Яд минувшего - Вера Викторовна Камша
Стивен, пригибаясь, отскочил от очень кстати выросшего у самого гребня разлапистого куста и припустился к своим. Имперцы были уже шагах в сорока от вершины, и подошедшим малость пораньше талигойцам времени хватало только на один залп. Если, конечно, «павлины» попрут вперед, а не покажут тут же спину, во что Хейлу не верилось: наглость сама собой не проходит, наглость надо выбивать, вырезать, выдавливать…
– Пора? – спрашивает глазами первый ряд. Резкий ветер вновь обдувает лицо, здесь, наверху, он чувствуется куда сильней, чем у подножья, но это сущая ерунда. Главное, дотащились, и дотащились вовремя!
– Стрелки`, – шпага с шелестом вновь покидает ножны; на сей раз, дорогая, ты, кажется, дождалась, – вперед!
Раздутые фитили уже вовсю дымят, ротные стрелки` выбегают вперед и буквально на последних шагах перед вершиной выстраиваются в две неровные шеренги.
Успели, даже лучше – подгадали, как кэналлийцы под Бересклеткой! Мало того, завидев высыпающих из-за гребня чужих пехотинцев, «павлины» невольно придерживают шаг, и талигойские стрелки первой шеренги без суеты поднимают мушкеты:
– Пли! – взмах шпаги и залп.
У врага валятся пикинеры первого ряда, достается и стрелкам. Справа и слева тоже трещат выстрелы, другие роты не отстают, они тоже добрались до верха и теперь вовсю «салютуют» гайифцам. Частокол вражеских пик вздрагивает и редеет, но не слишком. Строй и не подумал развалиться, только слышится тревожный галдеж в чужих рядах.
– Пли!
Еще залп – вторая шеренга разряжает мушкеты с не меньшим успехом, чем первая, и спешит укрыться за спинами пикинеров, времени на подготовку к новому выстрелу уже нет. Внизу звучат команды на гайи, бреши в своих шеренгах имперцы, считай, затянули, сейчас снова двинутся… двинулись вперед.
– Пошли! – рявкает и Хейл. Его возглас подхватывают соседи, и талигойская баталия трогается с места. Никакого бега, никакой торопливости, держать строй, плечом к плечу с соседями. Щетина пик опускается навстречу такому же свихнувшемуся ежу, но ползущему вверх.
Как же не хочется замедлять шаг, пропуская уходящих в бой вперед, но делать нечего. Сейчас место капитана позади и повыше, он должен видеть и своих ребят, и «павлинов», видеть и решать. А лезть в первые ряды просто из желания подраться, теша самолюбие – от таких глупостей Стивена отучили еще три года назад, в самом начале его боевой жизни.
«Ты не столичный вертопрах, которому главное – покрасоваться своим умением да лихостью»…
«Времена танов-единоборцев прошли…»
«Нет, если хочешь помереть неоперившимся птенцом, пожалуйста…»
«И чем быстрей, тем лучше»…
«В бою делай, что нужно, а не что хочется…»
«Надо – в одиночку геройствуешь в десяти шагах от твоего строя, надо – стоишь позади или сбоку…»
Ну вот он и стоит.
– Хорош, – восхищается Варден. – Была б подзорная труба, за генерала бы сошел.
– Подаришь – сойду.
Помощник хмыкает и уходит вперед. Ему можно. Последние несколько шагов и сразу взрыв ора и звериного воя с обеих сторон. Наконечники пик ищут уязвимые места на защищенных доспехом телах, стук, треск, первые вопли боли – началось. А ты стой тут даже без подзорной трубы.
Глава 4
1
Спуститься в глубокий овраг, когда и на тебе много железа, и в руках, не всякий сумеет, но для привычных к горам бергеров это не сложность, главное, чтобы склон держал. Здешние склоны доверия не вызывали, зато повезло с промоиной, которая с успехом заменила тропу, а дальше – вперед меж серовато-желтых растрескавшихся стен. Наверху синеет небесная полоса, под ногами пересохший ручей, впереди враги и долгожданный бой. Всему свое время. Сперва все обдумай, потом начинай действовать и не останавливайся, пока не исполнишь замысленное. О неудачах, решившись, не думают, сделав первый шаг, не останавливаются.
«И раз, и раз, и раз…»
Волчья рысь. Знаменитый «аллюр» бергеров – очень быстрый, прыгающий шаг или, если угодно, неторопливый бег, позволяет привычным к нему бойцам перемещаться быстро и далеко. И это при том, что «тяжелой пехотой» отряд Рейнхарда называли отнюдь не случайно: на каждом если не латный полудоспех, то хотя бы кольчуга с наклепанными стальными пластинами, наручи, шлем, у многих – небольшой кулачный щит, ну и оружие, конечно, без него все бессмысленно. Привычные скальные топоры, моргенштерны, укороченные алебарды, а у вожаков и тех, кто поудачливей – длинные мечи и редкие для пехоты диковинки – пистолеты. Вот чего почитай что и нет, так это мушкетов, два десятка на всю ораву, не до долгих перестрелок сейчас.
«И раз, и раз, и раз…»
Ушедшая вперед дюжина Щеголя должна уже быть возле выхода из оврага, еще столько же торскими оленями скачут поверху, поглядывая по сторонам и прикрывая колонну – неважно, что до врагов далеко, всякие неожиданности случаются, а они сейчас не к месту. Той, что уже случилась, вполне хватает… А ведь пока они тут топают, не видя ничего за высокими откосами, Савиньяк может исхитриться выйти из боя и вытащить своих людей из намечающейся ловушки. Хотя нет, желай генерал всего-навсего ударить, ошеломить и отскочить назад, он бы не повел за собой всю доверенную ему конницу, достало бы и пары знамен. Лишнего парень не сделает, с головой там все в порядке, значит, нужно понять, что он затеял, и помочь. Не зря же они вчера на пару сперва лазили по здешним холмам, а потом прикидывали, как ловчей зажать имперцев. И ведь отлично же все сложилось, а потом пошла какая-то чепуха. То ли старый маршал свихнулся, то ли гонцы пропали, хотя что теперь гадать и дергаться? Все сомнения перед боем от Врага, а его желательно посрамлять, и почему бы не на берегах Каделы? Началось не так, как задумано, зато кончится правильно.
«И раз, и раз, и раз…»
«Лоси», идущие «волчьей рысью», это прекрасно само по себе! Как и задержавшаяся на гербах память о морском прошлом. У бергеров – кораблик, у фок Варзов – косатка, при желании это можно счесть знаком судьбы и вестником удачи. Дед, когда просил руки племянницы маркграфа, так и сказал. Будущей родне это понравилось, хотя куда больше им понравилось, что жених на мечах уступал лишь брату невесты. Деву отдали заезжему воителю, и фок Варзов, оставшись талигойцами, стали немного бергерами. Это могло пригодиться, и это пригодилось, когда загорелось на агарийской границе, вот тогда-то маркграф и оторвал от сердца еще полторы тысячи бойцов. Ну в самом деле, не отставать же северу от юга, а кэналлийцы два года выручали Придду.
Впереди – заминка. Спины
