Мортарион: Бледный Король - Дэвид Аннандейл
— Неужели что-то способно удержать Орден от уничтожения командного центра прежде, чем мы захватим его? — спросил Терсус, боевой капитан Седьмой великой роты.
— Для Ордена характерна централизованность, его иерархия отличается предельной жёсткостью, — ответил Мортарион. — Вся полнота власти сосредоточена в руках нескольких влиятельнейших тиранов, что правят из крупнейшего и наиболее могущественного улья. Лидеры Ордена не пойдут на риск, связанный с децентрализованным контролем. Ничто не должно бросать вызова Ордену, само название которого равнозначно слову «порядок». Если этот улей является центром управления, значит, он должен сохранять свой статус. Уничтожить Протаркос было бы равносильно передать контроль в руки одного из меньших ульев и его лидеров. Верховные контролеры не посмеют отважиться на такой шаг — за исключением, быть может, того момента, когда у них не останется никакой надежды. Это обстоятельство позволит ограниченному времени работать в нашу пользу. Контролеры Протаркоса поверят, что подкрепление успеет прибыть вовремя. Разумная мысль с их стороны. Однако нам придётся доказать, что они ошибаются.
Слово взял первый капитан Барразин, изучавший топографию вокруг основания улья.
— Где нам предстоит приземлиться, — поинтересовался он, — чтобы быстро взять Протаркос?
— Мы не станем приземляться, — пояснил Мортарион. — «Четвёртый всадник» протаранит сам город.
Приготовления растянулись на несколько месяцев, что изрядно взбесило Мортариона, однако он старался оставаться терпеливым. Примарх мог видеть свою цель шаг за шагом собственными глазами. Когда, наконец, работы были завершены и корабль тронулся в путь на Галаспар, Мортарион обратился ко всему флоту с командного мостика «Четвёртого всадника». Штурмовой барк стал его флагманом на время вторжения и занял позицию на острие клиновидного строя.
В десантных отсеках одиннадцать тысяч избранников Мортариона ждали момента, когда их спустят на Орден.
Мортарион начал свою речь сразу же, как только флот вышел из варпа в ближайшей к Галаспару точке Мандевилля; плазменные двигатели кораблей заработали на полную мощность и погнали их через всю систему.
— Мои Гвардейцы Смерти, — начал Мортарион, — когда я впервые встретился с вами, то назвал вас своими несокрушимыми клинками. Я пообещал вам, что вашими руками установится справедливость. Поклялся, что погибель обрушится на тысячи миров. В этот день смерть придёт на первый из них. Люди Галаспара страдают. Орден правит этой империей, столь же омерзительный в своей сути, сколь бесправны его подданные. Правосудие требует уничтожения. Изгоните прочь любые мысли о милосердии, ибо оно — суть забава труса и ложь деспота. Сегодня клинок падёт на горло тирании. Ничто не остановит нашу руку. Ни один враг не выстоит перед нами. Смерть есть истина, которую познают все. Мы маршируем с ней в едином строю. Мы едины со смертью. Так пусть же теперь единство обретут погибель и правосудие.
Глава 5
Лорд-контролер Эвальд Стиванг приступил к утренней трапезе в обществе Стувы Юваллиат, верховного контролера космического флота, и двух их детей, Венна и Изы. Брачный союз между лордом-контролером и одной из наиболее могущественных верховных контролеров являлся многовековой традицией Ордена, способом укрепления вершины власти. Венн и Иза уже были взрослыми, но ни один из них не имел ни официального места в структуре Ордена, ни звания, которое они могли бы назвать своим собственным, ни власти, которой можно было бы распоряжаться. Всё, что у них было — это ожидание силы. Титул контролера по умолчанию передавался по наследству, однако лишь при условии проявленной воли и ратификации титула Генеральной Ассамблеей Контролеров. Кроме того, ни одной семье не позволялось иметь больше наследников, чем наследуемых титулов. Орден придерживался практики стабильного самовоспроизводства. Если какой-то из потомков по той или иной причине оказывался ненадёжным, им могли распорядиться точно так же, как и любым другим имуществом контролеров.
Подобно всем остальным помещениям квартала, принадлежавшего Стивангу и Юваллиат, зал для завтраков представлял собой громадное декадентское пространство. Мебель внутри ограничивалась столом и четырьмя стульями, расположенными метрах в тридцати от стен. Голоса участников трапезы отражались от стен и настолько высокого потолка, что он практически скрывался из вида во мраке наверху. Слуги неслышно ступали на мягких подошвах. Они принесли кушанья своим господам и в полном безмолвии удалились.
Стиванг взял ломоть хлеба, откусил кусок, тщательно его прожевал — и нахмурился. Затем лорд-контролер повернулся в сторону Юваллиат и приподнял бровь.
— Ты уже пробовала сегодняшний хлеб?
— Конечно. Ожидала, заметишь ли ты что-нибудь.
— У него другой вкус, — проворчал Стиванг. — Совсем не на том уровне, что вчера.
— Согласна.
Стиванг нажал на кнопку, расположенную в углублении стола по правой стороне. Мгновение спустя явился домашний контролер Бефессен, ступавший так же бесшумно, как и каждый из слуг. Он остановился у плеча лорда-контролера и наклонился, чтобы выслушать его распоряжения.
Стиванг поднял ломоть хлеба и уронил его на тарелку, словно бы само прикосновение к выпечке было для него оскорблением.
— Это совершенно неприемлемо, — процедил он. — Наймите новых пекарей. Уничтожьте показавшие свою бесполезность рабочие единицы.
— Будет исполнено незамедлительно, лорд-контролер, — пообещал Бефессен и удалился, чтобы проследить за нахождением замены и приведением смертного приговора в исполнение.
— Одобряешь? — спросил Стиванг Юваллиат.
— Разумеется.
— Благодаря свежим единицам получается свежий хлеб, — отметил Стиванг, довольный своей формулировкой. Демонстрация смертоносной дисциплины также была уроком для Венна и Изы.
Юваллиат решила убедиться, что урок был усвоен должным образом.
— Вы осознаёте необходимость приказов лорда-контролера?
— Да, — ответила Иза, и Венн тоже кивнул.
— Докажите мне, что осознали, — она указала на Изу. — Говори.
— Исправление — это слабость, — начала Иза. — После того, как рабочая единица приобрела навыки, необходимые для выполнения той или иной задачи, любое снижение качества работы говорит о потере навыков, попытке мятежа или о двух этих факторах одновременно.
Юваллиат подняла палец, заставляя Изу замолчать. Верховный контролер коротко кивнула, после чего повернулась к Венну.
— Твоя очередь.
— Если рабочая единица исправилась, это даёт ей возможность скрыть свои недостатки и в конечном итоге нанести ещё больший вред.
— Хорошо, — резюмировала Юваллиат, после чего вернулась к своему завтраку. — Исправление — это слабость, — подтвердила она, не глядя на собеседников. — Вот почему я не нуждаюсь в исправлении, как и лорд-контролер, — затем она подняла глаза, устремив безжалостный взгляд на сына и дочь, — поэтому крайне важно, чтобы никто из вас не действовал так, словно нуждается в исправлении или ожидает его.
Близнецы
