Вадим Панов - Кардонийская петля

Услышав имя, адиген помрачнел, Кира же, напротив, успокоилась. Сожгла мосты и успокоилась, потому что теперь они точно скажут друг другу всё.

– Я знаю, что ты слышала наш разговор.

– А я знаю, что ты поверил Арбедалочику.

Девушка ожидала, что на это замечание Помпилио отреагирует эмоционально, покажет, что думает и что чувствует. Но адиген даже плечами не передёрнул, заметил равнодушно:

– Раз пришла, значит, тоже поверила. – И добавил: – Или проверила.

Последние слова Кира услышала так: «Перестаём притворяться!», и спокойно, в тон Помпилио, произнесла:

– Ты похитил Касму.

– Мне требовались доказательства.

– Мы не нашли тело.

– Прекращайте поиски.

И снова – равнодушие.

Кира едва не взвилась: «Мы ведь говорим о человеке!», а потом поняла, что человеком Друзе оставался только для неё. В тот момент, когда Касма сознался, а он, получается, сознался в сотрудничестве с террористом, дер Даген Тур отказал ему в праве на жалость и сочувствие.

– У Друзе остались жена и трое детей.

– По приказу твоего отца Касма вёл переговоры с Огнеделом, лично передавал деньги за кровь. В том числе – за кровь Лилиан.

– Не играй со мной, – тихо попросила Кира. – Не прикидывайся зверем.

– Ты достаточно обо мне знаешь, чтобы понять, когда я играю, а когда – нет.

– Звери ничего не чувствуют, Помпилио, – девушка слабо улыбнулась. – А ты до сих пор любишь Лилиан.

К этому удару он не подготовился.

Он был адигеном, поэтому не вздрогнул, не издал восклицания, но глаза… Глаза дер Даген Тур не «удержал», и Кира увидела в них боль. Но не ярость. Не злобу к ней, осмелившейся напомнить о потере, а только боль. К ней, дочери своего врага, адиген не испытывал ненависти.

– Да, мне очень-очень плохо, – негромко ответил Помпилио. – Ты это хотела узнать? Ты узнала. Да, я поступаю неправильно и не могу ничего изменить: сколько бы крови я ни пролил, Лилиан не вернуть. Да, я это понимаю, но не остановлюсь.

– Почему?

Он не удивился глупому вопросу. Он знал, что такое любовь, и прекрасно понимал, что дочь будет стоять за отца до последнего.

– Винчер Дагомаро приказал убить ни в чём не повинную женщину, – медленно ответил дер Даген Тур. – Огнедел убил её так, что у свидетелей расправы волосы встали дыбом. Мне неприятно думать, что эти двое никак не заплатят за свои решения и свои поступки. Поэтому они заплатят.

Нечто подобное девушка и ожидала услышать. Именно к этой фразе она вела разговор; услышала и немедленно бросила на стол свой главный козырь:

– Ты в затруднении.

И с некоторым удивлением выслушала честный ответ:

– Верно. Твой отец нужен и Кардонии, и адигенам. – Пауза. – Я шёл сказать брату, что покидаю планету.

И снова – равнодушие. Но не показная бесстрастность проигравшего, а спокойное равнодушие человека, уверенного в том, что он добьётся своего.

– Ты вернёшься, – не спросила девушка.

На этот раз – молчание. Помпилио наконец-то улыбнулся, грустно улыбнулся, потому что ему неприятно делать вещи, которые он считает неправильными, но всё-таки улыбнулся, словно говоря: «Да, Кира, ты абсолютно права: я вернусь».

И Винчер Дагомаро умрёт.

А вслух адиген произнёс другое:

– Что ты хочешь мне предложить?

Он был кем угодно, только не дураком.

– Я не собираюсь продолжать разговор в коридоре. – Кира взяла адигена под руку. – Куда ты меня поведёшь?

Офицер, берущий под руку офицера, выглядит нелепо, поэтому дер Даген Тур мягко отстранился, на несколько мгновений задержал её ладонь в своей руке, отпустил и светским тоном произнёс:

– Я знаю ресторан, где до сих пор подают приличную еду.

– Хорошо, – согласилась Кира. – Пойдём туда.

И улыбнулась.

Но внутри у неё стало холодно. Очень-очень холодно.

– Плохо.

– Согласен. – На мгновение на лице Арбедалочика появилось характерное выражение человека, готовящегося отпустить грязное ругательство, но галанит сдержался. Повторил: – Согласен. – И уточнил: – Очень плохо.

И тоненькое «Вям!» прозвучало от Эбни с необычайной печалью. Саптер угадал, что хозяин грустит, и жалобным тявканьем поддержал настроение.

Всё плохо.

– Они сделали нас, – вздохнул Абедалоф, почёсывая собачку за ухом.

– Нет! – почти выкрикнул Селтих. Тут же опомнился: вокруг офицеры, телохранители, терять лицо нельзя, и продолжил гораздо спокойнее: – Они нас не делали, господин директор, сражения не было.

– Хотел бы схлестнуться с Нестором? – удивился Арбедалочик.

– Мечтаю.

В ответе генерала не нашлось места юношеской дерзости или глупой похвальбе, он действительно хотел встретиться на поле брани с признанным гением военного дела, а главное, был достоин этой чести. Ере почувствовал вкус побед, осознал, на что способен, и мечтал о главном экзамене на звание великого.

– Пока не время, – очень серьёзно произнёс Абедалоф. – Терпи.

– Вям!

– Это всё, что вы можете сказать?

– Они нас сделали. – Сегодня у галанита был день повторов. – Смирись.

– Не хочу.

– Придётся.

Директор и командующий стояли на мостике «Заскармазама», огромного доминатора Компании, находящегося в личном распоряжении Арбедалочика, а потому считавшегося флагманом переданного приотцам флота. Большого флота. До сегодняшней ночи – самого большого на Кардонии. Могучие доминаторы и быстрые импакто, ланданги, берущие на платформы по пятьсот десантников, и тяжёлые бомбардировщики, но самое главное – авианосцы с бесчисленными аэропланами. До сегодняшней ночи кардонийское небо принадлежало Приоте.

Но наступило утро, и директор с командующим в бессильной злобе смотрели на десятки боевых цеппелей, пришедших к Длинному Носу из Пустоты. На десятки вымпелов с пяти адигенских миров Ожерелья, на быстрые импакто и мощные доминаторы. Смотрели и понимали, что связываться с прибывшей на Кардонию армадой не стоит.

– Господин командующий, новые данные. – Адъютант призраком возник за плечом Ере и фразу произнёс без привычной лихости, полушёпотом, ожидая резкого окрика или раздражённой ругани.

– Какие данные? – почти безразлично осведомился Селтих.

– Сто крейсеров, господин командующий. Каждый мир Ожерелья прислал по десять импакто и десять доминаторов.

– Потрясающе, – не сдержался Абедалоф. – Они меня удивили.

Сто крейсеров! Кардония переплюнула даже Бреннан, для штурма которого адигены сформировали самый большой флот в истории Герметикона… Ах да, до сегодняшнего утра. До проклятого сегодняшнего утра!

– Кроме того, в Унигарт прибыли грузовые и вспомогательные цеппели. В общей сложности группировка насчитывает…