Королева Аттолии - Меган Уэйлин Тернер
Несколько часов он сидел в холодной библиотеке, ни разу не поворошив потухшие угли. И только под утро перешел в теплую комнату, растянулся на кровати, не раздеваясь, и опять уснул.
* * *
– А что вор?
– Вор, ваше величество?
Аттолия побарабанила пальцами по подлокотнику. Она сидела в малом приемном зале и беседовала с человеком, который собирал для нее сведения из разных источников. Официально он занимал должность архивариуса.
– Вор, Релиус. Он поправляется?
– В настоящее время наш посол в Эддисе может оповещать нас лишь ограниченно, но, по его словам, Эвгенидес постепенно выздоравливает. Примерно раз в неделю он посещает торжественные обеды. Проявляет очень мало интереса к политическому положению. В те вечера, когда он выходит к столу, эти вопросы не затрагиваются. Больше ни для чего он не покидает свою комнату.
– Он видится с королевой?
– Нечасто. Она, разумеется, очень занята.
– А еще с кем-нибудь видится?
– Как я понимаю, время от времени его навещает отец, но больше он никого не приглашает. Говорят, его мучают кошмары, – добавил он.
– Еще бы, – деликатно хмыкнула королева.
Релиус внимательно посмотрел через ее плечо. Аттолия обернулась. За спиной стоял посол Медии, вошедший без объявления.
– Нахусереш. – Она обернулась в кресле и протянула ему обе руки. Посол взял их и склонился. Он очень привлекателен, подумалось ей, – точнее, был бы, если б не борода, которую он красил в багровый цвет, обильно умащивал и разделял посередине на два аккуратных острия. Если бы он остался в Аттолии, то, возможно, рано или поздно перестал бы укладывать бороду в медийском стиле, но он находился при ее дворе уже довольно давно и не выказал ни малейшего желания приспособиться. – Я не заметила, когда вы присоединились к нам.
– Приблизившись к вам незаметно, я совершил величайший проступок, – сказал медиец. – Умоляю ваше величество снисходительнейше простить меня. – Он опять склонился и поцеловал ей руки.
– Ну конечно, – улыбнулась королева. – Но отпустите мои пальцы. Неудобно так сидеть.
Медиец рассмеялся и выпустил ее руки.
– Кажется, вы, ваше величество, очень интересуетесь благополучием того эддисийца, – сказал посол. – Уверен, он не представляет никакой угрозы. На что он способен без одной руки?
– Однажды, много лет назад, я встретилась с его дедом. Он говорил, что у вора, как и у королевы, величайшее достояние – ум.
– Он высказывался слишком фамильярно, – с неодобрением заметил Нахусереш.
– Пожалуй, да. Но тогда я еще не была королевой. И даже как принцесса не представляла особой важности.
– Вы могли бы казнить этого вора.
– Могла бы, – согласилась Аттолия. – Но то, что сделала я, столь же действенно и принесло больше… удовлетворения. – Королева лгала. Она уже жалела, что не покончила с Эвгенидесом раз и навсегда. Она обернулась к секретарю. – Королева все еще называет его своим вором?
– Да, она произнесла это несколько раз перед всем своим двором, – ответил Релиус.
– Прошу прощения, ваше величество, – заговорил медиец. – Ваши обычаи загадочны, и со многими из них я пока плохо знаком. Правильно ли я понимаю, что он получил звание королевского вора за то, что выкрал некую фамильную реликвию и вручил ей?
– Да.
– Вашу реликвию? – уточнил медиец.
– Из храма в моей стране.
– Которая затем была брошена в лаву на вершине Священной горы?
– О небо, Нахусереш, вы прекрасно осведомлены. Чего же вы не понимаете? – рассмеялась королева.
– Кем она сможет заменить его? – спросил Нахусереш.
– Этот титул много лет передавался из поколения в поколение, – задумчиво ответила Аттолия. – Возможно, он перейдет к ребенку одной из его сестер. – Она обернулась к секретарю. – Как его называют при дворе?
– Эвгенидес, – ответил тот.
Королева кивнула:
– Ну конечно.
– Не понимаю, – жалобно произнес Нахусереш.
– Воры часто берут имя своего бога-покровителя, поэтому это не только титул, но и имя.
– Ясно, – сказал медиец.
– Релиус, на сегодня хватит. – Она легким взмахом отпустила архивариуса. Когда он дошел до двери, окликнула: – Еще одно.
– Да, ваше величество. – Он уже знал, какая будет просьба.
– Вы позаботитесь об этом?
– Немедленно, ваше величество.
Командир королевских шпионов осторожно поклонился, выскользнул за дверь и со всей своей немалой энергией принялся выяснять, как медийскому послу удалось прервать королеву и почему о его приходе никто не оповестил.
* * *
Вскоре после этого Нахусереш откланялся и вернулся в покои, отведенные ему и всему его посольству. Там его ждал личный секретарь.
– Гонец из Трех городов принес вам письмо от императора, – предупредил секретарь. – Оно лежит среди бумаг.
Нахусереш отыскал его. Хитроумно свернуто и запечатано, но печать сломана. Нахусереш внимательно осмотрел сгибы, чтобы вскрыть письмо, не порвав. Каждая складка была свежей и аккуратной. Бумагу не разворачивали и не складывали заново. Он взглянул на секретаря, и тот улыбнулся.
– Такая схема мне незнакома, – признал секретарь. – Поэтому я не стал трогать.
– Когда-нибудь я тебя научу, Камет, – пообещал Нахусереш, проглядывая письмо. – Император перечисляет все золото, какое мы передали королеве варваров, и спрашивает, удалось ли нам заключить договор и получить возмещение наших расходов.
– Не рановато ли он требует успеха? – поинтересовался секретарь.
– Он не столько требует, сколько поторапливает нас, – поправил Нахусереш, не отрывая глаз от бумаги.
– Его империя выстроена не на спешке, – заметил Камет.
– На него не похоже, – согласился Нахусереш. – Но, без сомнения, у него есть на то свои причины. – Он свернул письмо и положил на свой стол. – Попробуй сам разобраться, как оно сложено. Если нужна помощь, дай мне знать. Вечером мы отправим императору ответное письмо и сообщим, что, пока королева занята эддисским вором, мы работаем. Ты уже поговорил со слугами барона Эрондитеса?
– Поговорил. Не стал втираться в доверие. Они были немного сдержанны, не понимали, какое место я занимаю в их иерархии.
– Понятно.
– У них тут не очень много рабов, – заметил Камет.
Нахусереш покачал головой:
– Да. Население сравнительно небольшое и не очень богатое.
– Я мог бы убежать и стать свободным человеком, – пошутил Камет.
– Я тебя найду, – с улыбкой пообещал Нахусереш. Миндалевидные глаза и красновато-смуглое лицо выделяли раба среди жителей Аттолии. – Что ты думаешь о бароне Эрондитесе?
– Он нам подошел бы. Очень холеный. Много о себе воображает. А что вы думаете о королеве Аттолии?
– Довольно красива, – ответил Нахусереш.
– И? – поторопил Камет.
– И в ней есть самая важная из женских добродетелей, особенно ценная в королеве. Ею легко управлять, – улыбнулся Нахусереш.
– Она уже довольно давно восседает на троне, – осторожно добавил секретарь.
– Она взошла на престол с помощью блестящей тактики, которую, без сомнения, разработал для нее хороший советчик, возможно, барон Оронус или отец Эрондитеса. Кто бы это ни был, обоих уже давно нет в живых. Она была очень проницательна, а может, ей просто везло на советчиков. И если она хочет найти выход из нынешних трудностей, ей потребуется еще один.
– Тот, у кого больше всего золота? – подсказал Камет.
– Будем надеяться.
* * *
Аттолия переоделась ко сну, ей тщательно расчесали и заплели волосы. Она отослала служанок и медленно прошлась по своим покоям. Провела рукой по одеялу с маняще отогнутым уголком, но не легла. Запахнула халат, села в кресло у окна, глядя в ночное небо. Немного расслабившись, побарабанила пальцами по подлокотнику.
– Надо было его повесить, – сказала вслух.
Больше не произнесла ничего, и в комнате воцарилась тишина. Луна медленно проплыла над крышами дворца и бросила свой луч через окно. Он упал на ковер возле ее ног. Измученная, королева наконец легла. Спала крепко, без сновидений.
Глава Шестая
Зима шла своим чередом. По утрам он заставлял себя встать с постели – хотя бы для того, чтобы сидеть в кресле и смотреть в огонь. Иногда упражнялся в чистописании. По ночам, когда дворец затихал, он просыпался и часами лежал, разглядывая тени, пляшущие на потолке. Середина ночи – время воров. Привычки – штука упрямая, и ему не спалось. Он считал себя счастливчиком, если не просыпался с криком,
