Земля. Реалити-шоу, в котором за тебя уже все решили - Элой Морено
На этот раз молчал голос на другом конце телефона. Я ждала.
Обоюдное молчание.
– Нел?… Это ты? – услышала я снова.
И тут я уловила знакомый оттенок в голосе, слабый, но достаточно заметный, чтобы распознать ту часть жизни, которая отдалилась от меня.
– Да… я… – наконец решилась ответить я, – но почему? Что все это значит? – спросила я дрожа.
– Не знаю, Нел, я не знаю…
В разговоре повисла пауза.
– Мне пришла посылка с ключом и телефоном… – продолжил он.
– Мне тоже, – прошептала я.
– Там был номер… и я его набрал…
Несколько мгновений мы не знали, что делать, застыв так, будто прошло несколько лет.
– Зачем? Для чего? – спросила я.
– Не знаю…
Именно в этот момент я осмелилась задать ему вопрос, который не шел у меня из головы. Вопрос, за которым скрывалась масса сомнений.
– Он мертв?
Снова молчание.
– Да, Нел, на этот раз никаких трюков. Я был там, когда папа выстрелил себе в голову…
Папа.
– Да, только это не впервые, когда… именно он.
– Нет, Нел, – перебил меня брат, – не в этот раз. Он мертв.
Молчание.
– И зачем? Ключи? После стольких лет…
– Я думаю об этом уже несколько часов, и, мне кажется, он хочет, чтобы мы каким-то образом закончили игру…
– Мы уже закончили… – сказала я с болью в голосе, – там, в той хижине, все закончилось…
Я ничего не могла с собой поделать и начала плакать. Я поняла, что плакала не от боли, а от сожаления, что мы оставили позади, оттого, что мы даже не попытались восстановить отношения. Я плакала не из-за того, что было, а из-за того, что могло бы быть, если бы мы не упустили возможности.
– Я знаю, Нел, и мне очень жаль. Ты не представляешь, сколько раз я вспоминал, что случилось в тот день. Но прошло уже так много времени… Почему ты не можешь это забыть?
Тогда я чуть не повесила трубку, потому что он, сам того не зная, выстрелил мне в самое слабое место, заставив задуматься о собственной вине в том, что произошло. Я сама задавала себе неоднократно этот вопрос. Почему я не могла простить даже после стольких лет?
Разговор снова перешел в молчание, которое он прервал.
– И если папа хотел дать тебе еще один шанс…
– Еще один шанс! Для чего? – крикнула я в ответ.
– Я не знаю, может быть, чтобы ты его простила, может, чтобы сказать тебе, что он сожалеет о случившемся… или нет. Может, он не хотел ничего подобного, и только из-за собственного эгоизма не мог оставить дело незавершенным. Потому что хотел сдержать свое обещание, чтобы ты смогла исполнить свое желание…
– Мое желание?! – снова закричала я и тут же начала смеяться. – Если бы ты знал, что я ему сказала. Ведь ты даже не представляешь, что это было за желание… Просто ответ десятилетней девочки, которая была напугана всем происходящим.
«Я попросила его о чем-то невозможном», – подумала я.
Молчание.
Молчание с обеих сторон.
Тишина, что предшествует буре.
И вот прозвучал вопрос, который меня подкосил.
– Нел… как ты вообще?
___
И дело в том, что тема рождения человека на Марсе стала одной из самых обсуждаемых во всем проекте. По телевидению шли ожесточенные дебаты, выражающие непримиримые позиции.
Было совершенно ясно, что секс и деторождение – два совершенно разных вопроса. Первый вызвал немало шуток, учитывая, что сила гравитации на Марсе ниже, чем на Земле, а значит, есть вероятность снижения кровяного давления и, в свою очередь, кровотока, отвечающего за мужскую эрекцию.
Возможно, секс на Марсе мог стать более сложным занятием, и потому при отборе кандидатов был учтен дополнительный аспект, официально не озвученный, но визуально очевидный: все конкурсанты, помимо того, что были молоды, еще имели очень привлекательную внешность. С самого запуска проекта все понимали, что секс является гарантией высоких рейтингов, что мужчина и женщина, выходящие вместе из душа, вызывают у публики гораздо больше интереса, чем наблюдение за прорастанием чечевицы на Красной планете.
И если тема секса не вызывала каких-то глобальных протестов или моральных ограничений, то вот с размножением возникли серьезные проблемы.
Безусловно, великая цель будущего заключалась в том, чтобы человек мог воспроизводить потомство за пределами Земли. Но, возможно, это будущее пока воспринималось еще слишком отдаленным, а вот реальная попытка воспроизвести потомство в ходе первой миссии могла стать подлинным самоубийством.
Не только потому, что при осложнении родов могли погибнуть как мать, так и ребенок, но и потому, что солнечная радиация на Марсе была уже достаточно опасной для взрослых. Еще больший вред она могла причинить репродуктивным клеткам и плоду. Существовала высокая вероятность, что ребенок родится с множественными пороками развития или у матери случится выкидыш. Это был риск, на который никто не хотел идти: первый человек за пределами Земли не мог появиться на свет больным или мертвым.
Но по другую сторону проблемы, конечно же, находилось шоу, телевидение, публика, страстное желание увидеть рождение первого марсианина… Общественное мнение разделилось.
Шли месяцы жарких дискуссий между экспертами, философами, врачами, социологами… пока наконец не было принято решение.
___
Фраза «Как ты вообще?» сбивает с толку сестру, которая слишком долго жила в ожидании этого вопроса.
Она держит трубку, не зная, что делать дальше: сказать правду или продолжить разговор как ни в чем не бывало, притворившись, что не расслышала вопроса.
Ее брат снова берет инициативу на себя.
– Мне тебя не хватает, Нел… – признается человек, которому также нелегко выразить свои настоящие чувства. Он боится продолжения этого разговора не меньше, чем молчания.
Женщина кладет мобильный телефон на диван и садится на пол, утыкаясь лицом в колени в попытке избавиться от самых болезненных воспоминаний, которые ей только довелось пережить.
Мужчина, хотя и не видит, но чувствует ее боль на той стороне провода. Он знает, что сестра рядом, что она слышит его, не желая слушать, но и не в силах перестать.
– Нел… – продолжает он, понимая, что с этого момента любое сказанное им слово может все разрушить, – я не знаю, чего хотел добиться папа и каковы были его намерения. Но если это даст мне
