Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко
Принц Туллий долго не хотел прерывать беседу, но был вынужден все же это с неохотой сделать после третьего напоминания Эмеральда о том, что волшебницу Ирис ждут лекари для консультации по драконьим ожогам.
Пара вопросов обернулась длительной дискуссией, и волей-неволей девушка до самого позднего вечера готовила мази, проверяла, хорошо ли заживают ожоги, снимала последствия собственного заклятья и, конечно, отмахивалась от просьб придумать какое-нибудь заклинание, могущее всех исцелить за миг. Лишь когда все пациенты разбрелись по домам, она, поужинав с придворными лекарями и лордами Мика и Фисма, вновь засобиралась домой, вспомнив, что не видела Мярра с тех пор, как осталась наедине с принцем Туллием. Однако это не было веской причиной, чтобы ответить отказом на соблазнительное предложение переночевать в замке – теперь уже на правах настоящей почетной гостьи.
* * *
Нерешительно Ирис надела на раскрасневшееся от горячей воды тело пеньюар. Он был великоват, но шелк все равно очень нежно окутывал кожу, как кокон. Ей передали, что принц Туллий разрешил пользоваться всеми предметами в комнате, но все же ее не покидало чувство скованности: что она так просто, без разрешения владелицы берет красивую резную расческу и проводит ею по своим волосам, оставляя капли воды на тонкой старинной ткани, но, с другой стороны, Ирис подумала: будь она обладательницей таких прекрасных вещей, то не хотела бы, чтобы они пылились без дела.
Кто-то тихо подошел к двери. Ирис вздрогнула и прислушалась. Чуть повернулась ручка. По телу пробежала странная дрожь, отозвавшаяся приятной тяжестью внизу живота. Однако за этим ничего не последовало, а наступившая тишина подтвердила – померещилось.
Девушка сняла халат и аккуратно, разглаживая каждый свежий залом, положила на банкетку возле туалетного столика. Затушив все свечи в комнате и постояв пару минут перед камином, она решила укладываться.
«Интересно, как выглядела княгиня Амалия? – подумала Ирис, забираясь под одеяло. – Полная, но, очевидно, очень красивая… Хм… Как я сразу не заметила? Судя по тому, что на всех гобеленах, несмотря на разность сюжетов, изображены одни и те же люди, она запечатлела себя и своего супруга… Необычная женщина… Как дружелюбно горит камин…»
Она повернулась на правый бок и вмиг уснула.
* * *
Тем временем принц Туллий держал в руках заветное блюдо и, катая яблоко по столу, раздумывал над тем, что скажет кудеснику Гульри, если тот, конечно, откликнется на его зов. Времени на официальные приглашения вовсе не оставалось, как и на восстановление тронного зала к прибытию князя Аквалийского. Хотя последнее к лучшему: ему, конечно, будет любопытно не только обсудить массовую гибель пелагейцев и познакомиться с Карнеолом, но и поглазеть на все это безобразие.
Яблоко упало на пол. Туллий вытер его о штанину и чуть было не откусил кусочек. В конце концов, он виноват, даже дважды, но готов признать свои ошибки, как сегодня, и склонить голову перед кудесником Гульри. Не столько как перед учителем, а скорее как перед отцом. Он сделает это ради своего единственного друга, так должно. Он посчитал вслух до тринадцати и выпустил яблоко на блюдо.
* * *
Эмеральд долго бродил в одиночестве по замку, снова ставшему уютной, безобидной и понятной хижиной, а не кошмарным лабиринтом. Ему очень хотелось спать, но неясное беспокойство не позволяло остановиться и на секунду. Весь день, как и остальные, он провел в хлопотах, не допуская лишних мыслей. Поэтому сейчас, когда все затихло, он был отнюдь не спокоен, а взбудоражен настолько, что не мог ни о чем отчетливо думать, а лишь перебирать недавние воспоминания, вновь и вновь переживая их. Ему хотелось поговорить, не обязательно обо всем этом, а просто о чем-нибудь незамысловатом и совсем неважном. Он подошел к комнате княгини Амалии и замер. Неужели здесь для него нет больше собеседников? Хотя какие беседы? Пришлось признать: больше всего на свете, до отчаянья, он желал не постучаться, а просто распахнуть дверь настежь и своим наглым самонадеянным приходом поразить Ирис. Его пальцы сжали ручку, но в последний момент он насилу убедил себя, что она явно не обрадуется его приходу, и поторопился в свою спальню.
Глава 16
В паутине
Утром Ирис не сразу сообразила, что проснулась в замке. Она вздрогнула, увидев возле окна незнакомую женщину средних лет, расставляющую на столике тарелки с завтраком. Чересчур худая и суетливая, она то и дело опрокидывала стаканы, с грохотом задевала тарелки, подскакивающие от ударов друг о дружку и, судя по легкой ругани, с них то и дело пытались слететь приготовленные яства.
В голове волшебницы еще сохранялся сонный туман, поэтому это нехитрое действо ее не на шутку захватило, и она завороженно следила за каждым движением чуть кривоватых пальцев, попутно пытаясь догадаться: «Кто это? Почему я должна вместе с ней завтракать?»
Тщательно скроенное, с большим вырезом шоколадного цвета платье женщины говорило о том, что она придворная дама, но почему тогда ее раньше не было видно? Присмотревшись, волшебница отметила, что на дорогой шерсти то и дело встречаются мелкие обрывки ниточек разных цветов – странная неряшливость.
– Ах! – Женщина все же разбила тарелку, и неизменные вишни разбежались по полу, закатываясь под стол и упираясь в ковер.
– К счастью! – Ирис выпрыгнула из кровати, надела халат и начала поиск беглянок. – Я вам помогу. Доброе утро.
– Не стоит. – Женщина медленно собирала осколки, ощупывая подушечками пальцев каждый сантиметр возле столика. – Извините, что разбудила вас.
– Это вовсе не беда. – Девушка переложила собранные ягоды на блюдо и поглубже вдохнула искушающий запах свежей выпечки. – Вкуснятина какая! – вырвалось само собой.
– Это вы еще не застали выпечку бабушки Карнеола, – женщина небрежно положила осколки на подоконник со словами: – Уберут, лодыри. Вот уж чью стряпню еще никто не превзошел, да пребудет она вовеки на радуге.
Заметив нерешительность Ирис, она поправила скатерть и пригласила девушку к столу.
– Извините, я переоденусь. – До девушки дошло, что она совсем не привела себя в порядок и стоит перед незнакомкой в домашнем виде.
– Уж меня-то точно не удивишь таким видом, – женщина махнула рукой и поправила чуть было не слетевшее кольцо с крупным рубином. – Я не представилась – баронесса Нави, придворная швея.
– Ирис. Волшебница
