Запретная звезда - Евгения Исмагилова
Шакал схватил ее и вывернул руки, ему с лихвой хватало силы, чтобы держать жертву обездвиженной. Ди оглушительно орала в руках Вороны. Та с силой встряхнула ее, схватила за волосы и потянула наверх. Ди по-щенячьи взвизгнула, из ее глаз прыснули слезы боли и обиды.
– А ну успокоились! – гаркнула капрал и снова тряхнула сестру.
На мгновение их глаза встретились. «Неужели это все?» – говорил взгляд сестры. Эйлит в последний раз трепыхнулась в руках Шакала. Бесполезно. Прости, Эйдин, но это действительно все.
– На колени!
Эйлит подчинилась и рухнула на колени, полевые стебли до боли впились в кожу. Совсем чуть-чуть не хватило! Каких-то двадцати шагов!
Шакал достал тонкий серебряный нож.
– Не надо! – только и успела вскрикнуть она, как острие рассекло кожу на ладони. Хлынула кровь. – Отпустите!..
Морок облизал нож. Причмокнул. Сплюнул. Кивнул капралу, затем отпустил Эйлит и положил лапы на плечи всхлипывающей Ди. В то же мгновение перед глазами сверкнули синие клинки, еще раньше, чем Эйлит успела что-то сообразить. Сталь обожгла шею у самого основания. Двадцать шагов!.. Ну почему?!
– Смело. – Ворона одобрительно похлопала Эйлит по плечу лезвием. Повезло, что мечи не были зажжены синей магией. – Что, милая? Страшно?
Ди снова завизжала и попыталась рвануть к ней, но Шакал крепко ее держал.
– Посмотри на меня.
Кожу защипало. Теплая кровь потекла по груди. Эйлит изо всех сил зажмурилась, чтобы не видеть всего этого ужаса, и сжала зубы. Ушибленная щека горела огнем, даже слезы из глаз текли горячие, как кровь.
– Посмотри, кому сказала!
Эйлит хотела, но не могла. Какая-то часть ее знала, что стоит поднять веки, и капрал разрежет ее пополам, как чудовище.
– Какая упрямая, – удивилась Ворона. – Уведи младшую. Надо поболтать с ее сестрой наедине.
Ди снова закричала. Раздался звук пощечины, следом – надрывистый визг сестры.
«Изверги, нелюди, ублюдки, – шипела Эйлит через сомкнутые зубы. – Вот бы вас так, вот бы вам так! Ненавижу!..»
– Эй, полегче! – каркнула Ворона возмущенно.
– Да я тихонько, – недовольно отозвался ефрейтор, – а она сразу орать.
– Знаю я твое «тихонько». Тихонько он! Давай уже, топай!
Лишь тогда Эйлит открыла глаза. В голове билась одна убийственная мысль – что сестру она не увидит больше никогда в жизни.
Ефрейтор взвалил Ди на плечо. В ее глазах читалось тяжкое, безысходное отчаяние. Эйлит хотела закричать, как клинки вошли глубже в кожу, и она снова зажмурилась, на этот раз от боли.
– Смерти захотела, а? Отвечай!
Эйлит сжала челюсти так, что захрустели зубы.
– А ведь смерть – это совсем не больно. Разве что в самом начале. Чик, и нет твоей прекрасной головки.
«Острые!.. Господи, какие же они острые!..»
– Хочешь умереть?
Стоит дернуться, как сталь тут же пропорет ей шею. Если бы они бежали быстрее! Чуть быстрее… Минута или две, и они бы успели… Вот сейчас она отрубит ей голову. Как это будет? Больно? Сперва обязательно больно, а что будет потом? Небытие? Какое оно? Похоже ли на ее счастливый сон? А может, впереди ждет лишь холод и тьма?
– Или, – Ворона чуть ослабила хватку смертоносных ножниц, – быть может, ты готова принести пользу Неферу? А? Ну что ты рыдаешь?
Эйлит собрала все свое мужество, всю злость и ярость, чтобы процедить:
– Не трогайте Эйдин…
– Прости? – удивилась Ворона. – Что ты сказала?
– Не трогайте сестру… – просипела Эйлит и заглянула в блестящие, как черное зеркало, глаза капрала. – Со мной что хотите делайте, но не трогайте ее.
Ворона смотрела на Эйлит, широко раскрыв глаза. В них Эйлит видела отблески мечей, сияющее за спиной солнце и даже себя.
– Из тебя выйдет хороший камушек, – чужим голосом произнесла она. – Яркий. Как твое имя?
– Эйлит…
«Какой камушек?.. О чем она?..»
– Эйлит, Эйлит, Эйлит, – повторила капрал, словно пробуя на вкус. – Я запомню. Обещаю, после смерти вы будете вместе. Кончай с ней, Шакал.
Клинки исчезли. В то же мгновение лапа схватила ее за челюсть и оттянула вниз, чтобы залить зелье. Что-то обожгло глотку, пищевод, желудок, Эйлит отказывалась глотать, плевалась, рвалась вперед, лишь бы этот кошмар прекратился, лишь бы…
Глава 3
Атис
Чтение утренней почты стояло первым в его распорядке дня: некоторые из писем не могли обождать. Иногда за ночь на столе его приказчика вырастала целая гора, если в этот день Атис не ночевал в кабинете и все же посещал свою келью.
Для писем у наместника было три стопки: «очень важно», «важно» и «неважно». Разобравшись с первой, он приступил ко второй «важно», которая была объемней раза в три. Закончив с ней, он решил сделать заслуженный перерыв. Поставил песочные часы и помедитировал ровно пять минут, пока сыпалась черная взвесь.
Солнце стояло высоко над Хоррой, через закрытую дверь кабинета доносились шумные разговоры и клекот – день близился к обеду, самый разгар работы. Атис выглянул в окно, где во дворе роились приказчики – наместничьи и милорда, – и вернулся к третьей стопке. Одно письмо лежало в ней уже дней шесть, и Атис заметил его лишь потому, что там было написано «Наместнику его превосходительства Варану, лично». Его взгляд сейчас зацепился за знакомую черточку над «а». Такие по привычке ставил его отец, путая куфийскую «аль», означающую «бог», и неферский «аум», звук силы. Значит ли это, что отправитель бы куфийцем, как и сам Атис?
Он повертел письмо в руке. Желтоватая бумага не самого лучшего качества, если приглядеться, можно рассмотреть неровные волокна – такую делали из старых гнезд куфийского тростникового жука. В бумаге Атис знал толк, он изучил все ее сорта, цвета и запахи, даже вкус. Этот сорт был сладковатым из-за тростниковых стеблей, которые жуки перерабатывали в клейкий материал для своих укрытий. Не самая дешевая, однако и недостаточно дорогая, чтобы считать письмо чем-то важным. Его не хотели поразить или застать врасплох.
Необъяснимое желание выбросить послание, не вскрывая, сделалось лишь сильнее. От письма исходил запах угрозы.
Атис немного посидел так, собираясь с мыслями, затем взял нож и все-таки вскрыл конверт. Ничего не мог с собой поделать – любую, даже малейшую просьбу, нельзя оставлять без ответа. В письме было всего две строчки, которые он по привычке прочел наискосок. Некая Вечерница просила у наместника разрешения на перевод из Йоруна в Джак-Джук, в котором у нее осталась младшая сестра и больная мать. Она даже предлагала Атису взятку, какая прелесть. Взгляд его
