть глаза.
— Закрывайте двери! — вопила Налла.
Магаджарий и Агаджарий снова забормотали, и створки начали медленно сходиться.
— Вперед! — скомандовал Мидгар.
Дядюшка Гнуб и Дагеклан успели проскользнуть в Железную Дверь, но щель теперь стала слишком узкой, чтобы пропустить ругов. Створки почти сомкнулись.
— Надоело все, — сказал вдруг юный Аскилта сочным басом, — уйду я…
Он стряхнул руку Мажика со своего плеча и шагнул к мудрецам. Схватив любомудров за шеи, юнец столкнул их лбами — звук вышел сухой и звонкий. Оставив обмякшие тела, Аскилта просунул пальцы в щель, поднатужился и развел железные створки.
