Роман Суржиков. Сборник (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич
Максим (глядя им вслед).
Ну, хорошо, дружище. Вы успешно разгромили выживание, секс, комфорт, статус, эстетику. Вы мастер своего дела! А что вы скажете о познании? Разве не в познании высочайшая радость философского ума?
Алекс (горько).
Философский ум — все, что осталось у нас от человеческого тела!
Дмитрий.
А рыбка у нас лучше всего клюет на заливе. Туда, конечно, идти минут двадцать, но это того стоит, хе-хе! И жерех, и окунек, а вчера, представляете, вот такая щучка взяла! Чудеса да и только!
Алекс.
Эх, Макс, Макс… Познание завершено, разве вы этого не заметили?
Максим (в недоумении).
Завершено кем?
Алекс.
Древние ученые, естествоиспытатели, инженеры с великим трудом познавали законы природы и открывали пути, как этими законами пользоваться. Накопив достаточно знаний, они создали первые приборы. С помощью тех приборов, они накопили еще знаний и создали новые приборы, которые позволили накопить еще знаний и создать еще приборы. Наконец, спустя много поколений, пра-пра-пра-правнуки первых приборов стали так хороши, что смогли добывать знания сами, без помощи пра-пра-правнуков первых ученых. Мало того, эти приборы научились использовать знания так, чтобы получать новые знания и использовать и их. Люди ушли от процесса, потому что уже не могли поспеть за ним. Люди остались скотиной в стойле, которую кормят, поют, одевают, ублажают в силу трех законов РТ, но знания!.. Максим, разве догадки скотины о конструкции хлева можно назвать Познанием Мира?!
Дмитрий.
Господа, а не пройтись ли нам к заливу? Тут пешочком всего минут двадцать, никак не больше.
Татьяна.
Я бы с радостью, милый!
Максим.
Отличная мысль! Вне сомнений, на ходу мозг работает куда лучше.
Алекс.
Вы все сдурели, не иначе! До залива 10 секунд полета!
Из домика поспешно выходит знакомый Наташи, пересекает сад. Слышится свист турбин.
Дмитрий.
Сейчас я соберу снасти, и пойдем. Пару минуток. (Начинает шептать что-то, на столике поочередно возникают рыболовные принадлежности: ведро, блесны, моток стальки, спиннинг.)
Максим поднимается и потягивается. Татьяна складывает кисти, накрывает картину навесом. Алекс смотрит на них с недоумением.
Из домика выбегает Наташа. Одета по спортивному: аэроботы, джинсы, футболка, очки-поляроиды, волосы перехвачены лентой. Решительно идет к стоянке. Раздается свист.
Дмитрий.
Я готов, господа! Идем.
Вдоль аллеи, ведущей к заливу, уже зажглись фонари. Тени людей очень медленно смещаются по заднику сцены, отражая их неспешный шаг. Дмитрий с Татьяной идут рука об руку, изредка шепчутся, больше молчат. Максим и Алекс оживленно продолжают дискуссию.
Максим.
Рассуждая о безграничном знании машин, не забывайте, друг мой: это мы, люди, создали Испав, а не он нас.
Алекс.
И у вас хватит храбрости сказать, что мы, этакие люди, знаем хоть что-то о строении нынешнего Испава? Да мы, человеки, в большинстве своем человеческом не знаем даже полного названия: Исполнительный Комплекс Автоматики 18.26! То есть уже давно не 18 и не 26… 18.26 был последним, созданным людьми. А сейчас действует, может быть, 19.42, а может — 21.58… Мы даже модели его не слыхали никогда!
(Переходит на шепот.) Будь мы все персонажами пьесы, Испав не значился бы в списке действующих лиц. Он никогда не появляется на сцене, у него нет слов, его точное имя никому не известно. Он — режиссер, который меняет освещение, выбирает декорации, двигает сцену под ногами актеров, опускает и поднимает занавес. Мы только говорим, говорим, говорим без конца. А тем временем действие ведет он, безымянный бог в машине.
Максим.
Но разве в имени дело? Тут важно понять, как он устроен, как он совершает все эти повседневные чудеса.
Алекс.
Понять — хе-хе! Вы рисуете жалкие гипотезы и бешено радуетесь, когда одна из гипотез кажется правдоподобней других! А ведь ваши догадки, несчастный теоретик, умрут вместе с вами. Или, может быть, не умрут, а будут жить вместе с вами до скончания времен… Но никогда, слышите — никогда! — они не найдут применения. Применять и исполнять — привилегия Испава. Наш удел — мыслить вхолостую. Выплевывать в воздух пустые слова — гильзы от мыслей.
Максим.
Не думали ли вы когда-либо, что мысль, идея ценна сама по себе, вне зависимости от реализации?
Алекс.
Мыслидея сама по себе смертна, Максик. Она живет в мозгу пока не наскучит хозяину, или пока не будет высказана на потеху слушателям. Те благодарно разинут рты и воскликнут: «Какая здоровская идемысля! Как она восхитительно идейна, как она глубоко мыслительна!» Высказавший ее испытает глубокое удовлетворение, тогда назначение мысли будет выполнено, и она успешно погибнет. Мы не Испавы, к сожалению. У нас нет права на воплощение идей.
Максим.
Кто же мешает? Бери, воплощай!
Алекс.
А зачем? Принцип рациональности безжалостен. Нет смысла пытаться сделать что-то: Испав все равно сделает лучше, точней, оптимальней. Наилучшее, что мы способны сделать — это пожелать и прибавить магическое «исполнить». Вот единственная наша роль.
Максим.
Неужели, дружище, у вас ни разу не было идеи, достойной воплощения?
Алекс.
Есть. Одна. О ней я сейчас и думаю. (Дальше вполголоса.) Космос свободен, на орбите остались еще станции со времен Четвертой… 180 лет — не срок для военной техники, она должна работать, должна… Помешать? Нет, никто… все до единого эти ленивцы, эти куры безмозглые сидят на планете. Сытые брюха неспособны преодолеть гравитацию. Только одно… энергия… понадобится энергия…
Алекс (обращаясь к Максиму).
Макс, а не знаешь ли ты случаем способа получить бесконечный запас энергии?
Максим.
О, я не раз думал над этим на досуге! Довольно просто. Сложней было бы добыть бесконечное вещество, ведь вещество — это порядок, а порядок обязан убывать со временем. Второй принцип термодинамики. Энергия — другое дело. Энергия суть хаос, значит, нужен генератор хаоса.
Алекс.
Это что за хрень?
Максим.
Когда Большой Взрыв породил нашу Вселенную, чудовищное количество энергии обратилось в пары частиц и античастиц. Из них бесчисленные триллионы тут же аннигилировали, но из-за анизотропии некоторых реакций остался излишек, дефект массы, горстка случайно выживших частиц. Они и составляют сейчас галактики. Энергия Большого Взрыва создала вещество и упорядочила Вселенную. А значит, нам следует идти в обратном направлении, как предписывает закон энтропии. Сперва расщепить вещество на материю и антиматерию, затем соединить их, аннигиляция выделит энергию, с помощью которой можно вновь расщеплять вещество.
Алекс.
Вечный двигатель?..
Максим.
Не совсем. Когда-нибудь вещества не останется во Вселенной, и космос придет к первозданному виду — пустота, заполненная энергией. Чистый Хаос. Потому устройство и зовется генератором хаоса.
