Пол Кемп - Сумерки сгущаются

Долган дружески хлопнул Азриима по плечу. Врагген оглянулся. Повозка Алкенена уже скрылась из виду.

— Чары рассеются ближе к вечеру, и его болтливый язык может нам навредить. Когда потратит деньги, убей его.

Приподняв бровь, Азриим уставился на мага. Враггену показалось, что проблески уважения мелькнули в разноцветных глазах полудроу.

— Получается, не очень-то хороший из тебя друг, да?

— К чему эти разговоры? — промолвил маг, взглянув на своего спутника.

Слуги весьма спокойно восприняли весть об отъезде Кейла. Только кухарка Брилла разрыдалась. При виде ее слез Кейл едва не отказался от своего замысла и с комом в горле ретировался с кухни.

Новость быстро донеслась и до стражи, и теперь многие приходили к нему пожелать удачи. Уехать Кейл собирался той же ночью.

Оставшись один, убийца еще раз прикинул, что ему взять с собой. Теплый свет каскадом лился в окно, освещая покои. Закатное солнце садилось над Фаэруном, знаменуя последний день Кейла в Штормовом Пределе.

В странном оцепенении он собрал несколько свечей, моток веревки, кремень и огниво, несколько любимых книг и уложил все это в потертый кожаный рюкзак.

Онемевшими пальцами снял одеяние дворецкого — чулки, камзол, жилет, зауженные, но все равно плохо сидевшие на нем штаны и рубашку — и аккуратно сложил на кровати. Рядом все еще лежали его кожаная броня, сапоги, оружие и другая походная экипировка. Словно две половинки его души, покоились рядом на кровати богатые одежды и потертая кожа.

С этого момента, пообещал себе Кейл, он будет носить лишь кожу — ведь именно в нее должен быть облачен мужчина.

Убийца переоделся, и каждая застегнутая пряжка была очередным гвоздем в крышку гроба мастера Кейла, дворецкого. Надев перевязь, он не смог сдержать улыбку от столь знакомой и родной тяжести стали на бедрах. Кошелек, заполненный примерно сотней платиновых монет, которые вручил ему Тамлин в качестве выходного пособия, Кейл засунул во внутренний карман куртки.

Готовый к выходу, Эревис подхватил плащ и рюкзак. Впервые за долгое время он чувствовал себя настоящим, самим собой. Сферу из гостиной он собирался захватить уже при выходе из дома. Почти все слуги будут заняты подготовкой обеда, так что он сможет уйти без лишних прощаний и пожеланий. Именно так, как ему и хотелось.

Убийца в последний раз оглядел свое убежище.

Осторожный стук в дверь заставил его обернуться.

— Входите, — собравшись с мыслями, отозвался Кейл.

Дверь отворилась, и на пороге показалась Тазиенна. На ней было домашнее платье без рукавов, цвета весенней листвы. Брови слегка нахмурены, кожа сияла в лучах закатного солнца. Кейл изо всех сил старался забыть о когтях боли и желании, накатывавшем каждый раз при ее появлении.

Она хотела что-то сказать, но остановилась, увидев его одежду и оружие, плащ и сумку в руках, и нахмурилась еще сильнее.

— А со мной ты разве не собирался попрощаться? — произнесла она мягким голосом, голосом той нерешительной девушки, которой была когда-то.

Кейл не смог заставить себя посмотреть в глаза Тазиенне, лишь бессильно теребил пальцами лямки рюкзака.

— Я еще не решил, — ответил он наконец.

То была правда. Все два дня он разрывался между желанием увидеть ее, пусть и в последний раз, и страхом от того, что мог сказать при встрече.

— Что это значит? — переспросила Тазиенна голосом той решительной женщины, которой стала.

— Что я еще не решил, — встретившись с ней взглядом, ответил Кейл.

Тазиенна отступила, поразившись резкости его слов.

Боль заставила Кейла ответить жестче, чем он хотел:

— Тази, мы попрощались много месяцев назад. По крайней мере, ты попрощалась со мной.

Он вспомнил день, когда Тазиенна вернулась домой со Стеорфом, дурнем, с которым, без сомнений, делила постель. Он безотчетно с такой силой сжал лямки рюкзака, что побелели пальцы.

Она поняла, что крылось за его словами. Слишком уж хорошо они знали друг друга. Краска залила ее лицо, но убийца не мог понять, что вызвало такую реакцию — стыд или гнев. Тазиенна повернулась, словно собираясь уйти, но остановилась и посмотрела на Кейла.

— Ты был моим другом, Эревис, — произнесла она, глубоко вздохнув. — Моим самым близким другом.

Ее слова ранили Кейла сильнее, чем если бы она сказана, что ненавидит его. Так он был ее другом? Всего лишь другом? Эревис постарался отрешиться от чувств, грозивших спалить его дотла. Дурак, он годами ошибался в ее чувствах к нему. Кейл ощутил, как теперь уже его собственное лицо затевает краска.

— Другом? — сказал он, только чтобы заполнить паузу. — И все?

Тазиенна открыла рот, но запнулась.

В конце концов, собравшись с мыслями, она ответила:

— Когда я вернулась домой, моя мать… кое-что мне показала.

Она подняла глаза на Кейла. И он увидел в них слезы.

У него перехватило дыхание и ослабели ноги.

— Она сказала, что, перед тем как уйти на поиски теневого демона, ты… — она помолчала, собираясь с силами, — ты оставил мне послание.

Кейл почувствовал, что в горле у него пересохло. Чтобы не упасть, он оперся рукой на кресло.

Так его письмо нашла Шеймур… Тазиенна ничего не знала.

Он не мог подобрать слов.

— Она сказала мне, что в нем было.

Жар объял все тело, и на одно невероятное, чудесное мгновение Кейл подумал, что девушка бросится в его объятия. Тщетно.

— И?.. — спросил он наконец.

Тазиенна заговорила, и, хотя голос ее звучал мягко, Кейл чувствовал несгибаемую уверенность за бархатом интонаций. Словно она уже проговаривала эту речь в уме, и не единожды.

— Что «и»? О боги, Эревис, а чего ты ждал? Да, нас связывали особые отношения, но чего ты хотел? Чтобы я прочитала письмо и упала в обморок? Бросилась к тебе в объятия? Чего?..

— Я не знаю! — оборвал он ее. — Я только хотел, чтобы ты знала, и все. Проклятие! — Он стиснул кулаки. — Чего я ждал, так это смерти. Тысяча демонов, женщина! Я пошел за этой тварью из-за того, что она сделала с тобой!

Он пожалел о своих словах в то же мгновение, как произнес их. Как же он мог так низко пасть.

Тазиенна вспыхнула от гнева и, подбежав к нему, заглянула в лицо:

— Как ты посмел даже предположить такое, Кейл?! Ты что, правда, думаешь, что я тебе чем-то за это обязана? Думаешь?!

Кейл не ответил. В основном ответ был, конечно, «нет». Но в глубине души, в самом потаенном уголке, хранилось «да». Тазиенна уловила его сомнение и изо всех сил отвесила пощечину.

— Ах ты, мерзавец! Я не награда, которая достается победителю! — Она ткнула пальцем Кейла в грудь. — Кроме того, ты погнался за демоном не из-за меня, а лишь потому, что он причинил боль тебе. Так что не заблуждайся на сей счет. Наверное, демон ранил тебя, причинив страдания мне, но дело тут в тебе. Не путай свое стремление отомстить с…