Юрий Никитин - Артания
У самого основания холм окружал высокий забор из толстых бревен, вкопанных одним концом в землю. Даже ворота деревянные, но по середине холма идет уже каменная стена, довольно толстая, с массивными воротами. Сама вершина выглядит монолитной скалой, хотя Придон по рассказам Аснерда уже знал, что там есть и внутренний двор, отсюда не видный, в том дворе два колодца, своя кузница, оружейная, не считая пристроек для столь необходимых хлебопеков и прочей челяди.
Крепость выглядела квадратной, только на левом краю торчит высокая каменная башня. Видно было, как ходит страж, изредка исчезая за массивными зубцами. А над самой башней трепещет по ветру кумачовый прапор, страшная драконья морда то появляется на полотнище, то исчезает.
Когда Придон послал Луговика вслед за Аснердом и, двигаясь по извилистой тропке в сторону ворот, оглянулся, то невольно дернул повод, удивив Луговика. Все горы окрест и вся долина как на ладони, видны крохотные села, игрушечные домики, едва различимые фигурки людей…
Под копытами вместо снега шуршала сухая хвоя. Стволы толстые, в три-четыре обхвата, а когда конь выскочил на пригорок, Придон увидел выбежавшую навстречу деревушку.
Дома все один в один, собраны из толстых каменных глыб. Крепость далековато, но дома все до единого – тоже маленькие крепости. Видно, что построены недавно, камни со свежими сколами. Придону почудилось, что здешние люди привыкли строить из бревен, но здесь в горах леса нет, а эта дивная роща – ее явно берегут, священная, что ли, потому рубят и обтесывают камень. Но зато камня не жалели, благо ездить за ним не надо, все постройки высокие, широкие, словно в них живут великаны. Даже на сараи, конюшни и всякого рода пристройки, без которых не может существовать деревня, пошли добротные толстые… он чуть не сказал «бревна», но в самом деле эти каменные блоки больше годились бы на ограду защитной стены небольшого города.
Он въехал на околицу, на дома посматривал с некоторой опаской. Нет привычных украшений, узорчатых наличников, петухов или коньков на крышах, на камне узор не оставишь с такой же легкостью, ставни есть, но не раскрашены, зато когда навстречу попались утки, важно шествующие к озеру, он посторонился с конем: утки размером с гусей, толстые, уверенные, гогочущие, а когда позволил Луговику идти дальше, впереди в луже увидел свинью, что сперва показалась коровой или спящим бескрылым драконом.
Объехал свинью, дивился колодцам, в каждом дворе по колодцу, сруб из массивных глыб, а сверху обязательно на толстенных столбах могучий навес. Если пролетевшая ворона выронит мельничный жернов, то и тогда подобный сор не попадет в чистую воду колодца…
Из-за каменных заборов на него смотрели люди. Все, как один, кряжистые, хотя и рослые, мужчины обязательно чернобородые, с угрюмыми дерзкими глазами, женщины все румяные, упитанные, бойкие, со смешливыми глазами, блестящими, как поспевший чернослив.
Аснерд весело блестел глазами, помахивал рукой, крупные люди ему всегда нравились. Крупных он считал обязательно честными и прямодушными, в то время как всякая мелочь, чтобы выжить, обязательно будет хитрить и умничать.
– А кто здесь? – спросил Придон.
Вместо Аснерда ответил язвительно Вяземайт:
– Как я понял, очередные друзьяки Аснерда. На самом деле нам чуть правее. Там пост Трех Мечей, куда за нами прибудет дракон.
Аснерд услышал, буркнул независимо:
– Придон, не слушай этого зануду. Увидишь, мы не зря заедем.
Дорога пошла по прямой, все укатаннее, шире. Аснерд выехал вперед, от возбуждения раскраснелся, глаза весело блестели. Стены великанские, слишком высокие для крохотной горской крепости. Сюда огромное войско привести невозможно, а от мелочи не обязательно поднимать стены так, чтобы зубцами обдирали толстые брюха тучам. Либо здесь отбиваются от врага посерьезнее, могут же нападать волшебники или драконы, либо выстроили такую громаду просто так, от избытка силы. Женщинам такое в голову не придет, а мужчины – могут. Дров наколоть поленятся, зато топоры точить или крепости складывать – всегда найдется время и желание.
В спину дохнул холодный ветер, в воздухе закружился мелкий снег. Аснерд неспешно вытащил рог, Вяземайт поморщился и приложил к ушам ладони. Аснерд покосился на него, поднес рог к губам… подумал и со вздохом опустил. Лицо его стало опечаленным. Вяземайт в недоумении опустил ладони, и тут же коварный Аснерд быстро приложил рог к губам и дунул во всю мочь.
Страшный рев разметал снег на десятки шагов, обнажились голые камни. Тугая стена заснеженного воздуха понеслась в сторону крепости. Снежная волна ударилась о камни с силой океанской волны в бурю. Взметнулось наподобие брызг, стражи на стене отшатнулись, затем оттуда донесся звучный здоровый хохот.
Придон прислушался: воины ржали над собственным испугом и теми, кто испугался сильнее. Ворота дрогнули, со скрипом отворились. Обе створки тащили в стороны по двое дюжих мужиков, каждый выше Придона… да и, пожалуй, выше самого Аснерда. Снег возле ворот убран, но дальше сугробы поднимаются выше окон. За высокими стенами метелице не разбушеваться, здесь кружились только вихри да вихрики, снежная пыль ходит винтами, как привидения. На улицах пусто, время ужина и сна, многие окна уже темные.
Миновали рынок, дальше небольшое скалистое возвышение. На нем серебрились покрытые инеем массивные стены, тоже уходящие в низкие тучи. Там еще одна крепость, внутренняя, огромное здание из великанских глыб, последний рубеж защиты. Здание под самыми стенами окружает ров, широкий и показавшийся бездонным, – единственно черное место среди сверкающей белизны.
Аснерд вскинул рог, Вяземайт зажал уши, но Аснерд на этот раз не стал дразнить волхва, протрубил громко и мощно. В окнах, освещенных светильниками, появились темные головы. Четверку чужаков явно разглядывали. Потом, видимо, не сочли опасными, ибо негромко заскрипели, застонали цепи. Мост опустился, а пока артане двигались по толстому бревенчатому настилу, ворота скупо приоткрылись.
Копыта сухо стучали по камням. Все четверо въехали во внутренний двор, там их окружили очень высокие крупные люди в кожаных доспехах. Минуту спустя появился огромный и широкий человек с роскошной бородой и волосами до плеч. Он издали зыркнул на гостей исподлобья, всхрапнул и пошел в их сторону, слегка косолапя.
– Кого это принесло? – прорычал он грозно.
– Счастье твое пришло, – заявил Аснерд сладким голосом, – отворяй ворота!
Он слез с коня, Придон поспешно перехватил повод, только из почтительности, ибо конь Аснерда оставался похожим на вырубленную из камня фигуру, даже не шелохнул ухом.
