Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд
Её голос — удар грома, и раскаты грома раздаются, когда она складывает крылья.
У неё один глаз, а взгляд её — молния.
Гнездо её из сухих костей, в нем громадное яйцо, из которого непрерывно выходит ее потомство.
Птица Грома тут же пожирает его и так она становится одним целым из многих самих себя.
Вот и сержант Вили станет теперь Громовой птицей. И вечно будет носиться в мёртвом космосе, защищая живые воды планет.
О, Громовой Дух,
услышь меня.
Я прихожу к тебе
как один из многих твоих детей,
Я слаб и мал.
Мне нужна твоя мудрость и сила.
Дай мне идти, окружённым твоей красотой.
Сделай так, чтобы глаза мои
Всегда видели красный закат.
Сделай так, чтобы мои руки
Держали всё, сотворённое тобой.
И сделай мой слух острым,
Чтобы я мог слышать твой голос.
Сделай меня мудрым, чтобы я мог понять.
Не для того чтобы превзойти моих братьев,
Но чтобы победить своего злейшего врага — себя самого.
Сделай меня всегда готовым предстать перед тобой
С чистыми руками и прямым взором.
Чтобы когда жизнь угаснет, как угасает закат,
Мой дух мог прийти к тебе без стыда.
Сержант Вили увидел яркий свет, услышал бой барабанов и звуки праздника.
И увидел всех, давно умерших: они танцевали и были счастливы. А потом он увидел своих родителей — они смеялись и махали ему руками.
Дерен. Зона Метью
Хронометр отсчитывал время беззвучно, но Дерену казалось, что секунды продавливают реальность, раздуваются, словно мыльные пузыри, и лопаются с оглушительным треском.
Его мутило — безвременье неконтролируемого прыжка казалось нескончаемым.
Однако если «белые» — действительно люди, имперцы, то 12 минут внепространственного перемещения — это для них предел.
Если «белых» выкинуло небесконтрольно, и навигаторы успели сделать расчёт зоны Метью, они должны вывести корабли в Риманово пространство максимум через 12 минут.
Конечно, можно решиться на более долгий «прыжок», если не хочешь сохранить ясность сознаний пилотов и электронный мозг корабля.
А может быть, дело тут не в желаниях? Может, возникшая аномальная зона Метью имеет какие-то уникальные свойства, и навигаторы не могут с ней справиться?
Думать в изменённом пространстве трудно: сознание плывёт, как в бреду. Лейтенанту оставалось только смотреть на хронометр и ждать.
Он не знал, куда попытается вывернуть враг. Шлюпку затянуло в чужой, неконтролируемый прокол.
Самим им теперь не выбраться. Из всех пилотов, кого знал Дерен, только Рос мог ориентироваться в непросчитанном пространстве Бездны. Но ведь мог? Значит, шансы есть и у него?
Лейтенант Дерен напряжённо следил за временем — вряд ли чужаки рискнут нарушить принятый интервал безопасности. Но, если нарушат, придётся что-то предпринимать на свой страх и риск.
Дерен знал, что выдержит и больше, чем 12 минут, случалось уже такое. Но как с остальными?
Он включил видеообзор шлюпки. Связисты послушно надышались транквилизатора и спали. Молодцы, если умрут — то во сне.
А как там малой? Лейтенант покосился на напарника.
Младший сержант Рэм Стоун дремал с открытыми глазами.
Парню было по документам почти полные двадцать два, но по ощущениям Дерен не дал бы ему и восемнадцати.
Келли убеждал, что с полуэкзотами такое бывает. И это неважно, насколько щенок выглядит, если он умеет летать и готов сдохнуть в процессе совершенствования этого мастерства. Но…
Дерен не то чтобы сам взял Стоуна. Гарман сговорился с командой и навязал ему парня, когда лейтенант болел после гибели Неджела и Тоо и не особо вникал в то, что подписывает.
Эмор его отвлёк, Гарман подсунул приказ, лейтенант Дерен расписался, что ознакомлен. Шутники хэдовы. И теперь что?
Якобы если сам о ком-то заботишься, то это потом позаботится о тебе?
Щенок пару с Дереном воспринял не как награду, а как наказание. Он как-то по-детски побаивался лейтенанта и так же по-детски не доверял ему.
Хотя реакция у малого и вправду была отличная, а бесстрашие просто зашкаливало. Сейчас он дышал тяжело, но совершенно не парился из-за этого. По крайней мере, именно страха в его глазах лейтенант не заметил.
А если мальчишка не вытянет?
Что ж, на крайний случай одна медкапсула в шлюпке есть.
Время истекало, и лейтенант хмурился. Неужели капитан ошибся, и «белые» всё-таки хатты? И прокол в 15–20 минут для них дело обычное?
Одиннадцать минут пятьдесят секунд. Пятьдесят одна…
И вдруг шлюпка завибрировала. Корабль менял плотность обтекания антивеществом и это передавалось шлюпке, вызывая дрожание обшивки.
В одиннадцать минут пятьдесят две секунды раздался характерный треск. Запахло порохом. Пространство рвалось, пропуская корабль.
Значит, «белые» — всё же имперцы. И они не собираются рисковать электроникой и экипажем.
Навигатор шлюпки уловил возмущение крупной массы, и в следующую секунду «двойку» вытащило вместе с «белым кораблём» в расчётную зону Метью, а скорость начала падать.
Нужно было срочно решать: отцепляться или выждать.
На треть секунды руки Дерена замерли: как выходить в непросчитанную аномальную область, когда даже собственной скорости у шлюпки нет, только остаточная, инерционная?
Лучше бы отцепиться, когда корабль выйдет в обычное, Риманово пространство. Но тогда их сразу же обнаружат.
Дерен медлил, и потому отцепиться не удалось. Чужой корабль опросился с автомаяком, но не скинул скорость, а извернулся и снова провалился в зону Метью, скользнув по самой кромке силовых линий.
Ещё один прокол. С места в карьер и опять непонятно куда.
Дерен не успел засечь сигнал маяка. Да и для расчётов одного маяка было мало, чтобы точно определиться в пространстве.
Предположительно они вынырнули в районе развязки «На Семи Ветрах», но, возможно, и вблизи алайского полигона — и там, и там была своя рентгеновская звезда.
Ещё 12 минут безвременья.
В висках звенело. Вальтер обессиленно откинулся в ложементе. Стоун, слишком просто устроенный, чтобы задавать лишние вопросы, жмурился и зевал, прогоняя дурноту, но терпел.
Его тошнило — он высоко задирал голову. Рвота в тесном пространстве шлюпки…
Дерен развернулся к нему, превозмогая собственное головокружение, стащил с пацана шлем, при проколе от него всё равно мало пользы, прошёлся пальцами, ощупывая голову.
Стоун всхлипнул и бессильно обвис в ложементе.
Дерен провёл руками по шее, усыпляя его. Он понимал, что шансы спастись у них слишком малы. Стоит «белому кораблю» выйти из зоны Метью, как их обнаружат, и это смерть.
Возможно, навигатор чужого крейсера уже обратил внимание на изменение маневренности, а если нет, то ему достаточно будет пары секунд.
Вариант «сдаться» Дерен вообще не рассматривал. Только «умереть в бою». Ничего хорошего пленных не ждёт. Империя — жестокая мать. Измены она не прощает.
Дерен надел шлем на спящего Стоуна. Пусть пацан поспит, пока не увидел на экране
