Проклятьем заклейменный - Владимир Петрович Батаев
— Договорились. Но обсудим это потом. А пока всё же объясни, зачем надо парню и девушке жить в одной комнате?
— Так ведь это разом проверка и провокация, — пожала плечами она. — Ну и тест на умение договариваться. Так-то распределяли пары жребием, но с разрешением меняться. Вон за право жить в комнате с Воронцовой мальчишки чуть не подрались… Да ты ж помнишь?
— Тут помню, тут не помню, — я прикоснулся пальцами к вискам. — У меня правда травма головы и мысли путаются.
— Так чего из лазарета сбёг⁈ — напустилась на меня Варвара. — И сейчас… Прилёг бы!
— Просто расскажи всё, как будто я сегодня первый день в Академии, — попросил я, всё же присев на стул.
— Ладно… Воронцова точно предложит сдвинуть кровати, поэтому многие хотели в комнату к ней. Кто-то сразу на парочки разбился. Хотя они… — девушка махнула рукой.
Я кивнул с пониманием. Ясно всё, подростковые парочки. Хоть и по восемнадцать всем, насколько я понимаю. Но, кажется, аристократы в этом плане не слишком зрелые личности. Впрочем, и мы в восемнадцать таковыми не были, только воображали о себе. Да и стеснялись раздеваться перед противоположным полом, что уж.
В общем, парочки будут обниматься, целоваться, может трогать друг друга немного через одежду. Но переодеваться станут по очереди, например, в комнате слуг.
— Одна из целей такого проживания — преодолеть неловкость и стеснение, — продолжила Варвара. — Чтобы, в случае большого мощного Прорыва, если какая тварь порвёт тебе штаны, ты продолжал сражаться, а не прикрывал обеими руками голый зад. Особенно девушек касается, конечно. Нам сложнее.
Ну да, вам ещё и грудь прикрывать надо. Даже если выпуклости не выросли, а всё равно… И вроде логика в этом просматривается, хотя всё же решение странное. Ну, организовали бы тут нудистский пляж, в конце концов! А ещё проще — сразу воспитывать юных аристократов без стеснения наготы, не вбивая им в головы табу на обнажение.
— И как успехи? — спросил я.
В качестве ответа Варвара сдёрнула с себя футболку. Я спокойно кивнул, оставшись равнодушным. Смотреть-то не на что.
Будто в дурацкой комедии, именно в этот момент открылась дверь и в комнату вошла Машка. Ойкнув, служанка прикрыла глаза ладонью и попыталась вслепую поставить чайник на стол. Я шагнул к ней, отобрал чайник, пока она не пролила всю воду, и толчком в плечо направил её в нужную сторону, к двери в каморку для слуг.
Впрочем, покрасневшая Варвара уже успела надеть футболку. Но промолчала. Правильно, нечего перед служанкой оправдываться. Хочет госпожа ходить полуголой перед мужчиной — её дело.
— Вот теперь верю, что ты, Демьян, вправду относишься ко мне, как к другу, — протянула Варвара. — А до того, когда в охапку хватал, просто дурачился. Могу другой раз и грудью пыльцу тебе повтирать.
— Вдруг вырастет, — брякнул я.
— Хамло, — надулась Варвара. А потом выпалила: — Вот именно!
Я оглянулся на тумбочку, куда выложил пакет с пыльцой, портсигар и прочее содержимое карманов грязной одежды. Носовой платок, бумажник, в который до сих пор не удосужился заглянуть, перстень с печаткой, прежде бывший у меня на пальце — видать, в лазарете сняли. Подошёл и надел перстень, вернув его на законное место — след на пальце говорил, что обычно Демьян его носил постоянно. Взял портсигар.
— Не против, если я покурю в окно? — осведомился я, заодно меняя тему.
— Трын-траву? — удивлённо выдохнула Варвара. — Зачем тебе сейчас стимулировать магические потоки? Совсем дурак?
— Да я… — малость растерялся я.
Едва сдерживаясь, то ли чтобы не заржать, то ли чтоб не запеть песню про зайцев.
— Если сигареты кончились, возьми мои, — предложила Варвара. — Но ты глянь, в верхнем ящике. Поди, денщик притащил.
Я глянул. И действительно нашёл в верхнем ящике тумбочки сразу две пачки сигарет. Одну полупустую, вторую запечатанную. Марки «Императорские», в бело-золотых цветах пачки и с двуглавым орлом. Нормальные привычные сигареты с фильтром…
Та-ак… Понятно, почему я так неплохо магией шарашил. И файерболлы, и свет звёзд, и горящая стрела… Я ж перед тем две папироски с волшебной трын-травой скурил! Магический стимулятор. А Петька, пёс смердячий, молчал и не предупредил! Видать, думал, хозяин знает, чего делает.
То-то мне привкус странным показался, будто не табак курю, а просто засохшую листву с дерева, как в детстве баловались. Но думал просто дрянные папиросы. Ну, это хотя бы оказалась магическая трава, а не наркотическая. Вот против наркотиков я категорически. За выпивку себя просто осуждаю — особенно по утрам, если перебрал накануне и голова раскалывается. Да и табак вреден, конечно. Хотя жирная пища тоже вредна, но её я не осуждаю и очень даже люблю. Но вот любым наркотикам точно категорическое «Нет»!
— Точно, есть, — согласился я. — Говорю же, в голове всё путается. Вот сейчас перекурим, чаю с бутербродами попьём, и спать надо. Ты как думаешь, Варь?
— Согласна, — кивнула девушка. — Но, чур, бутерброды нарезаешь ты.
Она включила чайник, достала из своей тумбочки сигареты. Марка «Князь Юсупов»! Это что, у её рода собственная именная марка сигарет⁈ Ну, обалдеть!
— А как так вышло, что мы именно с тобой в комнате поселились? — спросил я, когда мы уже оба попыхивали сигаретами у открытого окна.
— Так с тобой больше никто жить не хотел, — хмыкнула девушка. — Потому что ты проклятый. А я решила, что, наверное, не будешь лапать.
— Так не за что, — хмыкнул я.
— Вот теперь я поняла, как подобные шуточки раздражают, — мрачно протянула Варвара. — Давай-ка правда сбавим обороты. А не то… Обмажусь ночью твоей пыльцой, отращу вымя, как у Анхелики Семёновны или Воронцовой! И задушу тебя ими во сне!
— Ну, не самая нелепая и неприятная смерть из возможных, — выдохнув дым колечком, отозвался я. — Бывает хуже, я проверял.
Упс, что-то лишнего я ляпнул.
— Да уж понятно, — Варвара внезапно шмыгнула носом. — С проклятием, искажающим магию… Вся твоя родня… Прости.
— Да ничего, нормально всё, — я похлопал её по плечу. — Мы же друзья.
Жаль, что спросить про родню, вроде как умершую от кривой магии из-за проклятия, не получится. Тут одним ударом по голове не отговоришься. Уж если такое забыл — это
