Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ) - Яна Соловьева
Все задумчиво помолчали. Иорвет поднялся. Борх запер за нами дверь.
Двор школы Хранительниц был безлюден, на камнях мокро поблёскивала роса. Исенгрим кутался в серый походный плащ. Мы прошли через полумрак зала и гулкие коридоры и поднялись по башенной лестнице. Дверь в кабинет Зоуи была приоткрыта, а сама она ждала на пороге.
— Я не пойду дальше, — сказал Борх и сгрёб нас с Иорветом в охапку. — Прощайте. Передайте моей дочери, что я горжусь ею.
Он отпустил нас и замер, глядя в пол, и лицо у него посерьёзнело.
— Только никаких пророчеств! — воскликнула я.
Борх рассмеялся.
— Я не занимаюсь пророчествами. Я всего лишь хорошо читаю по лицам, — сказал он. — Ваши мне нравятся.
Он обнял Исенгрима.
— Перед тем, как уйти, я оставлю ключи твоего дома в надёжных руках Зоуи, — сказал он, — и когда ты вернёшься…
— На сей раз мой путь лежит в один конец, — перебил Исенгрим.
— Не зарекайся, дружище, в один конец идут только к смерти.
Исенгрим не ответил, и Борх пристально вгляделся ему в глаза.
— Что же… Это была хорошая охота, Вольф Исенгрим. Прощай, — Борх помолчал, глядя в пол. — Но ключи всё равно будут у Зоуи.
— Va faill, мой друг. Береги себя, — хрипло ответил Исенгрим, и Борх, ещё раз махнув на прощание рукой, заторопился по ступеням вниз, и скоро его кудрявая шевелюра скрылась за поворотом лестницы.
Зоуи распахнула дверь и повела в комнату. Седые волосы на этот раз были скручены в тугой пучок на затылке и скреплены длинной тонкой шпилькой. Проходя мимо шахматного столика, она выхватила из ровного ряда фигур чёрного ферзя, а из ряда напротив белого короля.
— Возьми это, — она вложила в руки Исенгрима шахматные фигурки. — На память о наших вечерах и не только на память…
Она расставила нас вокруг глобуса.
— Зоуи… — начал Исенгрим.
— Прощание лишь обратная сторона встречи, Вольф Исенгрим, — прервала она и, поднявшись на цыпочки, прикоснулась узкой ладонью к его щеке. — Уходи молча.
Собрав все полусферы глобуса в точности одну под другой, она вытащила из причёски шпильку. Седые волосы гладкой волной упали на острые плечи.
— Представь себе место, куда вы должны попасть, — обратилась она к Иорвету. — Во всех подробностях, и чем точнее, тем лучше. И покажи мне его на карте.
— Верген, — сказал Иорвет, наклонился над глобусом и осторожно дотронулся до точки недалеко от слияния Понтара и Дыфни.
Зоуи прицелилась своей шпилькой, будто хотела запустить бумажный самолётик.
— Хорошей охоты, друзья, — сказала она и уколола глобус.
Острый кончик шпильки всё приближался к поверхности и никак не мог её достичь, а карта становилась всё крупнее и заполонила собою комнату. Взметнулся ветер.
* * *
Зашелестели сухие листья, поднятые ветром с каменной мостовой, завертелись у скамьи под мутной масляной лампой. Заскрипела и грохнула о косяк кованая, подвешенная на цепях вывеска таверны. Я покачнулась на крутых ступенях лестницы.
— Верген! — воскликнул Иорвет, с восхищением осматривая пустую предрассветную площадь. — В точности то место, что я и представил! Клянусь, я готов изменить своё мнение о чародейках.
— Зоуи не чародейка, — проворчал Исенгрим, — она — нечто большее.
— Такой союзник не помешал бы нам в Дол Блатанна, — сказал Иорвет.
— Она принадлежит Сердцу Мира, — покачал головой Исенгрим. — Закроем эту тему.
Он стащил с головы капюшон плаща и огляделся. Ветер трепал его волосы.
— Значит, этот каменный гномий город и есть новая колыбель надежды для эльфов? — с плохо скрываемым сарказмом в голосе проговорил он.
— Теперь это не просто гномий город, — не обращая внимания на его тон, ответил Иорвет. — Это — нечто большее. Пойдём.
Он зашагал к ступеням, ведущим к эльфийскому кварталу.
— Я к Сесилю. Возможно, моя квартира ещё свободна, — сказала я и направилась в другую сторону.
— Яна! — остановил меня голос Иорвета. Я обернулась.
Эльфы стояли рядом, такие одновременно похожие и непохожие друг на друга. Иорвет хотел что-то добавить, Исенгрим прикоснулся к его плечу. Я едва заметно улыбнулась Иорвету, надеясь, что мою улыбку заметит только он, и пошла своей дорогой по гулкому каменному переулку.
— Я пришлю за тобой, — крикнул он вслед.
