Две луны (СИ) - Евгений Румянцев
— Хорошо сказал, Игорек. — похлопал по плечу Выживальщика Пастух. — Тебе бы в ораторы на митингах идти.
— Иди в пень, дружище. — ласково попросил Игорь. — Еще скажи на броневик влезть и оттуда речи толкать. Все равно эта биомасса ни хрена не понимает, что ей предложили. Все манны ждут звездной, а действительность такова, что куда ни плюнь, везде либо война, либо тяжелая работа. И не расслабишься, ни наркоты, ни бухла, ни баб. Мы в этом плане от других не сильно отличаемся, если вдуматься.
— Но, но, что за упаднические мыслишки. — возмутился Муня. — Если сам не веришь, так дай возможность поверить другим. Все равно у нас лучше, чем в этом гадюшнике. Ляо, там заварился твой божественный отвар? — крикнул он. — Тут коллаборанту надо успокоиться, а то сейчас нашу доктрину хаять начнет.
К веранде уверенной походкой подошел худощавый брюнет в очках лет сорока.
— Мне сказали, что русские тут сидят. Это вы?
— Ну, мы. — ответил Петр, с интересом рассматривая человека. Тот, в свою очередь уставился на знамя с черной надписью на нижнем белье.
— А что за странное название на вашей портянке, немецкие наемники, да еще и «Заповедника»? Неподобающее название для русского отряда.
— Где ты видишь русских, генацвале? — спросил Пастух. — тут русскоговорящие, да и тех меньше половины наберется. А с той фигней на голове, что на тебя надели, и так всех понимаешь, дорогой. А название, если лучше придумаешь, новое нарисуем.
— Веселенькая у вас униформа. Вам ее такую выдали? Это вроде из волков сшито, или я ошибаюсь? — продолжил расспрашивать брюнет. К веранде, между тем, подошло еще несколько человек и тоже с любопытством стали рассматривать бойцов и их воинственные прикиды образца пиратской эпохи.
— Не ошибаешься, из них, родимых. — поддакнул Муня. — Это замысел такой. Тут на планете, она как раз Заповедником называется, собрали волков со всей Вселенной. Есть обычные, местные, есть двуногие, это все вокруг тебя, а есть и пострашнее, очень зубастые. Наш отряд из подвида двуногих, просто выделиться захотелось.
— Муня, перестань молоть чепуху. — вмешался Петр. — Здесь за убийство ящеров, которые людей сожрать пытаются, платят звонкой монетой. Вот мы, большей частью, и сражаемся. Но есть и мирные, они очень редко вступают в бой, занимаясь своим ремеслом. Мы живем не в поселке, а в трех часах ходьбы отсюда, в предгорье. Ходим сюда за зарплатой и торгуем. А одеты так, потому что все то, что привозится извне, очень дорого, а гуманитарная помощь туземцам не полагается.
Разглядев скопление людей, к веранде подходило все больше и больше народу и вслушивалось в разговор.
— Ну, типа этого мне перед отлетом рассказывали. — с облегчением сказал брюнет. — Я то сначала испугался, строят, водят, как в колонии, потом орут непонятное. Я хочу остаться с вами, ребята.
Муня протянул ему кружку. Попробовав, брюнет удивился.
— Это что?
— Привыкай к местному чаю, лучше только в паре световых лет отсюда — засмеялся Игорь, смотря, как брюнет осторожно пробует напиток с незнакомым ему вкусом.
Денег, как всегда, на закупку необходимого не хватило, и решили, что останутся в поселке до утра, а завтра после открытия конторы уже двинутся к себе. До вечера к ним в отряд записалось аж пятеро, и Петр от счастья разве что по потолку не бегал. Днем побеседовал с Питером, который заявился с очередными претензиями и прямо обвинил в нарушении негласного договора. В ответ Петр сказал, что сами виноваты с задержкой выплат, именно из-за этого они задержались в поселке и вынуждены были здесь пережидать Зов и поднял цену за клык дракона на пять медяков, сказав, что лечение бойцов их разоряет. Поссорились знатно. С криками, угрозами и нецензурной лексикой, так, что их ругань слышал в вечерней тишине весь поселок. Но до рукопашной не дошло, хотя руки у обоих порой чесались не на шутку. Немного остыв, вроде бы снова договорились, что вербовка фортом новеньких открыто проводиться не будет, но приходить теперь в поселок станут по возможности чаще и препятствовать пополнению отряда городское начальство не будет и расплачиваться станет вовремя по новым ценам. Питер был вынужден признать, что действия форта в войне с ящерами сильно помогли поселку, и передвигаться в округе стало безопаснее. Поэтому, как ни крути, но новое пополнение бойцов форта было выгодно и мэрии. А еще договорились обмениваться разведанными по нахождению драконов и по возможности наблюдать за их перемещением и численностью. Как заметил про себя Петр, договорились о тех же яйцах, только в профиль, но хоть награду за клыки удалось поднять.
Уже в лагере к Петру подошел новенький, который расспрашивал про все у них в поселке и сказал, что надо бы поговорить наедине, добавив, что он тоже русский. Петр молча указал на налобник и тихо ответил, что вечером может и удастся, а повысив голос, уже громче заявил, что ему сейчас некогда. Новенький кивнул головой, мол понял, а сам сделал вид, что обиделся. Помогала такая детская конспирация или их фокусы со снятием налобников давно вычислили, Петр не знал, но лишний раз светить важные разговоры, по его мнению, не собирался. И вечером в малом гроте, сделав вид, что уснули, теплой дружной компашкой сели послушать, что им поведает земляк. История его посадки была еще хлеще, чем у Выживальщика. Бывший военврач устроился хирургом в одну из больниц. Из-за того, что его щемили на работе, хотя врач, по его собственным словам он был хороший, начал бухать и через некоторое время стали подрагивать руки. В конце концов все закончилось тем, что важного пациента он не смог спасти, и его родственники решили отомстить. Умерший дед оказался родственником важной персоны и его обвинили аж в покушении на убийство, а чтоб было наверняка, на всякий случай состряпали дело о покушении на изнасилование, приплетя к нему соседку, с которой он давно был на ножах. Следак, ведший его дело, откровенно сочувствовал, он то и предложил схему с попаданием в Заповедник, выйдя по каким-то своим связям на людей, интересующимся этим вопросом. После этого на него завели еще одно дело, связанное с оппозицией и передали информацию о нем в нужные места. Интернет поднял шумиху
