Fxxxing caнсара - Анастасия Валерьевна Панюшкина
Н и ч е г о.
Поиск истины – хоть какой-то вектор в пустоте. Я предался размышлениям. Когда у тебя появляется много времени, ты начинаешь обдумывать всё, что с тобой было, и где ты был не прав. К несчастью, я был неправ в самом образе жизни, который вёл. Всё мчалось как-то быстро. Работа, конечно, делала меня более собранным человеком, но в тоже время ограниченным. Я не решал свои глубинные проблемы, а просто занимался всем подряд, чтобы не чувствовать пустоту. Родители любили меня, но всё-таки Ника, моего брата, любили больше. Они больше общались с ним, потому что он звонил им и спрашивал, как у них дела. Ник мне тоже звонил, но я не брал трубку. Слушать в очередной раз, какой он молодец, мне не хотелось, а ещё эти его «непрошенные советы». Правда, именно благодаря ему, я всё-таки посмотрел тот фильм и узнал про медитацию.
Мне стало настолько тошно, что было уже плевать и на торнадо, и на всё остальное, я решил двинуться дальше. Как только я вышел из грота, ко мне, подняв пыль, подлетели три мотоциклиста в масках и вырубили меня.
Открыл глаза я увидел всё тот же потолок и стены, как в моей комнате. У меня так сильно болела голова, что я решил, что всё это был сон, и я вернулся в свой мир. Но, конечно же, эта была секундная мысль, которая улетучилась сразу же, как только я окончательно пришел в себя…
«У них есть специальный порошок, который может вырубить твое сознание» – услышал я.
– Кто тут? – я повернул голову, но никого не увидел. В комнате было мало света, поэтому было сложно разглядеть хоть что-то в темноте, кроме очертаний кровати, что стояла напротив меня. Послышались шаги, некто начал приближаться. Первым, что я увидел, были глаза, янтарные, как жгучее солнце. В них было столько энергии, они как будто сканировали тебя изнутри. Я немного сжался от такого пристального внимания. Её кожа, а это оказалась женщина, была золотистого цвета, когда она приблизилась ко мне, то свет из иллюминатора полностью осветил её лицо. – Быть такого не может, здесь люди не стареют, – подумал я.
– Стареют, Марк, такие как я, да.
Морщины были отпечатком радостных и серьезных моментов. А ограниченность тела вызывала боль и дискомфорт, поэтому никто не чувствовал этого здесь. Здесь не было старости и её быть не могло. Ведь старость – это напоминание о смерти, о быстротечности жизни. Это заставило меня по-новому взглянуть на старость. Когда ты живешь здесь, то быстро забываешь о многом, что было на Земле. О боли, о страданиях, о переживаниях. Здесь мы были вечно молодыми.
– Что с вами случилось? – я, наконец – то прервал мысленный диалог и смог выдавить из себя хоть что-то.
– Я уже не помню, сколько я тут сижу. Но по твоей реакции могу догадаться, что долго, неприлично долго. Я попала сюда так же, как и ты, пыталась сбежать из города, но не смогла совладать со страхом, и теперь я тут.
– Почему же вы не растворились?
– Потому что мне ещё есть ради чего жить, – она удивилась моему вопросу.
Я продолжил рассматривать её: на вид ей было лет 100. Неужели в ней всё ещё сохранился огонёк жизни? – думал я.
– Конечно, идиот, – ответила она мне на немые размышления, – лучше расскажи, как там снаружи? Что ты видел?
– Э-э, в каком смысле? Когда я сбежал, то ничего не видел. Впереди пустыня. Единственное, мне показалось, что здание было похоже на лайнер.
Старушка улыбнулась.
– Они по-прежнему не хотят помнить своё прошлое! Здания, в которых они все живут, это корабли. Вода отступила от берегов, утекая потихонечку, незаметно. Как утекала уверенность в себе у людей, как утекал такт. И корабль начал обрастать мхом, потому что люди становились злыми, не способными принимать важные для себя решения, и начали впадать в ступор и поддаваться панике.
Что послужило началом этой катастрофы? А всё началось с маленького инцидента. Люди не смогли между собой договориться. Тысячи и тысячи людей с первого уровня построили корабли с целью отправиться по реке в поисках новых земель и удовольствий. Были назначены капитаны, выбран маршрут и каждый знал, что ему делать на этом корабле, каждый хотел найти собственное убежище.
Они плыли по течению, вначале все были полны энтузиазма и каждый день всматривались вдаль в надежде увидеть землю, хотя бы маленький кусочек острова. Но время шло, капитаны теряли хватку, люди на корабле почувствовали их неуверенность. Никакого столкновения не было, никаких катастроф тоже. А всего-то с каждым сомнением и каждым осуждением, плохим словом – вода убывала из берегов. Люди начали беспокоиться и стали пытаться принять решение, как же поступить дальше, но, не сумев ничего решить, они сели на мель. И так тут и остались…
Совсем скоро эта история исчезла, так как никто не хотел помнить прошлое. Прошлое, которым нельзя было гордиться, прошлое, которое только и делало, что вселяло пустые мечты о «чудесной земле сокровищ».
«Надежда умирает последней». В этом городе её похоронили без почестей и в тишине.
И никто больше не вспоминал о ней, ведь упомянуть о таком считалось бы верхом безрассудства, даже безумием. Никто не хотел быть таким, ведь это бы обозначало жить в соответствии с надеждой, иметь веру и быть наполненным любовью. Никто не хотел жить с этими чувствами, ведь все думали, что именно эти качества и привели их к гибели. Я же думаю, что именно отсутствие веры и привело к такому упадку. Они слишком быстро расстались с надеждой, веру заменили сомнением, а о любви забыли. Все предпочли заменить жизнь выживанием! Вроде бы не так больно, – договорила она…
– Ого… вот почему я не мог привыкнуть к жизни здесь, во мне ещё живет надежда, я верю, что мне есть куда стремиться.
«Марк, пс-с», – прозвучало в пустоте.
«Том, это ты?» – прошептал я.
Послышался какой-
