Андрей Бондаренко - Брутальный и упрямый
– Гав!
– Считаешь, что, действительно, очерчен?
– Гав!
– И даже не круг, а полноценная полусфера? С двухкилометровым сферическим диаметром? Типа – установлен некий Купол? Как в том знаменитом телевизионном сериале? Ну, не знаю, честно говоря…. Хотя, конечно, всякое может быть. Особенно если предположить, что в современных научно-фантастических романах содержится хотя бы пара-тройка процентов правды…. Может, братишка хвостатый, перекусим слегка? Типа – для подъёма бодрости духа? Только я сперва, пожалуй, попрыскаю на штормовку антикомариным спреем. Голодного полярного гнуса здесь до беса. Да и оводы со слепнями кружат-жужжат…
Они, естественно, перекусили: Тим, запивая баночным австралийским пивом, умял три бутерброда с жирнющей консервированной ветчиной словенского производства, щедро сдобренной жгучей горчицей и ядрёным хреном, а Клык – практически в два приёма – заглотил половину моржовой почки.
– Ну, бродяга, наелся? – допив пиво, поинтересовался Тим. – Готов к труду и обороне?
– Гав, – сыто икнув, подтвердил Клык, мол: – «У тебя у самого харя благостная и беспредельно-довольная. Того и гляди – треснет. Как же, целый литр янтарного крепкого пивка изволил принять на грудь молодецкую. Ухарь брутальный, одним словом. Вернее, двумя…. Баночки-то пустые подбери, сомни и запихай в рюкзачный кармашек. Экология, как известно, должна быть экологичной и безупречной…. Молодец. Ну, выступаем?».
– Без вопросов…
Пройдя метров триста пятьдесят по чёрно-серой сланцевой россыпи, они поднялись на водораздел местного значения и остановились.
Остановились, поражённые красотами-изысками местных природных пейзажей? Если бы…
С севера, со стороны узкой зелёно-синей долины, однозначно и настойчиво веяло зрелой тревогой, нешуточной опасностью и…, и чем-то ещё – до полной невозможности – чужим.
– Гав-в, – смущённо понурившись, повинился Клык, мол: – «Извини, уважаемый напарник, но дальше я не пойду. Не могу, и всё тут. Даже почки моржовые не помогут. Лапы не слушаются. Не хотят передвигаться в ту сторону. Страх липкий наползает и наползает. Хотя, как ты знаешь, в пошлой трусости я никогда не был замечен. Никогда и ни кем…. В чём тут дело? Не знаю и не понимаю, век свежей моржатины не кушать…. Может, какое-то хитрое излучение всему виной, а? Типа – коварно, нагло и целенаправленно воздействует на мой беззащитный собачий мозг? Как считаешь, братец? Не молчи…».
– Вполне может быть, что и излучение, – нервно прикасаясь пальцами к вискам, согласился Тим. – Покалывание характерное такое ощущается, настырное и упорное. И злая мошкара – вместе с шумными слепнями и оводами – куда-то пропала. Навевает, однако…. Что же, ничего странного. Нынешние спецслужбы (самых разных стран-государств), они ужасно-продвинутые. Везде и всюду используют всякую и разную научную хрень. Хвалёные нанотехнологии, к примеру…. Причём здесь – спецслужбы? Охраняют, например, чью-то частную собственность, про которую нам с самого утра настойчиво талдычил норвежский очкастый ухарь…. Значит, родимая слезинка, не пойдёшь к тайному домику?
– Гав.
– Ну, нет, так нет. Бывает. Чего уж там…. А я, пожалуй, попробую. Негоже оно – так сразу отступать. Только надо предварительно подготовиться, используя очередную хитрую технологию дяди Артёма…. Ох, уж, это российское ГРУ[5]! Такое впечатление, что у сотрудников этой легендарной спецслужбы на все случаи жизни припасены всякие и разные изощрённые штуковины. И мало того, что изощрённые, так ещё эффективные и действенные. Ладно, брателло лохматое, отойди-ка в сторонку и не отсвечивай…
Тим, предварительно высморкавшись в клетчатый платок, сбросил с плеч рюкзак, пристроил рядом с ним винчестер (видеокамеру оставил при себе), после чего уселся на ближайший полукруглый валун. Уселся и, максимально прогнув спину в пояснице (даже позвонки слегка хрустнули), расправил плечи, вскинул голову вверх и крепко зажмурил глаза. А через пять-шесть минут, когда были мысленно произнесены нужные слова (молитва – не молитва, так, набор звучных и гортанных фраз на неизвестном языке), он крепко обхватил ладонями колени, безымянными пальцами нащупал нужные контактные точки и, ритмично надавливая на них, начал специализированный массаж, заново мысленно повторяя всё тот же странный набор звучных и гортанных фраз…
«Грушная» хитрая процедура, как и ожидалось, сработала: все неприятные ощущения сгладились и притупились, время потекло медленно и плавно. Более того, стало однозначно и откровенно наплевать на всё и вся. В том числе и на ярко-выраженную тревогу (вместе с ощущением чужеродной опасности), которой так уверенно веяло с севера.
Он, открыв глаза, резко поднялся на ноги и размеренно зашагал по пышным мхам, разлапистым лишайникам и зелёной траве островной тундры.
– Гав, – напомнил Клык.
– А ты у меня на что? – не оборачиваясь и не сбавляя шага, откликнулся Тим. – Сиди и охраняй. И рюкзак, и винчестер. Я по-быстрому. Типа – туда и обратно. Как легендарный Бильбо Бэггинс. Не скучай…
Он упруго шагал вдоль тёмно-синего ледяного поля и несуетливо рассуждал про себя: – «Итак, Синяя долина. Интересное такое местечко. Не из простых будет. Кто бы, собственно, спорил…. В том плане, что весьма и весьма любопытное. Раньше, очень много тысяч лет тому назад, по этой узкой и извилистой долине протекала-змеилась Синяя река. Самая настоящая река. Без дураков. Широкая, быстрая, рыбная и полноводная. А потом – с течением коварного Времени – она стала «ледяной». Бывает, конечно. Мол, очередное планетарное похолодание, ни у кого разрешения не спросив, припёрлось…. Это в том глубинном смысле, что на Шпицбергене «реками» называют не только – собственно – реки, но и местные ледники. Медленно двигается-шевелится такой ледник по узкой горной долине-лощине, практически – течёт. Морозной зимой может остановиться и, вовсе, беззаботно «уснуть». Весной снова – «проснуться». А летом опять плавно потечь вперёд – со скоростью в несколько метров в сутки. Вот, такие «ледяные черепахи» и ползают по здешним суровым островам…. Понятное дело, что летом, когда лёд на скалах начинает активно таять, то по ледяной поверхности и потоки настоящей воды устремляются к морю. Только и здешняя талая вода очень лениво стекает вдоль тел островных ледников – совершенно бесшумно, без всяческого хрустального звона и иных приятных для уха человеческого звуков. Очень уж они молчаливые – эти «ледяные реки» Шпицбергена…. Итак, Синяя ледяная река «течёт» через весь мыс Верпегенхукен и обрывается в море на его северной оконечности. Хорошо, пусть обрывается. Не вопрос. Но рядом с этим местом, как раз, и располагается странный малиново-красный домик, о существовании которого я до сих пор ничего не знал. Ну, совершенно ничего. Бывает…. Ага, правый склон долины – достаточно скалист. Более того, в нём, оказывается, наличествуют многочисленные карстовые пещеры. Подземные грунтовые воды, как я понимаю, растворили – за долгие века и даже тысячелетия – горные породы, содержавшие гипс, вот, они и образовались – всякие уродливо-глубокие выемки и ниши. Раз, два, три, четыре…, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…, двадцать, двадцать один. Всего – двадцать две карстовых пещеры. Причём, крайние из них расположены совсем недалеко от подозрительного красно-малинового строения, метрах, наверное, в трёхстах с небольшим хвостиком. Ну-ну, баранки ярмарочные гну. Навевает…».