Жемчужина дракона - Марина Романова
Должно быть, Дорэй использовала парный артефакт для отправки письма. Обычно это были шкатулки. Одна у тебя, другая – у того, кому пишешь. Интересно, достаточно ли был заряжен ее сундучок и сколько еще посланий она успела разослать на остатках заряда? Неприятно, конечно, чувствовать себя в дураках, но, похоже, именно в них я оказалась… Бросив мимолетный взгляд на Рэби, я едва не поперхнулась. Стоя за спинами моих кузенов, он весьма однозначно предлагал их прирезать, указывая характерным жестом на свое горло.
– Знаешь, Эдор, – добавив голосу глубины, спокойно заговорила я, – если тебя о чем-то просит мама, то стоит прислушиваться. Закрой дверь, Рэби, – попросила я под ошарашенными взглядами кузенов.
Глава 20
Он с силой сжал кулаки, а потом так же рез-ко их разжал. Неприятная старческая дрожь в руках все чаще и чаще давала о себе знать. Ис Нурак недовольно поморщился, презирая слабость собственного тела, и в очередной раз напомнил себе, что ждать осталось недолго. Стояло раннее утро, но он уже давно был на ногах. Ис Нурак сидел за низким письменным столиком, рассматривая небольшую деревянную шкатулку перед собой. Осторожно провел рукой по поверхности, точно наслаждаясь полированным деревом, а после открыл крышку. Приглушенный вздох то ли восхищения, то ли предвкушения сам собой сорвался с губ. Внутри на белоснежной шелковой подушечке лежали три жемчужины. Удивительно крупные, гладкие. Не просто перламутровые, а каждая со своим неповторимым отливом – молочно-белым, серебристым и багряным.
Сухие тонкие губы расползлись в улыбке, стоило бросить взгляд на эти необыкновенные сокровища. Пожалуй, если бы не Китарэ, то можно было бы с уверенностью сказать, что именно здесь осталось все самое ценное от его рода. Ну и еще немного от Игнэ. Хотя вряд ли ему это когда-нибудь пригодится. Не его энергия. Совершенно чуждая ему. Хотя пусть уж лежит, ему не жалко.
Все еще немного дрожащей рукой он осторожно взял жемчужину, что была самой блеклой на фоне двух других, и поднес к губам, немного судорожно вдохнув. Легкий, молочного цвета дымок тут же покорно отделился от жемчужины, следуя за дыханием иса Нурака. Мужчина вздрогнул, мотнул головой и тут же опустил ее, пытаясь впитать чужеродную силу. Он знал, что неприятно ему будет лишь первые несколько секунд, а потом он уже ощутит привычный прилив сил, магии и наконец сможет забыть, в кого превратила его жизнь.
Он невольно вспомнил, как именно к нему в руки попали эти три фиала от служителей храма Ила и Яла, два из них тогда еще были пустыми. Что называется, искал одно, а получил гораздо больше, чем желал. Он никогда не был сильным магом, но даже так понимал, что одного ума, хитрости и изворотливости ему будет недостаточно, чтобы увеличить и усилить свой потенциал. Не говоря уже о том, что он просто не сможет, опираясь только на собственные силы, привести в действие «манок для спящего дракона», как называли артефакт, способный раньше срока пробудить отражение. Тогда, пятнадцать оборотов назад, ему необходимо было избавиться от Ожерелья, ослабить баланс и разорвать цикл. Долгих пять оборотов, с самого рождения огненной Игнэ, он готовился к тому, что ему предстоит. Нельзя перестроить мир за один день. Так его можно только разрушить, а он этого совершенно не желал. Все эти разговоры про величие, могущество и важность для мира истинных эвейев… Он ненавидел все это. А остальным что? Крошки с их стола? Всю жизнь на коленях? Даже если ты умнее, сильнее, интереснее во всех отношениях, то все равно никогда ничего не получишь! Не сядешь за один стол с тем, кто просто получает все это лишь потому, что какой-то дракон выбирает именно его! Он был за Полотном и не увидел там ничего, кроме бесконечного серого тумана вокруг. А потом уже ничего нельзя изменить. Его брат – император, а он кланяется его дружкам, которые еще вчера не смели смотреть в его сторону! Но он все вернет! Вернет себе молодость, вернет силу и проживет эту жизнь так, как ему было суждено с самого начала!
– Вот увидишь, брат. – Он осторожно погладил жемчужину, что мерцала серебром в лучах зимнего солнца. – Хотя нет, просто вернешь мне то, что я потерял, – усмехнулся он.
Дрожь в руках утихла, зрение вновь стало четким, сидеть на полу было уже не так тяжело.
– Господин, господин! – донесся встревоженный голос слуги за дверью его спальни.
– Войди, – тихо буркнул ис Нурак, тут же прикрывая фиалы, что продолжали хранить в себе посмертный выброс силы его врагов и что однажды станут залогом его благополучия на долгие годы.
– Господин. – Так и не выпрямив спины, в комнату вошел слуга в простом темно-синем кимоно. – Простите, что беспокою вас так рано…
– Говори уже, – раздраженно фыркнул он.
– Церемония перенесена на день зимнего солнцестояния, – прошептал слуга и посмотрел в глаза иса Нурака, тут же осекся и вперил взгляд в пол.
– М-м, – выдохнул мужчина, чуть прищурился и довольно усмехнулся. – Что ж, раз мальчишке так не терпится, то и я поспешу…
Ис Нурак уже собрался отпустить слугу, когда заметил, что тот не решается сказать что-то еще.
– Говори уже и оставь меня, – немного раздраженно бросил он.
– Ну, дело в том, – забормотал слуга, запустив ладонь в широкий рукав своего кимоно, – вам пришло письмо сегодня утром, вот только…
– Только что? Говори, не заставляй меня повторять дважды. – На самом деле у него теперь просто не было времени рассиживаться, пора было действовать, и очень решительно.
– Вот, – выудил слуга клочок мятой бумаги, никак не походивший по своему виду на письма, которые он обычно получал. – Дорэй Игнэ прислала его именно таким.
– Дай сюда. – Он протянул руку и, получив записку, без особого интереса вгляделся в содержание. – Демоны бы побрали эту старуху, – раздраженно пробормотал он, прочитав всего несколько строк. – Надоела. Разберись с ней уже, хватит с меня, – фыркнул он, небрежно отбросив послание на пол.
Несколькими часами ранее. Гурийские леса.
Она не отрываясь смотрела на свое отражение, казалось, уже целый день. Во всяком случае, когда она села перед своим туалетным столиком, солнце еще слепило глаза сквозь небольшое окно в ее спальне. Откуда-то с улицы беспрестанно доносились звуки столь нежданной в это время года капели. Конечно, на север вернулся огонь. Он отогреет эти края, спасет от суровых зим, как это было раньше. Вряд ли она доживет до
